Страница 21 из 35
Костяные шахматы подарил ему колдун и только в эти костяные шахматы он с ним и играл.
Дело в том, что костяные шахматы в присутствии колдуна передвигались по шахматной доске сами собой и это очень забавляло короля.
У костяных шахмат была своя история и о ней я сейчас расскажу.
Однажды король отправился на охоту. По дороге в лес он встретился с компанией чужеземных рыцарей. Рыцари были не одни: среди них находились две девушки, одетых как принцессы.
Он встретился с компанией чужеземных рыцарей.
Эти девушки, нужно сказать здесь, прекрасные как майские цветы, обрызганные утренней росой, вовсе не принадлежали ни к царскому ни к королевскому роду. Небольшие коронки на их головах были из картона, оклеенного золотой бумагой, а их кисейные легкие, как розовый утренний туман, платья были украшены блестками из обыкновенной фольги.
Чужеземные рыцари сами не знали, что им с ними делать. Часа два тому назад они, заехав отдохнуть в один город, увидели на площади человека с набеленным мелом лицом, кричавшего во всю глотку:
— Приглашаем почтенных граждан в наш театр. Если хотите видеть двух прекрасных принцесс, плененных двухголовым змеем, не жалейте денег. Актер, изображающий двухголового змея, на самом деле будет иметь две головы и четыре глаза. Идите смотреть четырехглазого!
— Это очень любопытно, — сказали рыцари и стали крутить усы.
А человек с набеленным лицом вдруг перегнулся назад и пошел по площади колесом.
И рыцари сказали опять:
— Да, это любопытно.
И прямо пошли в театр.
Тут все и случилось… Когда на сцену вышли две принцессы, рыцари еще могли усидеть спокойно, но когда из-за левой кулисы вылез актер с двумя отвратительными картонными змеиными головами и сначала замычал, а потом замяукал, а потом стал рычать, — они немедленно же обнажили свои мечи и бросились на сцену.
Хотя у них были уж порядочные усы, — они были люди еще очень молодые и до сих пор не видели ни хороших актеров, ни хороших бутафорских вещей.
Они рассказывали потом, что на них сразу нашло затмение, как только появился на сцене двухголовый змей. Он и этими своими двумя головами ворочал и в глазах у него горели в каждом по фонарю и рычал он и мяукал.
Одним словом, они приняли, не долго думавши все за чистую монету… Разве они не были рыцари? Разве могли они дать в обиду отвратительному чудовищу двух прелестных королевен, похожих на улыбающееся майское утро?
И они бросились на сцену с обнаженными мечами…
Они едва не убили актера, изображавшего змея. Картонные-то головы они ему отрубили и уже собирались обрубить ноги, но следующее обстоятельство привело их в замешательство: даже и лишившийся голов змей не потерял способности двигаться и ругаться.
Он закричал:
— О, болваны!
И пополз за кулисы.
Правда, минуту спустя, они пришли в себя, и, все равно, несдобровать-бы актеру, но один из них, самый рассудительный, сказал:
— Подохнете и так, спасайте девиц.
И, схватив изумленных девушек, они повскакали на коней и умчались из города.
Только отъехав от города на довольно значительное расстояние, они, наконец, сообразили, что наделали.
Они, вероятно, отпустили бы девушек на все четыре стороны, извинившись перед ними, — но им навстречу попался король.
Короля окружала многочисленная свита, егеря, псари и трубачи. Всех было человек до полутораста.
Король сказал одному из трубачей:
— Поди-ка, да узнай, что это за люди.
Трубач подъехал к рыцарям и сначала потрубил в рог, а потом спросил:
— Меня послал к вам король, что вы за люди?
— Мы — рыцари, — ответили рыцари.
— А эти девицы?
Не могли-же они сказать ему правду, чтобы потом о них прозвонили по всему королевству, да, пожалуй, и по соседним королевствам… Им даже и сейчас уж было совестно.
