Экскурсия в любовь

– Ловлю на слове.

Я не решилась сфотографировать его в ответ и просто двинулась дальше, в сторону Дома писателей. Мы вышли на Банковую и я поняла, куда хочу идти дальше. Я знала, что Шелковичная улица ему понравится. Не могла не понравиться.

– Я сейчас нарушаю весь маршрут. Обычно я сперва показываю два дворца, Мариинский и Кловский, а потому иду туда, куда мы сейчас направляемся.

– И как оно – нарушать?

– Если честно, мне нравится. Тем более, что во дворцы внутрь нельзя. Ты-то сам не против, что не увидишь какие-то достопримечательности?

– Как для истинного англичанина Букингемский дворец для меня самый главный, а его я уже видел. Боже, храни Королеву!

Мы повернули на Шелковичную и прошли всего ничего, когда он вдруг сказал:

– А давай зайдем в этот дворик?

И не дожидаясь ответа, свернул направо. Я последовала за ним. Все это явно перестало быть экскурсией и превратилось в забавное приключение.

Мы прошли несколько сквозных двориков и оказались в прекрасном саду. В центре города, в маленьком дворике, скрытом от посторонних глаз, буйствовали розы. Посреди них стояла поначалу неприметная лавочка, к которой вела узкая тропинка. Джим аккуратно прошел вглубь, стараясь не задеть цветы, я последовала за ним. Лавочка оказалась узкой и ее еле хватило на нас двоих, так что мы сидели прижавшись. Он склонил голову ко мне.

– Правда, здорово?

Наши лица были так близко. Казалось, мгновение и мы поцелуемся.

Ворчливый голос откуда-то сверху громко спросил, что мы делаем. Джим вздрогнул, а я рассмеялась, схватила его за руку и побежала прочь из дворика. Остановились мы уже на Шелковичной, я отпустила его руку и сложилась пополам от смеха. Джим тоже хохотал, но скорее от моего вида.

– Давно меня так не гнали со двора. Будто я преступление совершила.

– Так ты опасная?

– Эй! Вообще-то ты меня туда повел!

– И повел бы еще раз – там очень красиво. Так, ладно. Куда дальше?

– К Шоколадному домику.

– Нас там не будет ждать злая ведьма?

– Нет, пряничный домик чуть дальше по улице, но мы идем в шоколадный. И он кстати уже виден.

Джим осмотрелся.

– Ого! А он и правда будто из шоколада.

Да, Джим, знаю.

Мы приблизились к нему и перешли дорогу.

– Зайдем внутрь?

– Обязательно.

Внутри нас встретила привычная прохлада и тишина. Джим купил билеты и мы поднялись на второй этаж. На первом была галерея, но в ней как раз меняли экспозицию.

Мы переходили из зала в зал и я с радостью наблюдала за восхищением Джима. Он снова снял очки и внимательно все рассматривал.

Залы были оформлены в разных стилях и мы буквально путешествовали между эпохами и культурами.

В белом зале мы надолго задержались возле зеркала с купидончиками.

– Знаю, ты не хочешь слушать лекции, но это настолько мило, что я не могу не рассказать, – прошептала я.

Он чуть наклонился ко мне.

– В этом доме люди раньше могли прийти и заключить брак. Это случалось здесь, в белом зале. И влюбленные обязательно смотрели в зеркало вместе. Считалось, что если посмотреть в него одновременно, то их души найдут друг друга после смерти, то есть они будут вместе навсегда.

– Хм, значит в вашем варианте клятва звучит, что даже смерть не разлучит нас?

– Что-то вроде того.

И тут до меня дошло, что мы оба смотрим в зеркало. Джим поймал мой взгляд и усмехнулся.

Когда мы вышли из Шоколадного домика, я вернулась чуть назад, к перекрестку.

– И раз ты мне разрешаешь кое-что рассказывать, то можно пару слов об этом доме, похожем на замок?

Джим надел очки.

– Хорошо.

– Владелец построил его как семейное гнездышко для него и его возлюбленной. Архитектор помучился с этим домом, потому одна комната должна была выглядеть в точности как купе в поезде.

– Зачем?

– Потому что именно там они познакомились.

– Это мило.

– Скажи? Меня всегда умиляла эта история.

– Боюсь представить, как бы выглядел мой дом, если бы я так оформлял комнаты.

