Страница 31 из 101
Ночью воин спросил:
- Ты выросла в роскоши, моя Королева, ты скучаешь по ней?
- Нет.
- Эвиси, не лукавь, в этом нет нужды.
- Я не скучаю по роскоши, не скучаю по просторным залам и мозаикам на стенах, то, что видят глаза мои за стенами моего или твоего дома намного краше моему сердцу. Ветер, который раскачивает макушки могучих деревьев, и заснеженные шапки гор – лучше самой изысканной вышивки на коврах моих покоев. Мне хватает стола и кухонной утвари, которая удобна, а не богата. Мне нравится, что волосы мои заплетены в простые косы и закреплены лентой из шерсти, так легче ходить и удобней держаться в седле, нежели когда волосы закреплены тяжёлыми гребнями. И я полюбила простые платья, которые легко надеть, и мне не нужна помощь, чтобы закрепить пояс, достаточно тесьмы. Ветер не продувает ткани, а нижние платья достаточно мягкие и нежны к телу моему… Но меня учили быть красивой для мужа своего, и хоть ты не муж мне, Гелан, я хочу, чтобы ты видел меня в шелках и с гребнями в косах…
- Это неважно для меня.
- Я знаю, я ответила на твой вопрос.
К удивлению Эвиси, когда Гелан ушёл в очередной раз из поселения, он вернулся с нарядами для своей Королевы… были там парча, лён и шёлк. Так же он отдал гранаты, и местные мастера сделали гребни и застёжки для платья настолько тонкой и изысканной работы, что никто бы не поверил, что это сделали оружейники, а не заморские ювелиры.
Эвиси не часто надевали свои наряды, днём она предпочитала ходить в удобных одеждах, а на праздниках ей не хотелось хвастать тем, что есть у неё. Поэтому чаще в шелках её видел Гелан, и Эвиси замечала – что бы ни говорил воин, глаза его загорались, и дух радовался каждый раз, когда Эвиси шла к нему на ложе в платье из многих слоёв шёлка, и теми ночами он целовал её жарче, входил неистовей и говорил слов любви больше.
Костёр уже угасал, воины разбредались домой или на ложе своих возлюбленных и жён, дети спали на руках матерей и отцов, девушки смеялись с молодыми воинами, некоторым из которых сегодня будут благосклонны боги, и они проснутся в женских объятиях.
- Пойдём, Королева, - Гелан улыбнулся и обнял Эвиси при всех, как это часто бывало, как не подобает себя вести, но Эвиси была рада этому, тому, что Гелан обнимает её при всех, и она может сделать то же самое.
- Я пройду с вами, - услышали от Бенаила, который был пьян и едва стоял на ногах, - моя жена не пустит меня сегодня в дом, женщины, носящие под сердцем младенца, невыносимы…
- Боги благословили тебя младенцем в этом возрасте, Бенаил, ты должен быть счастлив.
- О, я счастлив, счастлив. Ты знаешь, что первая жена моя не могла иметь детей, я считал это благословением богов, ты понимаешь меня, мой друг? - Бенаил еле передвигал ноги и, казалось, не видел Эвиси. – Потом, когда она умерла, я тем более не думал о детях, да и о браке… нет, не думал, всё, что требуется духу и телу мужа, я вполне получал у… у… да ты всё знаешь.
- Знаю, - Гелан засмеялся.
- Встретив Аларну, разум покинул мою голову, и вот – я женат и жду младенца, - Бенаил схватился за голову. – Как такое могло приключиться?
- Сердце мужа слабо, Бенаил, даже у такого храброго воина сердце слабо.
- Ты видел её, видел Аларну, когда её привезли в поселение? Если я когда-нибудь найду её мужа, я убью его своими руками. На её спине не было живого места… Меаглору понадобился не один день, чтобы выходить её, Биоввена была ещё слишком юна, а провидица не слишком хорошо лечит раны… тогда раны даже у женщин лечил Меаглор.
- Мужа? Я думал, она рабыня, и хозяин наказал её за провинность, какая бы она ни была.
- О, ты тогда был в своём горе, Гелан. Аларну выдали замуж, когда ей исполнилась семь зим. Семь! Она и сейчас худая, представь, какая она могла быть в том возрасте. Но её семья была бедна, а её муж – богатый торговец, и они не смогли отказать ему. Аларна не угодила мужу, его телу, проявила строптивость… хотя вся её строптивость заключалась в том, что она отталкивала его, не могла не отталкивать… Ты же понимаешь, о чём я, когда берёшь силой тело женщины, она, испытывая боль, будет пытаться оттолкнуть. Но муж не считал себя насильником, ведь он – муж, и имеет право на тело жены. Он приказал бить её плетьми, от этого не умирают… нет, если женщина достаточно молода и здорова, но боль практически невыносима. В тот день я с воинами был в городе и услышал, что на площади будут пороть нерадивую жену. Никогда мы не вмешиваемся в такие дела, нам не следует привлекать к себе внимание, и в этот раз мы попросту должны были уйти, сделав свои дела, но что-то задержало нас, мы оказались на площади, и наказание нерадивой жены было на наших глазах.
Бенаил помолчал.
– Знаешь, что? Спина девушки была исполосована, и по белому одеянию для наказания стекала кровь… столько крови, когда сама нерадивая жена больше напоминала курёнка… а не девушку, тем более жену, но волосы её были убраны от глаз посторонних мужчин. Волосы были спрятаны! Потому что таков закон Главной Богини. Муж должен был забрать свою жену, и я уже видел подводу, которую подогнал он, но я оказался проворней, и пока стража приходила в себя, мой конь был уже далеко за пределами города. Её и не стали искать, кому нужна нерадивая жена с исполосованной спиной? Вот так всё было, друг мой. Прости, мой рассказ затронул память твою, Гелан…
- Ничего, друг мой, твой рассказ, как и сотни таких же, которые я слышал за всю свою жизнь в Дальних Землях, не смогут изменить моё прошлое и убить ещё раз жену мою и её младенца, хотя с каждым таким рассказом сердце моё умирает раз за разом… воскресая в ненависти к законам Дальних Земель и Главной Богини! Но скажи мне, Бенаил, ты ввёл Аларну в дом свой, как свою жену, как? Ведь она жена мужа своего… как это возможно? Даже наши Боги не позволяют жене иметь два мужа.