Первый из пяти

– Если себя не жаль, то хоть коня пожалей. Все-таки потомок моего Друма, – привел последний довод Крэн.

– Ладно, – нехотя согласился я. – Смыть с себя дорожную грязь не помешает.

Довольный сенатор Брао ткнул меня локтем в бок и повел к своему рутьеру.

Во дворце царил переполох, в котором Лаасе чувствовала себя превосходно, словно наслаждаясь каждым мигом суеты сумасшедшего дома.

В бальном зале слуги и рабы устанавливали помост для музыкантов и обтягивали ограждения балкона парчовыми лентами. Вокруг сновали люди. И как заправский дирижер моя сестра руководила всей этой суматохой.

Увидев меня из другого конца зала, Лаасе разулыбалась, на щеках появились ямочки. Я степенно прошествовал к ней, а хотелось подбежать, крепко обнять и закружить.

– Соскучился по тебе, – выдохнул я вместо приветствия.

– И поэтому почти восемь лет не приезжал к нам? – Лаасе посмотрела с укором и сама бросилась мне на шею. Я прижал ее к себе. Единственного родного человека во всем Трезариане.

– Иди отдыхай, пока есть время, – прошептала сестра. – Твоя комната уже готова, ванна тоже. Или сначала хочешь поесть?

Я мотнул головой.

– Настоящий солдат, – сказала Лаасе и, подмигнув, добавила: – Тут еще помнят твои привычки.

Я довольно хмыкнул, догадавшись, и отправился в спальню, где меня ожидали горячая вода в ванной, кровать с жестким волосяным матрасом и мягкая податливая девушка скрасить часы, отведенные на сон.

Не дойдя до своей комнаты несколько шагов, я увидел ее. Она стояла около окна эркера и задумчиво смотрела на подвесной мост, связывающий между собой Северную и Южную башни замка. Залюбовавшись, я остановился. Длинные каштановые волосы, высокая грудь – по моим меркам девушка уже казалась прекрасной, хотя я еще не видел ее лица. На звук шагов она повернулась. Настоящая красавица. Я в полшага преодолел расстояние между нами, подошел почти вплотную и сразу обнял, прижимая к стене. Она задохнулась от неожиданности, попыталась отстраниться. Но я не дал ей такой возможности. Мой язык уже раздвигал ее губы и вторгался в рот. Я провел пальцами по изящной шейке, огладил ключицу и двинулся дальше, убирая в сторону мешавшуюся ткань сорочки. Тяжелая белая грудь полностью поместилась  в моей ладони. Девушка не пыталась помочь и била маленьким кулачком. Это заводило еще сильнее. Я подмял ее юбки из серого сукна и со страстью завоевателя устремился к заветной цели, обеими руками проведя по покатым бедрам. Легким движением коснулся живота. Округлого и тугого. Живота беременной женщины. Я отстранился, понимая, что обознался. Моя сестра не могла прислать ко мне эту красавицу. В замешательстве мы пару секунд смотрели друг на друга не отрываясь. Затем тонкая ладонь, описав дугу в воздухе, со всей силы ударила мне по щеке. Женщина вырвалась и побежала.

– Не беги, госпожа, – крикнул я в след. – Я не стану тебя преследовать.

Понимала ли она, что только что влепила пощечину Первому Дожу Республики?

«Хорошее начало первого дня правления», – подумал я и, тихо посмеиваясь, направился в отведенную мне спальню.

Глава 3.  Ирриче

Ирриче

            От подвесной галереи до колоннады в центре дворца я бежала со всех ног. Только недалеко от лестницы Южной башни, где располагались мои покои, остановилась и перевела дух. Погони не было. Мне удалось отдышаться и неторопливым шагом пройти в свою спальню. И хотя внешне я выглядела спокойной, внутри каждая поджилка тряслась от страха. Еще немного и случилась бы беда. Огромный незнакомец с грязными черными волосами напал на меня около переходной галереи подвесного моста. И не где-нибудь на улице, а в доме моих родителей. Хорошо, хоть поняв, что перед ним замужняя дама, отпустил. Сказать родителям, мужу? Будет скандал. Даже Плунге говорить нельзя. Старая медведица возьмет топор и с ревом побежит искать моего обидчика. Я попыталась отвлечься от омерзительной сцены, участницей которой только что стала. Но, как ни силилась представить Плунге убивающую незнакомца, ничего не получалось. Мысли предательски переносились к рукам воина, его поцелую. Я отогнала от себя видения и, почувствовав сильную тошноту, наклонилась к серебряному тазу.

