Сломанный

— Тиан, есть дело.

Бывший монах, теперь наверное можно считать его еретиком, вспорхнул с телеги и приблизился. В его глазах читался неподдельный энтузиазм.

— Насколько хорошо ты разбираешься в науке?

— Я лишь скромный служка, мой Повелитель, однако всё свободное время я посвящал чтению. Знания мои хоть и поверхностны, но обширны.

— Хорошо. Ты наверное догадался что я пришёл из другого мира с более развитыми технологиями.

— Да, о Владыка. Почти каждый из призванных героев приносил с собой новые знания или создавал удивительные артефакты.

Так, а вот это уже интересно. Скольких же героев они призвали? И что с ними стало? Основали королевские династии и жили в почестях и наслаждениях? Или просто передохли на полях сражений?

— Что за артефакты?

— Я знаю лишь о нескольких, несомненно в сокровищницах знатных господ хранится много больше. Жезлы, передающие голос на расстояние. Храмовое вино, превращающее обычного смертного в непобедимого Святого Воина. Шлем защищающий от магии и кольчуга, неуязвимая для стрел. Кроме того, в одной из книг было упоминание, что и ритуал Второго Солнца был изобретён героем.

— Неплохой набор. Нужно при случае обзавестись несколькими. Что скажешь об общем развитии технологий…

Тиан смотрел немонимающе и одновременно словно извинялся за это.

— Ладно, попробуем иначе. Вы умеете печатать книги, из чего делается бумага?

— О, это просто, даже возле монастыря мы выращивали волокновку. Она годится не только для бумаги, но и для простой ткани. Я захватил с собой семена.

— Ты молодец. Хорошо что я не обратил тебя в нежить.

Юноша даже зарделся. Как всё мало некоторым нужно для счастья.

— Из какого металла сделаны литеры?

— Из стали. Её выплавляют из железа добавляя особо горючий уголь…

— Хорошо, я знаю как делают сталь. Что с оружием, которое способно убивать на расстоянии?

— Вы имеете в виду арбалеты?

— Нет. У этого оружия нет видимой стрелы. Оно издаёт громкий звук. Может дымить.

Тиан ненадолго задумался

— Быть может это громовый жезл? Несколько таких сохранилось с былых времён, но все они разряжены, а секрет питающего их волшебного порошка бы утрачен вместе с придумавшим их героем.

— Лекарство от всех болезней? Панацея? Пеницеллин? Знаешь что-то похожее?

— Ничего об этих чудесных зельях мне неизвестно. Болезни исцеляют жрецы своей светлой магией.

Отлично. Похоже в этом мире источник антибиотика есть только у меня.

— Самодвижущиеся повозки? Летающие машины? Хоть что-то, что двигается быстрее нашей повозки?

Тиан снова не вспомнили ничего вразумительного. Похоже это очень маленький мир. Крохотный островок цивилизации в океане диких земель, нахватавший продвинутых технологий, но не способный их не только развить, но и хотя бы внедрить массово. Так обычно и бывает с незаслуженными подарками. Я не повторю ошибок прошлых героев. Не буду навязывать местным блага цивилизации, куда надёжнее полагаться на местные ресурсы.

Завтра мы войдём в деревню и вступим в первый серьёзный бой. Завтра мир узнает о возвращении Тёмного Властелина.

* * *

Запах гари чувствовался издалека. Слишком сильный для костра или даже одиночного опжара. И ещё один запах, напоминающий о пригоревшей яичнице. Рыцари не помелочились в борьбе с ересью. Поворот открыл мрачную картину, на месте деревни осталось пепелище. Напротив каждой сожжённой хижины человеческие останки, привязанные к столбу. Сколько материала перевели понапрасну… Ублюдки. Хотя выжившие есть, в основном дети и подростки, кстати вспомнились слова покойного настоятеля о дефиците рабов. Собраны в загоне из веток, как скот. Хлипкую ограду легко сломать или перепрыгнуть, но смелости на это ни у кого не хватает. Да и ограду они наверняка построили сами.