И они сказали.
— Эти девицы — принцессы. Мы их везем оттуда, куда ворон костей не заносил. Мы их там отбили у безобразного чудовища о двух головах…
Трубач передал их ответ королю.
— Должно быть это какие-нибудь необыкновенные принцессы, — подумал король, снял с правой руки перчатку и велел ее бросить под ноги рыцарям.
А сам обнажил меч, шепнув придворным:
— А нуте-ка их…
Рыцари не были уж совсем дураки и поняли сразу, чего от них хочет король. Они отлично знали этот древний рыцарский обычай бросать перчатку, когда ты хочешь вызвать кого-нибудь на поединок.
Но они напрасно думали, что им придется сражаться с одним королем или уж в крайнем случае с его придворными. На них, едва только в руке короля блеснул меч, накинулись не только король и его придворные, но и псари с собаками, и трубачи с медными рогами, и егеря с самострелами.
В одну минуту их стащили с коней и связали им руки.
Хорошо, что хоть никого не убили.
Только у одного рыцаря на лбу оказался синяк, да еще у одного борзая собака порвала кафтан.
Во время драки бывшие с рыцарями девушки потеряли свои картонные короны, и если бы теперь они вздумали утверждать, что их короны были не из картона, а из настоящего золота, их никак нельзя было бы уличить во лжи…
От корон не осталось ни одного даже самого маленького кусочка; их растоптали лошади.
Но и без корон девушки были так прекрасны, что король погладил самого себя по обеим щекам и сказал:
— Какой вы умник, ваше королевское величество, что отбили у этих вертопрахов таких принцесс. Их можно вполне принять фрейлинами ко двору ее величества королевы.
И возможно, что он так бы и сделал, над лесом вдруг целой тучей взлетели галки и, минуту спустя, на опушке показался колдун верхом на своей волшебной палке.
— А! — воскликнул король, — и ты тут.
Колдун подъехал к нему, снял колпак и заговорил:
— Ваше королевское величество, вас обманули. Не думайте, пожалуйста, что эти девицы — принцессы…
И он рассказал ему все, как было. Потом опять надел колпак, подошел к рыцарям и, уперев руки в боки, стал смотреть на них, покачивая укоризненно головой.
А сам говорил:
— Ну, ну…
Сгоряча король решил, было, казнить рыцарей, но тут пришло время завтракать, а после завтрака королю захотелось сыграть в шашки. За ним всюду, куда бы он ни отправлялся, возили ящик с шашками. На этот раз шашки, однако, забыли… И придворные уж распорядились, было, послать за шашками гонца в город, но колдун сказал:
— Да чего там шашки!.. Давайте-ка лучше в шахматы. Хотите, я вам сейчас их сделаю?
— Как это так? — спросил король.
— А очень просто… Ведь вы все равно этих повес осудили на казнь — так уж лучше я превращу их в шахматные фигуры…
И не дождавшись, что ему ответит король, колдун стал читать заклинание. Когда он умолк, где только что сидели связанные рыцари и две девушки, оказалась шахматная доска с расставленными на ней фигурами.
Рыцари, их оруженосцы и лошади превратились в шахматных коней, офицеров, солдат, а девушки в королев.
Как зеницу ока берег король эти шашки. Их особенность заключалась в том, что в присутствии колдуна фигуры передвигались по доске сами.
Задумали вы, например, передвинуть офицера на одну клетку вправо и уж смотрите — он там и стоит в клетке направо, задумали сделать иной какой-нибудь ход и, если такой ход вам точно на пользу, то офицер, непременно, передвинется на намеченное место… А если таким ходом вы можете только повредить себе, ни за что не сдвинется. И так и будет стоять, как вкопанный, где стоял.
Вот какие шахматы были у короля.
Правда, совсем уж их подарком колдуна нельзя было назвать, но, разумеется, не будь колдуна, не имел бы король и этих необыкновенных шахмат.