Страница 53 из 56
Я высказывала свои опасения Аманде, потому что не была уверена, под каким углом смотреть на новую книгу. Должна ли я написать что-то совершенно другое? Или мне следует придерживаться той же формулы письма с точки зрения злодея, которая сделала мой первый роман таким успешным?
Она предложила мне придерживаться той же формулы, но также хотела, чтобы я ещё больше рисковала со второй книгой. Я сказала ей, что мне трудно заставить голос в моём романе звучать подлинно, когда это совсем не так, как я думаю в своей повседневной жизни. Я боялась, что не смогу улучшить своё мастерство со следующей книгой.
Именно тогда она сказала мне попробовать упражнение, которое она изучала в аспирантуре, называемое антагонистическим журнализмом.
Это было бы отлично, если бы ты обратил внимание на тот ужин, но ты сидел в телефоне, вероятно, читал электронную книгу, которая не была моей. Ты поймал мой взгляд и посмотрел на меня, но я только улыбнулась. Я не злилась. Я была счастлива, что ты был со мной и был терпелив, пока я получала советы от моего нового редактора. Ты сжал мою ногу под столом, и я снова переключила свой взгляд на Аманду, но моё внимание было сосредоточено на твоей руке, которая описывала круги вокруг моего колена. Я не могла дождаться, чтобы вернуться к нам домой в тот вечер, потому что это была наша первая ночь вдали от девочек вместе, но я также была очень заинтересована в совете, который сказала мне Аманда.
Она сказала, что антагонистический приём — это хороший способ улучшить моё ремесло. Она сказала, что мне нужно проникнуть в сознание злого персонажа, написав дневниковые записи из своей собственной жизни… то, что случилось на самом деле… но, чтобы мой внутренний диалог в дневниковой записи был противоположен тому, что я на самом деле думала в то время. Она велела мне начать с того дня, когда мы с тобой познакомились. Она сказала, что я должна записать, во что я была одета, где мы встретились и о чём мы говорили в тот вечер, но, чтобы сделать мой внутренний диалог более зловещим, чем он был на самом деле.
Это звучало просто. Безвредно.
Я приведу тебе пример из абзаца, который я только что написала выше.
Я смотрю на Джереми, надеясь, что он обратит на меня внимание. Он снова уставился в свой грёбаный телефон. Этот ужин очень важен для меня. Я понимаю, что
это не для Джереми — эти модные ужины и встречи в Манхэттене, но я не заставляю его делать это всё время. Вместо этого он читает чужую электронную книгу, проявляя полное неуважение ко всему другому.
«Он всё время читает, но ему не нравится читать мои книги? Это оскорбление в высшей степени. Мне так стыдно за его дерзость, но я знаю, что должна скрыть своё смущение. Если Аманда заметит раздражение на моём лице, она может заметить неуважение Джереми.
Джереми смотрит на меня, и я заставляю себя улыбнуться. Я могу приберечь свой гнев на потом. Я снова обращаю своё внимание на Аманду, надеясь, что она не заметит его поведения.
Через несколько секунд Джереми сжимает мою ногу, прямо над коленом, и я напрягаюсь от его прикосновения. Большую часть времени я жажду этого. Но в данный момент единственное, чего я жажду, — это мужа, который поддерживает мою карьеру».
И вот как легко писателю притвориться тем, кем он не является.
Как только мы вернулись домой, я сразу же села за ноутбук и написала о нашей первой встрече. Я притворилась, что моё красное платье было украдено в моей альтернативной версии. Я притворилась, что пришла сюда, чтобы трахаться с богатыми мужчинами, что было абсолютной неправдой. Ты должен знать меня лучше, Джереми.
В первый раз мне не очень-то удавалось изображать из себя злодея, поэтому я взялась за привычку записывать наши важные моменты. Я писала о той ночи, когда ты сделал мне предложение, о той ночи, когда я узнала, что беременна, о том дне, когда родила девочек. Каждый раз, когда я писала о новой вехе, мне всё лучше и лучше удавалось проникать в сознание злодея. Это было волнующе.