Рыцари уже заметили мой отряд и заняли боевое построение. Приобняв одной рукой Кару я поднимаю знамя другой, одновременно вспоминая все поводы для ненависти, успевшие накопиться в новом мире. Кара счастливо улыбается и издаёт свой жуткий крик. Услышав его несколько раз я даже нахожу это немного милым. Мои бойцы тоже чувствуют тепло «Чёрного Солнца». Мертвецы синхронно топают ногами, компенсируя этим неспособность выкрикивать что-то бравое, я пересчитываю врагов. Действительно три лдесятка, плюс командир. Он же единственный в латных доспехах, на его плече двуручный меч, от одного взгляда на который мой сломанный клинок кажется ещё меньше, будто съёживается. Остальные снаряжены скромнее, но вполне функционально: кольчуга, открытый шлем. В руках короткие копья и щиты, у некоторых при себе мечи и арбалеты. Последнее особенно неприятно. Хороший повод не подходить ближе, сколько там у них эффективная прицельная дальность, метров 200–300? Не хочется заканчивать путь из-за шальной стрелы, так что оставляю трёх мертвяков рядом в качестве живого щита. Тиан благоразумно прячется за ними, не стесняясь присесть. Я приказываю мертвякам бежать вперёд изо всех сил. Среди них пять упырей, поднимать их уровень было утомительно, но оно того стоит. Они могут двигаться быстрее, но получили приказ смешаться с толпой и не выдавать свою исключительность. Скелеты выжидают, готовые, ка и подобает гвардии, вступить уже после начала схватки.

Вражеские арбалетчики дают залп. Хотя залпом назвать это можно с натяжкой, бьют вразнобой, тянут с перезарядкой. В итоге только часть болтов находит свои цели. Несколько мертвяков пошатнулись, один даже упал, но тут же подскочил и продолжил движение. Видя это стрелки откладывают арбалеты и берут в руки копья, присоединяясь к основному построению.

Мертвецы наваливаются на стену копий яростно размахивая руками. И древка ломаются одно за другим, оставляя наконечники внутри мёртвой плоти. Эх, мне ведь их потом выковыривать. Не все враги успевают достать мечи из ножен, мертвяки наваливаются на них своей пахучей тушей, валят наименее расторопных на землю. И вот тут упыри обнаруживают себя, молнией носясь от одного сбитого с ног к другому и разрывая беспомощным врагам глотки. Латник, всё это время держащийся позади наконец начинает командовать. И его первый приказ более чем адекватен:

— Отходим! — и ту же подаёт личный пример отряду, он бежит к загону с пленными, все, кто ещё стоят на ногах следуют за ним, оставляя сбитых с ног на верную смерть. Неужели всё так просто? Увы. Бой ещё не окончен. На земле осталось всего девять врагов, а живые двигаются немного быстрее мёртвых. Я приказываю мертвецам остановиться, едва не сорвав голос. Свежие тела так и просятся, чтобы их вернули в строй уже на моей стороне. Но враги перегруппировываются у загона, часть из них снова берётся за арбалеты. Нет, на такую очевидную уловку я не попадусь мы и так уже превосходим их числом. Из загона вытаскивают двоих. Лиц не видно, но рыжие косы бросаются в глаза. Второй же крепкий мужик с заметной бородой, у остальных в загоне такая вырастет ещё не скоро. Дервенский староста?

Враг что, рассчитывает разыграть сцену с заложниками? Забыл, что сражается с Тёмным Властелином? Даже будь я хоть трижды Герой в сияющих доспехах, всё равно не опустился бы до переговоров с террористами.

Латник подносит к лицу металлический конус, ярко сверкающий от солнца. Да ладно, у них есть примитивные мегафоны! Мне нужна эта штука. Голос врага звучит куда увереннее, когда не призывает отступать:

— Твоя рыжая сучка у меня в руках, Отродье Тьмы! И другие твои прислужники тоже! Все они признались в ереси! Если тебе дорога их жизнь, перестань прятаться за спинами мертвецов и сразись со мной в честном бою!

Ага, на эту разводку про честную драку я в последний раз повёлся в начальной школе. Тогда же на болезненном, но бесценном опыте уяснил, что под «честным» подразумевается бой, в котором у взывающего к чести подавляющее преимущество. Например латы и двуручный меч против ножа. И группа дружков готовых придти на помощь, если даже очевидного преимущества окажется недостаточно. Я начинаю смеяться достаточно громко, чтобы голос преодолел дистанцию стрельбы. Бедные мои голосовые связки.