Собственник

Где-то глубоко внутри копошиться мерзкий червячок.

— Ты, — идиот, Бурин, — шепчет он мне. — И ты на самом деле совсем, вот же ни разу не изменился! Никому ты не нужен, такой вот идиотский романтик, и эта, как и та, другая, просто вытрет обо все эти глупости ноги и посмеется.

Да и сам я чувствую, что, как бы ни пытался себя того, прежнего, задавить и вытравить, — а все равно таким же и остался. А остальное, — вся эта брутальность, — так, просто внешний налет, маска, которую я изо всех сил заставлял к себе прирасти. Не вышло…

И сердце колотится часто-часто. Потому что, с одной стороны, я наконец-то снова позволил себе открыться и просто стать таким, каким и есть на самом деле. А, во-вторых, — действительно не уверен, что Леру это просто не посмешит. Хотя, мне кажется, что она, в отличие от всех тех, с которыми я в последнее время, общался, совсем другая… И где-то даже созвучна с вот этим самым моим романтиком…

Даже не тренирую каких-то слов, которые я ей скажу. Просто волнуюсь и одновременно радуюсь неимоверно. Я как будто снова стал видеть мир в ярких красках, который как-то сразу потускнел и помрачнел после того разговора с Ингой… Кажется, я сам вдруг ожил… И все это — только благодаря Лере.

— Привет, — она улыбается и смешно жмурит глаза на ярком утреннем солнце.

Я не принес цветов. Зато я знаю короткую дорогу к универу, а еще, — где мы успеем выпить замечательный латте с корицей и ванилью и съесть горячую выпечку. Надеюсь только, Лера не помешана на диетах…

— Мы не успеем! — она оттягивает меня за руку от стеклянной двери кафе, но я выразительно подношу к ее глазам часы. Сорок минут! Да за это время можно полмира перевернуть!

Улыбаясь, она наконец, соглашается. Как же я влюблен в эту ее улыбку!

— Только быстро, — ее ладошка падает в мою руку и Лера позволяет себя таки затащить вовнутрь. Конечно же, мы быстро! Сколько длится одна мелодия? Семь минут! А нам больше и не нужно!

Глаза Леры вспыхивают и загораются, когда возле нас, уже попивающих латте, появляется скрипач.

— Для самой очаровательной пары! — провозглашает он и начинает играть.

Я с легким волнением смотрю на ее лицо, — как она отреагирует? Надеюсь, не скривится и не скажет, что лучше бы я ее завез на пары, а после — в какой-нибудь торговый центр, вместо того, чтобы всякой фигней заниматься. Но читаю только изумление, а после она даже закрывает глаза в блаженстве. Ну, а мой внутренний романтик, — просто в ауте. Хлопается в обморок от счастья и не подает вменяемых признаков жизни!

— Спасибо тебе, — ее рука в моей легонечко дрожит. Лера отворачивается, чтобы смахнуть слезинку, — но я все замечаю. — Это… Это было волшебно!

Еле сдерживаю себя, чтобы не сказать ей о том, что каждый день, утро и вечер готов удивлять ее сюрпризами, — и только прижимаю ее ладонь к своему сердцу. Сказать, что оно бьется сегодня только для нее — будет слишком пафосно, да и она, наверно, не поверит. Опять еще, чего недоброго, решит, что это я так ее в постель пытаюсь затащить.

С сожалением выпускаю ее руку, когда мы подходим к универу. И, кажется, ей тоже совсем не хочется расставаться. Но ей не хочется, чтобы нас видели вместе, а я, естественно, теперь уже ее не тороплю. Только стою и любуюсь, как она, с улыбкой до ушей, счастливо порхает вверх по ступенькам, тут же оказываясь в компании подруг.

65

— Ой, я тебя умоляю, какая там жизнь, — хохочет подошедший Андрюха. — Видел, как они за ручки держались? Как дети малые! Кажется, наш друг деградирует до уровня вздохов под балконом возлюбленной! Что, Славочка, возвращаемся в свои радужные пятнадцать? Не рановато ты впадаешь в детство?

— Знаешь, Карин, — мечтательно отзываюсь я, — когда-нибудь ты влюбишься! И вот тогда-то я на тебя полюбуюсь!

— Я? — Андрей хохочет. — Да ты что?! Я это уже разочек прошел, — и перерос! На хрена мне все эти дурацкие душевные страдания? Добрый секс, щедро приправленный мастерством девочки, — вот что на самом деле нужно настоящему мужчине! А это все — полная хрень! Гормоны и сопли!

— Ага! — шутливо стукаю его кулаком в плечо. — Ты просто не дорос до настоящего чувства, малыш!

