Страница 4 из 204
— Чего ты от меня хочешь? — спросил Грейвз, растирая правую руку. Обе по локоть были в «перчатках» — чары оплели кожу по рисунку вен, посверкивали красными искрами. Они не блокировали его магические способности — он просто отключался от болевого шока раньше, чем успевал завершить заклинание. Просто и действенно.
— Я хочу сотрудничества, Перси, — Гриндевальд уселся во главе стола, кивнул на место напротив, предлагая его Грейвзу. — Ты отдаёшь мне свою агентурную сеть в Европе и даёшь Непреложный Обет больше не лезть туда — а я возвращаю тебя назад живым и здоровым. И все довольны. Кстати, рекомендую свинину в персиках, — он ухмыльнулся, — объедение.
Грейвз сел за стол, разминая пальцы. Боль постепенно отступала, руке возвращалась чувствительность. Голода он не чувствовал, но это было не важно, он в любом случае опасался есть: профессиональная подозрительность нашёптывала, что нельзя рисковать и принимать пищу от врага.
— А если я дам Непреложный Обет и уйду с поста, чтобы другой занял моё место?..
— Я прокляну должность, — Гриндевальд улыбнулся и воткнул вилку в сочный стейк, присыпанный зеленью. — Каждый, кто займёт твоё место, не проживёт и месяца. И так будет продолжаться до тех пор, пока ты не решишь, что с тебя достаточно невинной крови — и не вернёшься на службу.
— Ты не сможешь, — сказал Грейвз.
— Проверь, — тот пожал плечами. — Я смотрю, ты хорошо разбираешься в Тёмных искусствах. Странно, конечно, почему тогда ты проиграл дуэль?.. — он демонстративно нахмурился. — Может быть, потому, что не разбираешься в Тёмных искусствах?..
— Я не дам такого Обета, — твёрдо сказал Грейвз. — А в понедельник меня начнут искать.
— Ну, тогда за удачу — твоим аврорам она понадобится, чтобы отыскать тебя в океане, — Гриндевальд поднял бокал и отсалютовал белым вином.
Грейвз налил себе воды со льдом из кувшина, но к еде не притронулся. Ничего, пару дней поголодает — не страшно. Пока он не видел выхода, но выход так или иначе найдётся. Гриндевальд не вечно будет сидеть с ним, отлучится же он куда-то — по делам или хотя бы отлить. В его отсутствие можно будет обыскать и дом, и остров. А послезавтра его в любом случае начнут искать. При его-то пунктуальности Серафина поднимет тревогу из-за пятнадцати минут опоздания. Жаль, домовые эльфы привыкли, что он может пропадать куда-то на несколько дней — а то они бы забеспокоились первыми…
Он пил воду мелкими глотками и думал. Остров — это проблема. Скорее всего, они на Восточном побережье. Можно определить по солнцу стороны света и аппарировать на запад, прямо в море, настолько далеко, насколько он будет видеть… Но если после аппарации он вырубится от боли, он просто утонет. Троллье дерьмо!..
Трансфигурировать себе лодку?.. Если постараться перетерпеть боль, может выйти за несколько подходов. Но если остров далеко в море, достаточно далеко, чтобы нельзя было аппарировать на континент… Хмм.
Грейвз напрягся, вспоминая географию. Восточное побережье, остров, настолько далеко от берега, что аппарацией не достать — при том, что предел аппарации Грейвза был миль пятьдесят. Вроде бы в заливе Святого Лаврентия были острова Кал-о-Мёль, которые располагались достаточно далеко от берега, но это вообще Канада, а не Штаты. Преодолеть такое расстояние на лодке… по морю?.. без возможности колдовать?.. Даже если оказаться от трансфигурации и состряпать плот хотя бы из досок, которые можно оторвать от пола… Пятьдесят миль по морю на хлипком плотике? Нет, это безумие.
Гриндевальд не смотрел на него, негромко звякая приборами о тарелку.
— Кстати, меня лучше не убивать, — сообщил он. — Я видел, как ты стянул нож. Положи обратно. Если, конечно, не хочешь сдохнуть здесь без еды и без колдовства, — он поднял глаза и улыбнулся. — С моей смертью чары не развеются, будь уверен.
— Я не дам тебе Непреложный Обет, — повторил Грейвз.
— Ну и ладно, — тот пожал плечами. — Этот вариант не сработал. Хорошо, что я предусмотрел второй. Расскажи мне о себе, Перси. С самого начала.
