Страница 23 из 28
- Я не уверена, что для того, что сегодня произойдет, подойдут доспехи, – предполагает Сулмелдис.
- А мне почему-то думается иначе.
*
В Большой Зале никогда не царит полумрак или темнота, даже ночью; легкое сияние просачивается сквозь стены, его же источают изящные канделябры и парящие в воздухе сами по себе изысканные лампады, в которых танцует неугасаемое пламя, цвета снега под блеском звезд.
Говорят, эти огоньки – частицы Песни Первого Драйк Кина.
Говорят, если они начнут затухать – не миновать беды.
В Большой Зале тихо. Рио ступает бесшумно, и даже длинный подол платья, который падает мягкими волнами к ее ногам и стекает на холодные плиты пола, вопреки ее ожиданиям не нарушает этого безмолвия. Рио держит голову высоко поднятой, не опускает подбородка и очень старается не хмуриться. Каждый шаг приближает ее к Десяти Старейшинам Кинов, выстроившимся полукольцом в самом центре Залы – единственном месте, откуда можно разглядеть притаившиеся под потолком призрачные очертания Первого Драйк Кина, запечатленные под куполом.
Мастера Академии двумя рядами замерли по обе стороны той воображаемой прямой линии, которой следует Рио, в их глазах тлеют костерки древней магии, которая исходит и от Старейшин. Мастер Алон – среди них. Даер Деймер – нет, он как один из Старейшин стоит в полукруге, объятия которого смыкаются, как только Рио подходит достаточно близко. В своих руках он благоговейно держит пурпурно-серебристый сундучок. Рио видит, как дрожат кончики его пальцев и как глаза смаргивают непрошенные слезы, и понимает, что Даеру причиняет неудобство вовсе не тяжесть ларчика, который кажется достаточно легким, нет, он испытывает боль.
Рио смотрит на него вопросительно и обеспокоенно, но ответа не получает и обращает свой взгляд к Пайену Пагесу – Старейшине Первого Круга, наиболее умудренного и сильного из Драйк Кинов.
*
В этот день не было длинных витиеватых речей, не было захватывающих предысторий, изобиловавших путанными заявлениями и извечными наставлениями, не было той загадочности, словно бы въевшейся в кости всем Драйк Кинам, которые знали больше, чем Рио. В этот день был лишь долгий разговор, по мере которого оставалось все меньше тайн и все меньше надежды.
Когда открылась все правда и гигантский клубок размотался, Рио взглянула на сундучок, что был по-прежнему закрыт, и не задала о нем ни одного вопроса. Пускай о том, что он скрывал, ей и словом не обмолвились, она сама все поняла. Несложно было догадаться. В конце концов, там находилось то, что принадлежало ей по праву и чем она единственная могла управлять. И потому она лишь поклонилась и открыла крышку.
*
А на следующее утро Большая Зала впервые за всю историю существования мира Драйк Кинов погружается во мрак.
*
Сухая стылая земля перетекла в мелкий щебень и гальку, которые хрустели под ногами, отчего создавалось неприятное впечатление, как будто под подошвами сапог трещат чьи-то тонкие крохотные косточки. Крутые бока холмов нависали вдоль той мнимой дороги, которое придерживались четверо путешественников, и в этом своего рода ущелье, в отличие от пологих степей позади, почему-то гулял ветер. Его унылый серый шелест прилетал из тьмы, которая с каждой минутой сгущалась все больше.
Рио чутко прислушивалась ко всем звукам, доносившимся до нее, постоянно вертя головой и попеременно принюхиваясь, как дикое животное в незнакомом для него месте. Над Пустошами царил свой исключительный запах: сухой, с привкусом пыли, смешанный с тонкими нотами редких трав и холодной гладкостью камней. Здесь же запах был черствым, жестким, немного затхлым, как в погребе, который слишком давно не проветривали как следует. Пройдя еще немного, Рио с крайним неудовольствием почуяла вонь свалявшейся псиной шерсти. «Этого еще не хватало. Одно за другим, так мы незамеченными не доберемся».
Рио резко остановилась и прищурилась, всматриваясь в окружающий мрак. Другие члены маленького отряда замерли у нее за спиной.