— Пошли уже, умудренный жизнью старикан! — хохочет Карин, беря меня под локоток. — Шиманский нас опять сейчас глазами убивать будет!

*

— У тебя сегодня снова занятия с профессором? — я — само спокойствие. И даже терпеливо жду, пока Лера выйдет из аудитории, чтобы ее перехватить.

— Сегодня, — нет, только работа, — легкая настороженность еще читается в ее глазах, но я собираюсь растопить между нами весь лед, который сам же, в сущности, и создал. Так что буду доказывать, что я не маниакальный ревнивец и не дикарь, страждущий затащить ее в свою пещеру. Хотя… Нет, я уже не совсем тот романтик, это уж точно! Руки сами собой тянуться к ней, а штаны выказывают все мои мысли, — благо, я могу прикрыть их кожанной папкой с конспектами, которую сегодня, в виду отсутствия машины, приходится носить в руках.

— Тогда пройдемся? Здесь недалеко есть очень симпатичный парк…

Мы успели поесть шашлыков на воздухе и потанцевать под мелодии уличных музыкантов. Покормить лебедей на озере и рассказать друг другу о любимых книгах. Смешно, — она тоже когда-то зачитывалась Шекспиром, пытаясь, как и я, читать его в оригинале. Играла Джульетту в школьном театре и просто обожала петь, — правда, мне демонстрировать, как она это делает, отказалась наотрез. А еще мы умудрились промокнуть и неслись, как угорелые, к ее общаге, взявшись за руки.

— Если хочешь, на выходные я бы отвез тебя в одно удивительное место, — обсыхая в ее комнате, мы обжигались горячим чаем. — Там огромное озеро, — пока тепло, вполне еще можно купаться. И тишина, — никакого гула машин. Развалимся ночью на берегу с шашлыком и бутылочкой вина и будем просто смотреть на звезды…

— Не торопись, Слав, — выдохнула она, снова слегка краснея и отворачиваясь. Нет, эта девушка определенно меня сведет с ума! Я уже даже от чая рядом с ней плыву, как от ведра виски!

— Я же сказал, — не будет ничего, чего ты сама не захочешь. Все еще не доверяешь? — я грустно усмехаюсь, — хотя… Чего я хотел? Чтобы вот так, за два дня она мне доверилась полностью?

— Слав… Просто рано, — нежные пальчики легонько прикасаются к моей руке а мне остается только млеть, представляя себе, как я их целую… перемещаясь вверх по руке… добираясь до белоснежной нежной шейки… Зарываюсь пальцами в волосы… Накрываю эти губы своими, получая ее рваный стон… Скольжу ниже, нежно обхватывая ее грудь, — упругую, мои руки до сих пор горят от тех прикосновений, скольжу вниз губами, к пупку, двигаясь пальцами ниже, а ее тело под моими рукам и дрожит и изгибается….

— Мне пора собираться

— А? — я прямо подпрыгиваю, вырываясь из блаженства воображения. Слишком реального для того, чтобы вот так просто, в одну минуту, прийти в себя.

— Пора в «Искру», Слав.

— Да, да, прости. Можно я умоюсь?

По-хорошему, мне сейчас умывания будет, конечно, мало… И брызги воды в лицо ни разу не снимают того напряжения, которое никак не дает мне нормально попасть в уже высохшие джинсы.

— Не заходи сегодня, я с девочками поеду домой, — просит Лера, к счастью, ничего не замечая. Ну, или просто не подает вида.

— Хорошо, — еще один тест на доверие. И это нужно пройти. — Но завтра! Завтра ты снова пьешь со мной утренний кофе, так что — не завтракай!

— Договорились! — смеясь, Лера машет мне рукой, удаляясь в сторону ночника, а я, чувствуя себя, как на небе, легким шагом отправляюсь домой. Ничего, что неблизко, — ходьба, говорят, укрепляет половые органы. Зато я, кажется, нашел свою самую настоящую родную половинку! И от этого просто чувствую, как вырастают крылья!

66. Лера

Лера

Со всей этой романтикой я чуть было совсем не забыла про экзамен на взрослость от Шимова.

Даже и не думала, что Слава окажется таким… Ох, просто слов нет, каким! Трогательным, нежным, таким удивительно заботливым и романтичным! Но и страсти в нем, ничего не скажешь, — даже через край! Всего бы этого вместе хватило бы, наверное, на десятерых, а не то, что на одного мужчину! И, чем больше я его узнаю, тем больше он никак не вяжется с тем брутальным образом, какой я разглядела в нем поначалу…