Страница 64 из 92
- И Царём, - он взял на руки младенца, хорошенько разглядел маленькое личико, провёл огромной рукой по нему. – Ты знаешь, что делать с ней.
- Да, мой господин, - бережно забирая девочку.
Берен шёл по коридорам, неся комочек в покрывалах.
- Куда ты её, всадник? - спросила любопытная рабыня.
- Далеко от этого города, рабыня.
- Далеко?
- Ты ведь знаешь, - словно в раздражении. - Никто не знает, где будет жить Царская дочь, они раскиданы по всем Дальним Землям, и никто не знает, где живут они и умирают. Чем этот младенец отличается от других, таких же? Даже я не знаю судьбу её, из рук моих заберёт её странник, из его рук следующий, и так, пока не найдёт кормилица её пристанища себе и ребёнку. Нет никакой возможности узнать судьбу девочки ни до, ни после. Слишком много странников передают ребёнка из рук в руки, слишком много кормилиц меняется у неё, пока след младенца не теряется в Дальних Землях.
- Прости старую, всадник, порой говорю я лишнее, как и думаю.
- Ты стара, и от того прощаю тебя.
Берен выехал из города, оставив у ворот кормилицу, сказав, что там, за воротами, его ждёт следующая…
*** *** ***
На рассвете всадник въехал в город, глаза его устали, по пути ему встретился ещё один всадник, и они говорили, пока не подъехали к храму Главной Богини, и один из них не нырнул в небольшой проход, поодаль от высоких ступеней и открытых дверей храма.
- Давно не приходил, дитя, - Верховная Жрица протянула руки к младенцу в царских покрывалах. - Эту девочку ждёт хорошая судьба, она будет хорошей женой и матерью, сердце твоё может быть спокойным за судьбу её.
- Сколько лет тебе, Жрица?
- Когда отец твоего отца был ребёнком – я была уже стара, дитя. Я устала считать зимы… ах, какая девочка…
- Скажи, могу я видеть их?
- Можешь, - она быстро пошла тёмным проходом, высокому всаднику приходилось нагибаться практически вдвое, чтобы следовать за ней. – Смотри, - она открыла скрипучую дверь, и яркий свет свечей осветил лицо Царя.
Несколько девочек сидело на скамьях, платья их были просты, но из шелка.
- А?
- Дитя, твои воины не всегда могут сдерживать семя своё, и здесь довольно девочек, чьи матери не могу воспитывать их. Ты даёшь за них много монет и шёлка, многими знаниями обладают они, оттого и выбирают знатные семьи жён из Храма Главной Богини, но которая из них дочь тебе, а которая – воина твоего, я и сама не знаю, слишком стара я стала, дитя, слишком стара, память подводит меня. – Она протянула Горотеону новорожденную, он долго смотрел на неё, словно пытался запомнить, и отдал Жрице. – Жди меня, дитя.
- Вижу тревогу в сердце твоём, дитя.
- Народ ропщет, я должен снять траур, Жрица, но сердце моё полно печали по Ириме, оно не принимает того, что её больше нет со мной.
- Сердце твоё полно печали по утраченной юности, дитя, но любви жены оно не знало.
- Я любил Ириму, и ты знаешь это.
- Любил… ты любил её с того дня, как появилась она на свет, зная, что ей быть Царицей твоей. Сколько раз ты нарушал запреты Главной Богини, дитя, пока Ирима не выросла, и не была назначена церемония? Сколько раз ты убегал на женскую половину дворца, балуя маленькую Ириму сладостями и каменьями?
- Жрица?
- Я стара и многое знаю, она владела разумом твоим, но сердце твоё не знало любви.
- Ты видишь новую Царицу?
- Тебе нет дела до предсказаний моих, дитя. Поступать ты будешь так, как велит тебя судьба, а не древняя старуха.
*** *** ***
- Я возьму в жёны твою дочь.
- Я рад, друг мой, я рад, Эфталия будет хорошей женой тебе.
- Никто не говорил, что это будет Эфталия, старшая дочь твоя. У тебя две дочери.
- Но Айола - младшая дочь, она может сама выбрать себе мужа…
- Значит, если выбор мой падёт на неё, ты сделаешь так, чтобы она выбрала меня.
- Ты даже не видел её…
- Она уродлива?
- Она юна, друг мой.
- Юность девы быстро проходит.
- Если выбор твой падёт на Айолу, возможно, следует отложить церемонию.
- Не для того я прервал свой траур, я не стану откладывать церемонию. Она состоится так быстро, как это возможно, какую бы из твоих дочерей я не выбрал.
- Что ж… право мужа выбрать жену себе, Горотеон.
Рядом с троном Короля Линариума сидела принцесса Эфталия. Она была прекрасна, настолько, насколько может быть прекрасна дева в её возрасте – девять зим. Волосы её, иссиня-чёрные, струились по плечам, глаза сверкали гордостью и смотрели свысока на подданных своих. При приближении всадников Горотеона, в них отчётливо читался страх, мелькнувший и в глазах младшей дочери, но только цвет глаз, сменившийся с синего на ярко-фиолетовый, выдал юную деву. Лицо младшей дочери Короля не дрогнуло, а глаза смотрели удивлённо и с интересом. Горотеон видел интерес в глазах юной Айолы, живой ум сквозил во взгляде её, когда она смотрела прямо на Царя Дальних Земель, не отведя глаз своих.
Но слишком юной была принцесса, слишком открытым и удивительно красивым было её лицо, слишком хрупкой казалась юная дева, чтобы проделать путь в Дальние Земли и стать Царицей. Правящей Царицей. В том, что принцесса не станет покорной женой, Горотеон не сомневался, достаточно было посмотреть на взгляд её, полный понимания к народу своему и подданным, и сквозящее во взгляде недовольство к поведению иных мужей или служанок на пиршестве, что прервали всадники Царя Дальних Земель.
- Ты не сделал свой выбор, - произнёс Исен. – Твоя шуба легла между принцессами, закрыв пространство между ними.