– Тогда бы у тебя было много спален.

Над очками взлетели брови.

– Ты предполагаешь, что я знакомлюсь сразу в постели?

Дура, дура, дура!

– Нет, но наверное у тебя было много девушек.

Он ничего не ответил.

Мы перешли на другую сторону и пошли по направлению к Лютеранской, по пути рассматривая персиковый замок и вафельный домик. Самая романтичная улочка. Как я по ней соскучилась! И как я испортила нашу прогулку…

Я посмотрела на часы. Уже час дня? Время пролетело незаметно.

Джим заметил мой жест.

– Мари, надеюсь, ты не против. Я забронировал столик в ресторане и сейчас закажу нам такси.

– Мне кажется, что это ты мне тур проводишь, а не я тебе.

– А это имеет значение? Мы же хорошо проводим время.

Хорошо… Да лучше всех. Не знаю, чем заслужила такое счастье.

Такси вскоре прибыло, но как выяснилось, мы могли пройтись пешком, потому как ресторан был в большом торговом центре внизу улицы.

– Почему ты выбрал этот ресторан? – спросила я, выходя из лифта и переступая порог заведения. – Любишь итальянскую кухню?

Он пожал плечами.

– И итальянскую в том числе. Меня заинтриговал вид.

Наш столик был у окна и кроме вида на Олимпийский стадион, мы видели и Дворец спорта, где проходил концерт «святых».

Я не чувствовала голода и разрешила Джиму заказать все на свое усмотрение.

– Тебе здесь нравится?

– Да, конечно.

Как необычно сидеть напротив него и быть только вдвоем.

– Расскажи мне о себе.

Могу же я сделать вид, что ничего о нем не знаю?

– Я пою в группе.

– Об этом я догадалась. Расскажи как это?

– Что именно?

– Жить такую жизнь.

– Быть знаменитостью?

– А разве в этом суть твоей жизни? Не в творчестве?

Он вздохнул.

– В моем случае слава – это то, что влияет на мою жизнь. На то, носить ли очки из-за солнца или чтобы тебя не узнали. На то, чтобы быть вежливым всегда, даже если у тебя плохое настроение. Бывало, что я грубо отвечал фанатам, но не из-за того, что они были неадекватными, а просто я был уставшим. И я всегда потом корю себя за такие вспышки – люди-то не при чем. Тяжело жить, зная, что любое твое движение, слово, поступок может попасть в СМИ и вызвать обсуждение.

Я вспомнила, как жадно искала информацию о нем – что он любит, как себя ведет и все подобное. Стало неловко.

– Ты бы хотел, чтобы этого не было?

– Да нет, мне нравится быть знаменитым и знать, что все, что я творю – не напрасно. Оно точно будет услышано. Просто конкретно сейчас я устал. И собственно, имею на это право.

И поэтому проводишь время со своей фанаткой.

– А тебе хотелось бы быть знаменитой?

– Знаешь, я не уверена. Хотя порой, когда я смотрю шоу про путешествия, то задумываюсь, могла бы быть ведущей, но все же прихожу к выводу, что я вряд ли смогу быть публичным человеком.

Он внимательно смотрел на меня.

– Мне кажется, камера любит тебя. Ты яркая, за тобой интересно наблюдать. Так ты хочешь быть ведущей шоу?

Любимая тема мамы – кем я буду, когда вырасту. Неужели быть гидом недостаточно? Что ж, ответила как обычно. Ничего другого придумать все равно не успела.

– Знаешь, мне повезло заниматься любимым делом. Может, когда-нибудь я дорасту до собственной турфирмы, а может буду просто вести экскурсии. Скоро буду пробовать себя в длительных автобусных турах. Страшно волнуюсь, но верю, что все получится.

– Будешь надолго отлучаться?

– Да.

– И тебя спокойно отпускают?

Что это? Прощупывает меня на предмет отношений?

– Меня никто не держит, кроме договора аренды на квартиру.

Он усмехнулся.

– Тебя же на гастроли отпускают?

– Семья давно привыкла не видеть меня по полгода.

Удивительно, но я не чувствовала вкуса ни еды, ни вина. На вине настоял Джим, хотя мне не следовало пить на работе. Меня волновала близость столь желанного мужчины и пугало, что то, что я воспринимала как флирт, на самом деле обычная вежливость.