Видимо, кто-то из слуг заметил, что мне нездоровится, и доложил моей матери. Лаасе, словно Друм, влетела в мою спальню.

– Что случилось, милая? – Матушка с беспокойством присела рядом на кровать.

– Ничего страшного, – я попыталась ее успокоить. – Просто вырвало. Полежу немножко, к торжеству все пройдет. Прости, что побеспокоила, у тебя сейчас столько хлопот.

– Матео приехал, – радостно воскликнула матушка. И не слишком довольно добавила: – И его свита.

Брат матери, генерал Маас, воюя в дальних странах, редко радовал своими визитами. Последний раз он заезжал повидаться, когда прибыл в столицу для доклада Первому Дожу, и провел в нашем доме менее часа. Помню, как меня вызвали с занятий в кабинет отца. Генерал разговаривал с родителями, и почти не обращал на меня внимания.

– Здравствуй, Ирриче, – рассеянно проговорил он и снова вернулся к разговору.

Будучи самым младшим и любимым ребенком в семье, я наивно полагала, что меня должны любить все без исключения. Но в данном случае даже мне стало понятно, что боевому генералу не о чем разговаривать с двенадцатилетней девочкой.

Матушка окинула меня внимательным взглядом, пытаясь понять причину внезапного недомогания.

– Я велю найти твоего мужа, – ласково предложила она, погладив меня по руке. – Пусть его любовь облегчит твои страдания.

– Он играет в роли-поли с Принсом и Гвеном, – недовольно заметила я. – Хорошая идея позвать его ко мне. Пока он не проиграл все наличные.

Через пять минут прибежал Эшт, мой супруг.

– Может пригласить  врача? – нахмурился он. – Я слетаю туда и обратно. Сейчас же велю запрячь коня.

Я посмотрела в его красивое лицо. На лбу залегла глубокая поперечная складка. Муж явно встревожился.

– Не нужно, я не заболела, – остановила я его. – Просто побудь рядом.

Эшт не стал спорить, плюхнулся на кровать и, крепко обняв, прижался ко мне сзади.

– Твои братья снова обыграли меня в роли-поли, – тихим шепотом пожаловался он моему уху.

– Не играй с ними. Принс – математический гений. В любой игре, требующей вычислений, он просчитывает ходы наперед и никогда не проигрывает, – недовольно пробурчала я не оборачиваясь.

– А Гвен? – осторожно поинтересовался муж.

– У него нет таких талантов, он просто очень умный. Иногда мне кажется, что братья владеют каким-то своим тайным языком. Прошу тебя, не играй с ними.

– Ладно, – согласился Эшт. – Тем более, что тебя ни на минуту нельзя оставить одну.

– Не оставляй, – обиженным тоном заявила я.

Муж провел руками по моей груди, потом по животу, попробовал залезть ко мне под юбки.

– Перестань, Эшт, мне плохо, хочу подремать перед балом, – отмахнулась я.

Эшт послушался и тихонечко притянул меня в свои объятия.

– Поспи, дорогая. Я буду рядом.

Сон не шел. Я думала об инциденте, об ужасном человеке, поймавшем меня в галерее, понимая, что нужно сказать отцу. Он, конечно, придет в ярость. О его безмерной любви ко мне, самой младшей дочери, знают все. Кто же осмелился напасть на меня? Наверняка, кто-то из свиты генерала Мааса. Неотесанные солдафоны, вернувшиеся с войны и изголодавшиеся по женщинам. Этим все и объяснялось. Нужно после бала рассказать обо всем дядюшке Матео и потребовать наказания. Да, так и следует поступить.

Довольная, что нашла выход из сложившейся ситуации, я закрыла глаза, намереваясь поспать, но вместо сна снова и снова видела синие глаза незнакомца, ощущала его жадный рот на своих губах, а его руки на моем теле. Почувствовав, что между ног стало влажно, я повернулась к притихшему мужу и попросила:

– Займись со мной любовью, Эшт, пожалуйста.

Сзади раздались шелест платья и стук каблуков. В гостиную вошла Лаасе, в черном бальном платье расшитом золотым шнуром и украшенном белым жемчугом и красными кораллами. Очень красиво и дорого. Сразу понятно, что Крэн ничего не жалеет для жены.