- Что такое? – Гимли пробурчал себе это под нос, но в тишине его голос расслышали все. Арагорн беспокойно сжимал пальцами рукоять меча. Гном и человек были слепы и беспомощны в этой мгле, и даже Леголасу с его зоркими глазами едва удавалось различить хоть какие-то ориентиры, за которые можно было бы зацепиться, но взгляд эльфа против воли притягивался к стоящей в шаге от него Рио, силуэт которой начал вдруг источать тонкое свечение.
В кромешной темноте можно было отчетливо видеть, как в воздухе расползаются змеящиеся струйки белого огня. Он распространялся не волнами, а распускался подобно лепесткам какого-то дивного невиданного цветка. Ажур его орнамента разрастался и набирал силу до тех пор, пока все путники не оказались накрыты пологом, буквально дымящимся от магии. Под этим куполом было тепло и уютно, исчезло внутреннее напряжение, опутывавшее тела в течение последнего получаса. Казалось, можно было вздохнуть спокойно.
Но иллюзия мира была обманчива. Леголас осторожно встал справа от Рио и повел плечами в немом вопросе. Девушка не ответила: ее глаза, походившие сейчас на два пылающих лазоревых солнца, в центре которых хищно поблескивали красноватые искорки, по-прежнему были прикованы к темени, которое было настолько густым, что его можно было хоть ножом резать. Рио нахмурилась, сдвинутые брови выдавали злость, на ее лице застыла гримаса отвращения. Все так же не поворачиваясь к остальным, она произнесла:
- У нас гости. К несчастью, уйти от них мы не можем, придется сражаться. Советую приготовиться, – еще до того как она договорила, Арагорн успел обнажить меч, Гимли поудобнее перехватил секиру с присущей ему гномовской уверенностью, а Леголас вытянул из-за спины лук. – Они отощали, озверели и лишены всякого рассудка.
- Кто? – Арагорн переступил с ноги на ногу, наблюдая за тем, как окружавший их «шатер» постепенно превращался в искрящуюся сферу.
- Гноллы, – коротко отозвалась Рио.
- Иди ты к назгулам! – выругался Гимли. – Гноллы? Какие гноллы? Это еще что за напасть?
- Люди с собачьими головами, – пояснила девушка и последовала примеру Леголаса, накладывая на тугую тетиву длинную стрелу с белым оперением, которая мгновенно зажглась, объятая волшебством. – Разве я про них еще не рассказывала?
- Да ты вообще не любительница почесать языком, – хмыкнул Гимли. – Из тебя все клещами вытягивать приходится.
Рио никак не отпарировала этот выпад. Она вскинула голову и, что-то быстро выкрикнув на незнакомом языке, вскинула лук и выпустила в кромешную мглу полыхающую стрелу. Оттуда донесся чей-то приглушенный скулеж, стихший почти сразу, и следом за ним тут же раздался вой, полный гнева и голода.
Предупреждение Рио, отданное на наречии гноллов, те пропустили мимо ушей. Слишком желанной была немногочисленная добыча, слишком непреодолим был соблазн напасть, слишком велико было желание ощутить вкус крови.
Клубы мерцающего тумана, окутывавшего компанию, задрожали и молниеносно кинулись во все стороны, отгоняя темноту и выхватывая из нее фигуры врагов.
*
Короткую команду предводителя – двухметрового чудовища с обросшей рыжевато-коричневой шерстью, заляпанной пятнами грязи, – остальные полулюди опередили. Еще до того как боевое рявканье главаря, смешанное с грубым приказом, стихло, гноллы уже бросились вперед, свирепо лая и тявкая, как бездомные псы, и стремясь опередить друг друга.
Один из них прыгнул, намереваясь загрызть Гимли. Округлое лезвие со свистом разрубило воздух, и гнолл мешком повалился на землю с рассеченным горлом. Следующего нападающего пронзил мечом Арагорн, еще двое рухнули со стрелами в горле. Но сменивших их новых озверевших врагов уже никто не считал, и в недавно безмолвном ущелье затянула свою песню жестокая битва.
В этой арии не было поэзии и красоты, в ней были гибель и кровь, жажда смерти и стремление выжить. Тонко звенели две тетивы, стрелы – эльфийские и те, что были охвачены белым огнем, – проносились неуловимо быстро, достигая целей и поражая их. В свете выпущенной на свободу магии холодно блестел Нарсил, острая гномья секира окрашивалась багряным румянцем, рождались и умирали раскаленные вспышки carne sar, и хищно сверкали безумные желтые глаза.