Как приручить Обскура

Жерар высоко поднял брови, будто его осенило поразительной мыслью:

— Нет?.. А!.. Я понял!.. Вы — будущий директор Дурмштранга?.. Вы приехали сменить фон Шперинга?

— Н-нет, — после короткой паузы сказал Талиесин, глядя в ясные голубые глаза Жерара, лишённые даже малейшего проблеска понимания ситуации. — Я шпион.

На мгновение глаза и рот у Жерара стали одинаково круглыми, но он совладал с собой.

— Шпион? Так вы не инспектор?..

— Я сейчас кое-что расскажу вам, и вы должны мне поверить, — твёрдо сказал Талиесин, крепко взяв его за запястье. — Это очень важно, от этого зависят жизни людей… людей, которые мне очень дороги.

— Я решительно ничего не понимаю, но вы можете располагать мной, — уверенно сказал тот. — Я не знал, что вы так дружны с директором фон Шперингом, но не сомневайтесь, я буду рад оказать вам любую помощь.

Жерар был полон искреннего энтузиазма идти, куда скажут, и делать, что велят. Талиесин в очередной раз позавидовал его непоколебимой, глубинной наивности. Красивый, решительный, смелый, Жерар был великолепен на поле для квиддича. Спорт был его страстью и его поэзией, а всё остальное, всё, что не говорилось впрямую, ускользало от его понимания. Его даже нельзя было назвать глупым. Он был простым и цельным, как мраморная статуя, созданная исключительно для украшения жизни. И он совершенно точно был куда счастливее их всех — сложных, с тёмными омутами в душе, с тайнами и умением видеть суть вещей.

— Вы были правы, — сказал Талиесин. — Здесь замешан Гриндевальд. В чемодане, который спрятан в Брюсселе, нет никаких документов. Там волшебные звери. Этот чемодан принадлежит известному магозоологу, Ньюту Скамандеру. Как только вы откроете чемодан, все его мантикоры, рунеспуры и прочие твари рванутся наружу.

— Зачем Гриндевальду выпускать волшебных зверей?.. — удивился Жерар. — Они же опасны!

— В Брюсселе сейчас находятся главы пятидесяти маггловских правительств. Во Дворце Академий у них конференция.

— Если магглы увидят волшебных зверей, будет хаос! — горячо возразил Жерар. — Они перепугаются до смерти! Что за глупость!

— Они не просто перепугаются, — сказал Талиесин, глядя ему в глаза. — Скорее всего, они будут убиты, разорваны в клочья и съедены. Представьте, что Гриндевальд одним ударом обезглавит пятьдесят маггловских стран. Представьте, какой ущерб городу нанесут сбежавшие звери. Даже если авроры сумеют мгновенно отреагировать, переловить всех мгновенно не выйдет. Помните, что было в Нью-Йорке полгода назад?.. В Брюсселе будет гораздо хуже. Слухи среди магглов начнут распространяться, как лесной пожар. Статуту будет нанесён колоссальный ущерб. Маггловские страны будут в панике. Гриндевальд воспользуется этим, его люди приберут к рукам власть, и он сделает всю Европу своей марионеткой.

— Но это же ужасно! — искренне сказал Жерар.

— Вот поэтому, — с напором сказал Талиесин, — сейчас вы отправитесь в Брюссель, найдёте этот чемодан и спрячете в безопасном месте. Ни в коем случае не открывайте его!.. Иначе вы станете первой жертвой. Вы понимаете?..

— Я прекрасно вас понял, — твёрдо сказал тот и вынул палочку. — Акцио, «Эксельсиор»! Времени терять нельзя, я отправлюсь немедленно. Можете больше не думать о проблеме с чемоданом — считайте, он уже спрятан в надёжном месте и дважды обмотан цепью!

Тесей, не сдержавшись, фыркнул. Наверное, он бы предпочёл, чтобы цепь была буквальной, а не метафорической. Жерар поймал за древко со свистом подлетевшую метлу, оседлал её и взмыл в воздух без долгих прощаний. Провожая его взглядом, Талиесин вдруг почувствовал, как что-то ткнулось ему в колени. Это был упрямый и гордый лоб Тесея.

— Ты наконец признал, что я… — с ноткой самодовольства начал Талиесин, и в эту самую секунду за их спинами в замок врезался обскур.

Тесей припал на лапы и спрятал хвост. Талиесин безумно хотел последовать его примеру, а ещё заскулить, спрятаться кому-нибудь за спину и зажмуриться, но за неимением хвоста и чужой спины он не мог. Обскур рвал замок на части, как кукольный домик. Фонтан черепицы взлетел в воздух, когда Криденс вспорол крышу, пламенея огнём и тьмой.