И это очень помогло, вот почему я смогла создать таких реалистичных, ужасающих персонажей в своих романах. Вот почему книги были проданы, потому что я была хороша в этом.
К тому времени, когда я закончила свой третий роман, я почувствовала, что овладела искусством писать с точки зрения, которая вовсе не была моей. Упражнения так помогли мне, что я решила объединить все свои дневниковые записи в автобиографию, которая могла бы быть использована для обучения других авторов, как овладеть своим ремеслом. Мне нужно было связать главы вместе с общей сюжетной линией, чтобы автобиография была более сплочённой.
Я не жалею о том, что написала её, потому что моим единственным намерением было в конечном итоге помочь другим писателям, но я сожалею о том, что написала о смерти Харпер через несколько дней после того, как это произошло. Мой разум был в таком тёмном пространстве, хотя, иногда, как писатель, единственный способ очистить свой ум — это позволить темноте выплеснуться на клавиатуру. Это была моя терапия, как бы трудно тебе это ни было понять.
Кроме того, я никогда не думала, что ты это прочтёшь. Кроме этой первой рукописи, ты никогда не читал ничего из того, что я написала.
Так почему ты решил прочесть именно это?
Она никогда не предназначалась для того, чтобы кто-то читал и верил. Это было упражнение. Вот и всё. Способ проникнуть в тёмную скорбь, снедавшую меня и устранявшую её с каждым ударом клавиатуры. Возложить всю вину на вымышленного злодея, которого я создала в этой автобиографии, был одним из способов, который помогал мне.
Я знаю, что тебе трудно читать это письмо, но оно не может быть сложнее, чем рукопись в ту ночь, когда ты её нашёл, и, если мы когда-нибудь придём в место прощения, тебе нужно продолжать читать, чтобы узнать абсолютную правду о той ночи. Не та версия, которую ты обнаружил через несколько дней после смерти Харпер.
Когда я взяла Харпер и Крю на озеро в тот день, я пыталась быть хорошей для них. В то утро ты упомянул, что я больше не играю с ними, и ты был прав. Это было так тяжело, потому что я очень скучала по Честин, но у меня также было двое прекрасных детей, которые всё ещё нуждались во мне, и Харпер действительно хотела пойти к воде в тот день. Вот почему она убежала наверх в слезах, потому что я сказал ей: «Нет». Я никогда не ругала её за отсутствие эмоций, как это было сказано в рукописи. Я использовала художественную свободу для развития сюжета. Это оскорбление, что ты веришь, что я буду так разговаривать с одним из наших детей. Это оскорбление, что ты веришь в эту рукопись или что я была способна причинить им вред.
Смерть Харпер была несчастным случаем. Её смерть была несчастным случаем, Джереми. Они хотели поплавать в каноэ, и в тот день было так красиво. И да, я должна была надеть на них спасательные жилеты, я понимаю это. Но сколько раз мы плыли в этой лодке без них? Озеро не было таким глубоким. Я понятия не имела, что рыболовная сеть находится под водой.
Если бы не эта чёртова рыболовная сеть, я бы нашла её и помогла выбраться на берег, и мы бы все смеялись над тем днём, когда лодка перевернулась.
Я даже не могу выразить, как мне жаль, что в тот день я не сделала всё по-другому.
Если бы я могла вернуться, я бы вернулась, и ты это знаешь.
Когда ты добрался туда, вытащил её из воды и обнял, мне захотелось вырвать своё сердце и скормить его тебе, потому что я знала, что у тебя больше нет своего. Я не хотела жить ни секунды после того, как увидела твою боль. Боже Мой, Джереми. Потерять их обоих…
Я видела, как твоё подозрение пришло в голову через несколько ночей после смерти Харпер. Мы были в постели, когда ты начал задавать мне все эти вопросы. Я даже не могла поверить, что ты думаешь, будто я сделала что-то подобное специально, и даже, если это была мимолётная мысль, я видела, как любовь, которую ты испытывал ко мне, покинула твоё тело и улетела, словно её никогда и не было. Всё наше прошлое… все важные моменты, которые мы разделили вместе. Это просто ушло.