Страница 65 из 92
- И жена твоя, не забывай.
- Да… и жена. Она прекрасна настолько, насколько может быть юная линариумская дева, прекрасней всех, что я встречал…
- О, ты всегда имел слабость к этим девам.
- Всегда, - Горотеон засмеялся. – Они особенные, поверь мне.
- Что же в них особенного?
- Пора бы и тебе узнать это, Исен.
- Хм, юные девы не так будоражат мою кровь, Горотеон.
- Выбери не юную, они не хуже, ты знаешь это. – Он показал глазами на кормилицу принцессы Айолы, которая шла за своей госпожой, что-то говоря в упрямо сведённые брови младшей дочери Короля. – Она не так уж стара и опытна.
- Мне повелеть ей?
- О, Исен, нельзя повелевать линариумской деве или жене, ты должен понравиться ей.
- Понравиться? Мне одарить её дарами?
- Нет, ты должен просто понравиться ей, ей нет дела до твоих даров. Если она не посчитает тебя достаточно привлекательным – ты не получишь ничего из ласк её, но если ты будешь мил ей, поверь, она одарит тебя такими ласками, что ни одна хорошо обученная рабыня не сможет сравниться с ней.
- Ооооооооооо, - Исен ещё раз обвёл залу и остановил свой взор на служанке со светлыми волосами, она не была слишком юна или слишком зрела, пояс её перетягивал талию, а подо льном платье была видна ещё упругая грудь. Служанка без страха улыбнулась всаднику, что удивило Исена. – Они не боятся?
- С чего бы служанке в замке Линариума бояться всадника Царя Дальних Земель, если они не бояться даже самого Царя? Поговори с ней, когда мы выйдем из залы.
*** *** ***
Горотеон смотрел, как в неярком свете библиотеки Линариума стояли две дочери Короля Линариума. Прекрасные разной красотой.
Глаза одной были опущены в покорности, она была готова принять свою судьбу, как это и подобает юной деве, и вторая – чьи глаза сверкали невиданным оттенком фиолетового. Никогда ранее Царь Дальних Земель не видел подобных глаз. Линариумские девы были стройны и гибки, у многих волосы были подобны льну, но глаза их были светлы, светлее неба в ясный день, глаза же Айолы меняли цвет от светло-синего – цвета цветка льна, – до тёмно-фиолетового.
- Неееееееет! - услышал он пронзительное, женское, граничащее с отчаянием.
Она не выбирала Горотеона – Царя Дальних Земель, – и выходила на совет старейшин, она проклинала его и Земли его, но отказывалась принять судьбу, уготованную её сестре богами. Грудь под нижним платьем вздымалась, глаза смотрели с вызовом, она не покорилась ни отцу своему, ни Царю Дальних Земель, ни судьбе сестры своей.
- Я всё увидел, - он встал и стремительно вышел.
- Неужели сердце твоё не дрогнуло от слез юной Эфталии? Она красива и воспитана, как Королева.
- Сердце твоё становится слабо, Берен.
- Это так, Царь.
- Тебе не следует опасаться за судьбу Эфталии, Царица позаботится о ней. В ней довольно ума и гибкости, чтобы сделать это.
- Царица?
- Правящая Царица Дальних Земель.
- Возможно, следует ещё подумать… она юна.
- Я увидел достаточно, чтобы принять решение. До рассвета мы отправляемся, я не могу оставаться более под крышей дома будущей жены своей.
- Да, мой Царь, - Берен прошёл до покоев, в которых останавливался Горотеон, и остался в задумчивости у дверей их.
Горотеон, выросший на глазах его, был скор на решения и не всегда слушал судьбу свою, идя наперекор словам Верховной Жрицы, порой обманывая эту судьбу, но чаще – сталкиваясь с неизбежностью.
Была ли юная Айола судьбой Царя Дальних Земель, ведала лишь Главная Богиня, но даже если бы она указала обратное устами Верховной Жрицы – судьба младшей дочери Короля была решена.
*** *** ***
- Берен, как доехала принцесса Линариума до ступеней дворца моего?
- Она была молчалива и бледна, но следов слёз не было на лице её.
- Она ела?
- Да, она не отказывала себе ни в еде, ни в питье, но она юна и слишком хрупка для такой поездки, Царь. Она напугана…
- Старуха должна объяснить ей наши законы, традиции и обычаи, юная линариумская дева будет напугана ими… Хотел бы я говорить с ней.
- Не гневи народ свой и воинов, не нарушай законов Главной Богини, у тебя будет жизнь, чтобы говорить с женой своей. Несколько дней молчания ничего не изменят в судьбе вашей.
- Я должен идти, друг мой, - с этими словами Царь Дальних Земель встал и прошёл в сторону женской половины дворца, давно пустующей в крыле для жён Царской семьи. Покои Иримы были дальше покоев юной Айолы и навсегда закрыты для глаз рабынь и стражи, Горотеон никогда не заходил в них более с тех пор, как последний вздох слетел с губ жены его.
Он смотрел на будущую Царицу, и удивление не покидало разум его. Юная дева путалась в длинных халатах, какие предназначены для наложниц и жён, и в удивлении смотрела на своего Царя и господина.
- Она знает, что не должна смотреть своему Царю в глаза? – спросил старуху тихо.
- Да, мой господин, - шипела старуха, - она знает.
Он сел на удобный стул, смотря, как стыдом покрывается лицо будущей Царицы, как недовольно в страхе смотрит она на него, когда он отводит взгляд свой. Он пугал юную деву в слишком большом количестве шелка для её хрупкого тела. Когда же руки рабыни спустили шёлк по плечам юной девы, Горотеон прикрыл глаза – она была соблазнительна для взора его. Стройные ноги, как это и бывает у линариумских дев, были длинны относительно тела, бедра её были не широки, но и не узки, и переходили в узкую талию, такую, что одной ладонью мужчина мог накрыть её по животу. Грудь же не была мала или велика, округлая и сформированная, с розоватой кожей от стыда, которым покрылась дева, она вздымалась, покачивая темными небольшими ореолами и маленькими сосками. Горотеон знал, что в праве его смотреть на будущую Царицу столько, сколько потребует он, он знал, что в праве его сделать многое, кроме одного, но, подав знак рукой, он вышел из покоев, оставив будущей Царице её стыд.