Талиесин от ужаса забыл, как дышать. Он только смотрел, распахнув глаза, на огромное клубящееся чудовище, которое уже ворочалось в замке, как кальмар в брюхе кита.

Тесей пришёл в себя первым. Цапнул его за брюки, дёрнул, рыча. Талиесин в панике попятился назад.

— Я туда не пойду… Я туда не пойду! — на грани истерики крикнул он, отшатнувшись от пса. — Он хотел меня убить!.. Ты знаешь, что он хотел меня убить?.. Я не хочу умирать!..

Тесей, очевидно, решил, что время маскарада прошло. Через мгновение он поднялся с земли и отвесил Эйвери такую пощёчину, что тот едва устоял. Схватившись за лицо, Талиесин смотрел на него глазами, полными слёз ужаса.

— Я не пойду, — дрожащим голосом прошептал он. — Он же меня убьёт…

— Ему нужна наша помощь, — жёстко сказал Тесей. — Он никого не убьёт, это Криденс! Просто немного страшный… — признал он.

— Немного?.. — фальцетом спросил Талиесин. — Немного страшный?.. Он же…

В следующую секунду Тесей грубо схватил его за ворот, дёрнул к себе и крепко поцеловал в губы. Талиесин успел только пискнуть, как Тесей уже отстранил его от себя и сурово спросил:

— Помогло?..

— Помогло, — выдохнул тот, от слабости хватаясь за его плечи. — Неожиданно… Шокирующе… Своевременно. Спасибо.

Тесей подтолкнул его к замку, и Талиесин припустил бегом. Тесей, скривившись, утёр рот ладонью, сплюнул и бросился догонять:

— Эй! Мистер!.. Палочку мне кто вернёт!..

Тот выхватил её на бегу из рукава, не глядя, кинул назад. Тесей поймал, прыгнул вперёд, ухватил Талиесина за рукав и левитацией швырнул их обоих на крышу. Черепица разъехалась под ногами, они прыгнули дальше, к башне, в которую вломился обскур. Уворачиваясь от камней, летящих на голову, одновременно взмахнули палочками и ввалились в окно. Факультетская гостиная была выше.

Талиесин сбросил меховую накидку, чтобы не путаться в ней. Впрочем, ему больше не было холодно. Он был пьян от ужаса, отчаяния и адреналина. Не дожидаясь Тесея, бросился вверх по лестнице. Ему казалось, если он сейчас остановится — он просто упадёт замертво, как тот охотник.

Круглая гостиная выглядела так, словно по ней прошёл ураган: мебель раздавлена, окна выбиты, на полу осколки и каменное крошево. С десяток бледных девчонок жались по стенам, глядя в проём туалетной комнаты, где затихала гудящая, как миллион пчёл, живая тьма.

— Уходите! — крикнул Талиесин. Волшебницы будто очнулись. Кто-то с визгом бросился к лестнице, едва не сбив с ног Тесея, кто-то в панике швырнулся проклятием. Тесей успел заслониться щитом, прикрыв и себя, и Талиесина.

— Уходите! — крикнул он ведьмам. — Живее!

Магия струилась к нему, манила, дразнила, нашёптывала. Криденс ощупывал рамы, трогал символы пальцами, как слепой. Три зеркала, и лишь одно приведёт к Персивалю. Какое?.. Правое?.. Левое?.. То, что в центре?.. Зеркала шептали на чужом языке, он с трудом различал слова в трёх голосах.

Проведи меня проведи меня исса исса соол сунна проведи через тьму льокнар хеймис уведи через свет линдум солле.

— У меня ушло пять лет, чтобы найти разгадку, — сказал Гриндевальд, подходя ближе к Криденсу. — Но даже я не смог подчинить себе все зеркала.

— У меня нет столько времени, — равнодушно сказал Криденс, вслушиваясь в шептание магии.

— Если ты сможешь открыть их быстрее — я хочу это видеть, — сказал Гриндевальд, будто всерьёз верил, что Криденс сумеет. — Я даже облегчу тебе задачу. Вот Зеркало Путешествий, — он кивнул на одно из них, для верности даже коснулся его палочкой.

Криденс слушал. Ему нечего было терять. Зеркало громко шептало, звало, обещало свободу. Оно было живым… немного. Не так, как бывают живыми люди — а так, как бывает живым озерцо в лесу. В нём резвятся рыбы и головастики, из него пьют олени и волки, рябины смотрят в него, роняют листья в тихую воду. Криденс прикоснулся к стеклу рукой. Оно было холодным, слегка упругим, от прикосновения у него защипало язык.