Страница 93 из 118
Нет, Кроули всё было понятно — яйцеклетки, сперматозоиды — такой финт проделывали все, кому не лень, от собак до жирафов. Но душа — откуда бралась душа?
Может, в этом была какая-то тайна, может, у Бога где-то в каморке был припрятан мешок с запасом душ? Может, Эдвард и Джордж были задуманы Им с самого начала, просто только сейчас до них дошла очередь появиться на свет? А может, это люди сами их сотворили — возьмите одну Марту и одного Уильяма, пожените их, уложите в постель — и вуаля, через девять месяцев вот вам дети.
Кроули задумчиво наблюдал за ними. Вот Джордж что-то сказал и рассмеялся. Вот Уильям потрепал его по волосам. Вот Эдвард выронил мяч, и тот отпрыгнул на мостовую, покатился по улице. Вот Эдвард бросился за ним через перекрёсток, вот на перекрёсток вылетел автомобиль, отчаянно сигналя клаксоном.
Вот Эдвард наклоняется за мячом, вот Уильям кричит, кидаясь к нему. Вот бампер автомобиля врезается в колени Кроули, и радиаторная решётка сминается, как бумага — автомобиль отбрасывает назад. Вот у водителя расширяются перепуганные глаза. Вот Эдвард распрямляется за спиной Кроули, счастливый, что поймал мяч, вот Уильям подхватывает сына на руки, прижимает к себе, ощупывает, цел ли.
Вот Кроули стоит, вытянув руку вперёд, заслонив собой Эдварда, и с удивлением замечает, что у него дрожат пальцы.
— Это было настоящее чудо, — тихо сказал Уильям. У него всё ещё тряслись руки, и он опустил на столик стакан виски, едва сделав глоток. — Настоящее чудо, Тони. Я не верю, что здесь может быть какое-то разумное объяснение. Когда автомобиль налетает на человека — у человека ломаются кости. А на тебе ни царапины. Не говоря уже о том, что ты просто… просто возник там из ниоткуда.
Кроули недовольно вздохнул.
— Я давно замечаю… — сказал Уильям после долгой паузы, так и не дождавшись ответа. — В нашем доме происходят странные вещи. Их слишком много, чтобы не видеть в этом систему. Роза цветёт круглый год… Часы никто не заводит, но они идут. Еда никогда не портится. Бритвы никто не точит, но они остаются острыми. Я начинаю думать, что деликатность миссис Робин тоже из числа этих необъяснимых вещей.
Кроули, ничего не отвечая, барабанил пальцами по подлокотнику кресла и смотрел в огонь. Уильям подошёл к нему, присел на корточки рядом, посмотрел в лицо снизу вверх.
— Что ты такое? — тихо спросил он. — Кто ты такой?
— Демон, — сказал Кроули.
Ему было жаль. Он знал, что последует за этим признанием. Сейчас Уильям испуганно отшатнётся, забормочет спутанные извинения, подхватит пальто, вылетит из дома — и Кроули никогда больше его не увидит.
Однако Уильям продолжал сидеть и смотреть на него.
— Демон? — переспросил он. — Из Преисподней?
— Из неё, — подтвердил Кроули.
— Ты сегодня спас моего сына, — сказал Уильям. — Разве демоны не должны быть злыми?..
— Демоны могут позволить себе быть какими угодно, — скривившись, сказал Кроули. — Если им этого хочется.
— Значит, всё это — реально? — спросил Уильям. — Рай, Ад, загробная жизнь?..
— Да.
— И ты когда-нибудь видел Бога?..
Кроули посмотрел на него. Уильям не выглядел испуганным. Совершенно. Ни на грамм, ни на долю грамма.
— А ты разве не должен испытывать ужас? — спросил Кроули. — Хотя бы немного?
Уильям засмеялся. Встал на ноги.
— Я современный человек, Тони, — сказал он. — Неизведанное увлекает, а не пугает меня. Я стал бы учёным, если бы мне хватило денег на хороший колледж, — признался он. — Но выбирать не приходилось…
Он смотрел на Кроули, покусывая губу — с любопытством и воодушевлением.
— Поверить не могу, — со смешком признался он. — Ты — существо из другого мира. Любой учёный на моём месте отдал бы всё, чтобы поговорить с тобой. Узнать то, чего мы ещё не знаем о мироздании, понять тебя, твой вид… Это правда, что демоны — падшие ангелы? — с любопытством спросил он.
— Правда, — сказал Кроули.
— И ты был ангелом?