Грейвз хотел было рассмеяться в ответ на такую нелепую просьбу и сказать, что не собирается её выполнять, но подавился смехом. Слова посыпались на язык, он не успел ничего сделать, как уже начал:
— Меня зовут Персиваль Артур Грейвз. Я родился четвёртого августа 1884 года.
Он задержал себя огромным усилием воли, зажал рот рукой, но это помогло ненадолго, слова полились дальше:
— Моя мать гречанка. Отец американец. Ах ты, сволочь!..
В воде был Веритасерум. Сыворотка правды. Отличная защита от легиллименции, на которую так полагался Грейвз, которую он так долго и так успешно использовал, против неё была бесполезна. Гриндевальд покрутил пальцем, мол давай-давай, я слушаю. Грейвз вскочил на ноги, но Гриндевальд жестом приковал его к стулу, продолжая жевать.
— Говори-говори, Перси. Выкладывай всё.
Грейвз сжал кулаки. Стиснул зубы. В буквальном смысле прикусил себе язык, но это было бессмысленно — невнятно, сквозь зубы, но он продолжал говорить.
— Мне сорок два. Я живу на Манхэттене, Пятая авеню 1077. С 1921 года являюсь главой Департамента магической безопасности МАКУСА. Я был лучшим выпускником своего факультета. Я пошёл в авроры наперекор воле родителей. Родители меня не любили, — выплюнул он, прожигая Гриндевальда ненавидящим взглядом. — Я их тоже. Моим любимым предметом в школе были Чары и Защита от тёмных сил. Я добровольцем ушёл на войну помогать не-магам. Мне понравилось воевать. Я ненавижу запах драконьего навоза.
Грейвз говорил всё, что ему приходило в голову, одним сбивчивым мутным потоком. Одно слово цепляло за собой другое, выволакивая наружу всё его неприглядное нутро, в котором разве что изредка мелькало что-то достойное. Грейвз спотыкался на своих собственных больных местах, закрывал глаза и мучительно, неостановимо краснел, когда посреди "мой любимый запах — ветивер" и "я курю одну и ту же марку табака уже двадцать пять лет" он неожиданно вспоминал, что "я впервые влюбился, когда мне было шесть". От унижения у него горело лицо.
Гриндевальд расспрашивал его бесконечно долго. Вытряхивал жизнь, будто подержанную мантию перед покупкой: колупал швы, заглядывал в карманы, изучал с лупой засаленный воротник, проверял, хорошо ли пришиты пуговицы. Детские обиды, старые страхи, подавленные желания… Гриндевальд разглядывал их с любопытством, примерял. Внимательно слушал рассказ о карьере: сразу после школы — в авроры, через пять лет выбился в начальники отдела расследований, но в расследованиях не засиделся, после гибели одного из подчинённых ушёл в отдел ликвидации нарушений Статута…
— Ликвидатором?.. — удивился Гриндевальд. — Из начальников? Что ж ты такое сделал, Перси?
— Убил… — тяжело сказал Грейвз. Опустил взгляд себе на колени, взялся онемевшими пальцами за край скатерти, подёргал, будто проверял, не сгодится ли она как оружие. Поднял взгляд к потолку, уставился на паутинное пятно зеленоватой плесени.
— Кого убил? — по-деловому поинтересовался Гриндевальд.
Он был сейчас до омерзения похож на пронырливого журналиста, только блокнота и карандаша не хватало. Грейвзу в своей жизни приходилось давать немало интервью: глава Аврората — фигура заметная, да и в светской жизни он был не пешкой. Он встречался с газетчиками, давал комментарии по текущим событиям, благодушно или торопливо — в зависимости от того, сколько времени он выкраивал на встречу — целый час или одну четвертинку на бегу.
— Нет, мисс Блэк, это не новая гоблинская война, это была просто драка. Да, я помню, в прошлый раз всё тоже началась с двух повздоривших подростков. Нет, не-маги легко приняли версию о мафиозной перестрелке, для них это сейчас обычное дело. Да, мисс Браун, можете меня цитировать, только не пишите опять "Персиваль Грейвз считает, что перестрелка на улицах — обычное дело" — вылетите с работы к хренам моржовым. Хорошего дня.
— Нет, мистер Уайт, в Большом Каньоне нет драконов и никогда не было. Нет, я понятия не имею, чем им там не нравится, обратитесь за комментарием к магозоологам, извините, у меня нет времени выслушивать этот бред, я тороплюсь, Джимми, убери от меня этого ненормального. Спасибо.