— Очень давно.
— Как ты выглядишь на самом деле? Я думал, у демонов должны быть рога, копыта…
Кроули пренебрежительно фыркнул.
— Человеческие выдумки.
Уильям, улыбаясь, покачал головой.
— Просто не укладывается в голове — словно это какой-то розыгрыш.
Кроули встал. Подумал немного, повёл плечом — и развернул за спиной угольно-чёрные крылья. В гостиной сразу же стало тесно, он едва не свернул ведёрко с углём и чуть не перевернул стол.
Уильям замер, глядя на него.
— Такой демонстрации будет достаточно? — спросил Кроули. — Или ещё дыхнуть в тебя пламенем? Оно настоящее, будь уверен.
Уильям молчал. Потом шагнул вперёд, коснулся кончиками пальцев его лица.
— Ты самое прекрасное существо, какое я когда-либо видел в жизни, — прошептал он.
Кроули сложил крылья, чтобы случайно не устроить в гостиной разгром, хмыкнул. Уильям, чуть приподнявшись на мысках, поцеловал его в губы. Обнял, осторожно пробрался руками к основанию крыльев. Погладил жёсткие перья.
— Удивительно, — прошептал он. — Мне всё время казалось — моя жизнь так скучна, так обыденна… А оказалось — в ней есть ты.
Он поднял голову.
— Ты расскажешь мне что-нибудь? — жадно спросил он. — О себе. О настоящем себе. Ты… — он отклонился назад, вглядываясь в лицо Кроули. — Ты в самом деле был знаком с Шекспиром?.. Сколько же тебе лет?
— Не знаю, — признался Кроули. — Вы не сразу додумались до летоисчисления. До этого никто не считал время.
Он чувствовал странное смущение от этого разговора, всё шло совсем не так, как он предполагал.
— Не считай меня добрым ангелом, — грубовато сказал он, двинув плечом, намекая, что Уильям мог бы отцепиться — но тот то ли не понял намёк, то ли проигнорировал его. — Я спас твоего сына, потому что не хотел видеть тебя убитым горем и утешать. Ты мне нужен таким, как всегда. Обыкновенным спокойным человеком.
— Спасибо, — искренне сказал Уильям. — Я не представляю, что для тебя — человеческая жизнь, если ты почти вечен. Минутная вспышка, наверное? Но то, что ты сделал, в моей крошечной человеческой жизни значит очень многое. Я никогда этого не забуду.
Он прижался виском к его плечу, обхватил крепче. Кроули стоял, опустив руки. Потом поднял их, положил ладони на спину Уильяма. Он не знал, почему — но это объятие теперь было иным. Уильям знал правду. И не отшатывался от него. Не убегал. Не называл чудовищем. Он почему-то принимал Кроули таким, каким тот был.
Кроули прислонился лбом к его макушке, закрыл глаза, стараясь ни о чём не думать. В последнее время он научился профессионально выкидывать из головы все непрошенные мысли.
— Знаешь, — задумчиво произнёс Уильям. — Хорошо, что ты рассказал. Мне стало намного легче.
— Мм?.. — протянул Кроули, не открывая глаз.
— Мне не давало покоя, что я склоняю ко греху ещё одного человека. Но если ты не человек — значит, никто от этого не пострадает.
Кроули внимательно уставился на него. Уильям улыбался.
— Ты что, серьёзно?
— Конечно, серьёзно. Спать с мужчиной — это против Бога, это против самой природы…
— Ох, как мало ты знаешь о природе, — насмешливо заметил Кроули и высвободился из его рук. Повёл плечами, складывая крылья, присел на подлокотник кресла.
— Достаточно того, что это противно Богу.
— Это какому?.. — Кроули растопырил пальцы, обхватил ими подбородок, с выжидательным сарказмом глядя на Уильяма.
— Не шути так. Ты же прекрасно знаешь, о чём я говорю.
— Понятия не имею. С чего ты вообще взялся приплетать сюда Бога?
— Библия высказывается об этом совершенно определённо.
— Библия — это сборник вздорной фигни, записанной абы кем и абы как, — отозвался Кроули.
— Но апостол Павел…
— Апостол Павел был ханжой и занудой. А что важнее всего, он был человеком. Иисусу было плевать, кто как распоряжается своей задницей. А мнение его папаши на этот счёт вообще никому не известно. Но что-то мне кажется, что тот, кто придумал аргонавтов, стрекоз, рыбок-клоунов и виноградных улиток, был весёлым парнем.