Маска Великого Дракона

- Я приношу свои извинения, – неровным голосом пробормотала Рио, жмурясь и качая головой. – Это вышло случайно. В последнее время все не так, как обычно. Я уже начинаю думать, что ничего не понимаю.

- Что? – встрял Гимли. – Что «вышло случайно»? Ты что там наколдовала, лисица?

- Я не колдунья! – Рио внезапно ощерилась, как от оскорбления. – И не маг. Я - Драйк Кин. Я не колдую. Это нельзя назвать колдовством, гном, не путай это чисто человеческое понятие с тем, что делаю я. Никогда не путай. Иначе однажды нарвешься на мою ярость, а моего Дракона удержать крайне сложно. Он Первый. Он самый сильный. Лучше не зли его.

Гимли задиристо вскинул голову.

- Ишь ты, напугала! Мы видали врагов и пострашнее!

- О, в этом я сомневаюсь, – колко отпарировала Рио, распутывая завязки ремней удерживавших кинжалы и бережно опуская рядом с ними лук. Усталость снова брала свое, тяжесть воспоминаний, пришедших накануне так внезапно, все еще давила ей на душу, а веки слипались, поддаваясь натиску жажды грез.

- А ты бы перестала! – посоветовал ей Гимли. – Я что-то не думаю, что ты сражалась с большими полчищами, чем мы.

Разумеется, он просто петушился, как и всякий хоть мало-мальски уважающий себя гном, который стремился поразить и одолеть зазнавшегося соперника. Но глупо было полагать, что подобная выходка пройдет как по маслу с Рио, которая уже совсем перетекла на землю, с наслаждением вытягивая гудящие от усталости ноги.

- Гимли, сколько бы ты не хорохорился, меня тебе не переплюнуть, уж прости, – Рио подложила под голову колчан заместо подушки. – У меня врагов было столько же, сколько звезд на небе. Теперь, конечно, их меньше стало, но страшней от этого они быть не перестали. Пересчитывать их всех я не собираюсь, пальцы устану загибать и разгибать, так что если ты так желаешь примкнуть к рядам моих недоброжелателей, переубеждать я тебя не буду - вот твой топор и вот я. Что делать - ты знаешь, – она зевнула. – А сейчас вам всем лучше отоспаться как следует.

- Ага, заснем мы! Как же, держи карман шире! – заворчал Гимли, подскакивая и воинственно подхватывая секиру. – Да я всю ночь тебя караулить буду, глаз не сомкну, попробуй только пошевелиться без спросу!

На Рио угроза эта никак не повлияла. Она только по привычке насмешливо фыркнула и поплотнее укуталась в плащ.

- Дело твое - можешь не спать.

[1] Apacenye – предвидение.

========== Глава 15, в которой продолжается долгий путь. ==========

На следующее утро, к тому моменту, когда из-за пелены серых облаков просочились первые лучи восходящего солнца, компания уже была в пути. В той части Северных Пустошей, где сейчас пролегал их путь, не было хоженых троп, а широких удобных дорог тут и в помине никто никогда не прокладывал. Они располагались гораздо западнее, где медленно, но верно росли новые деревни, и где торговцам платили звонкой монетой за полезный товар и диковинные безделушки. Здесь же, на восточных границах Оглоронда, людей днем с огнем было не сыскать. Они не забирались в эти края, не желая рисковать понапрасну там, где не было толковой добычи и прибыли, а была только опасность.

Пожалуй, на языке средиземцев, Форовен вполне можно было назвать местной «Последней Гостеприимной Обителью», не в угоду Ривенделлу, а потому что так оно и было. Форовен, как правило, был конечным пунктом любого путешественника, решившего на свою голову сунуться в эти отдаленные враждебные края. После чего эти смельчаки – или же безумцы – если таковые находились, сворачивали на запад, возвращаясь к Сукре.

Для Рио это значило лишь то, что теперь они были единственными путниками на многие-многие мили вокруг, не считая дикого зверья, и то, что помощи ждать было уже не от кого. Отныне они были сами по себе. При очень большой удаче им могло посчастливиться натолкнуться на каких-нибудь отшельников, добровольно согласившихся жить в этой глухомани, а вот при отсутствии оной им могло не повезти наткнуться на отряд бродячих гноллов. Знание того, что эти твари боялись больших поселений и потому зверски голодали в землях, где и оленей-то почти не было, не успокаивало, но Рио помалкивала. Поднять тревогу она всегда успеет.

Припоминая прежние странствия, Рио отмечала все больше и больше изменений с каждым шагом, отдалявшим ее от Серых Гор. Сеть энергии здесь отличалась тонкостью и хрупкостью, она не пела и не звенела, а колебалась как нити гигантской паутины, старой, дряблой, провисшей, но Рио больше волновало то, что она никак не могла почуять присутствие паука, что ее сплел. Каждое прикосновение к этим лентам вызывало у нее омерзение, и на лице невольно появлялась гримаса отвращения.

В небе не было ни одной птицы, а после недавней бури ветер просто пропал. Мышиная завесь над головами тоже застыла, будто бы замерзла от чьего-то ледяного дыхания, сквозь разрывы в ней изредка проступали кусочки нежной синевы, но глаза Драйк Кина видели нанесенные на них рисунки древнего узора, как две капли воды похожего на тот, что украшал в незапамятные времена хрустальные купола Десяти Кругов. Рио прекрасно знала, что никак не могло их быть тут, в этом мире, который ничем не напоминал ей ее родину. Но все же они были, и тревога в ее сердце нарастала.

Чем дальше на север – тем хуже, вот что уяснила для себя Рио. Эта была истина, к которой ей пришлось привыкнуть, но с которой она не желала мириться. Сон, увиденный ею в день, когда она сбежала в Форовен, теперь обретал больший смысл. Это было предвидение; разумеется, отличное от того, что испытал Леголас, но все же оно самое. Видимо, стоило брать в расчет то, что как потомок Первого Драйк Кина она будет пользоваться некоторыми преимуществами. Но Рио от этого легче не становилось. Она отчаянно не желала верить в свои подозрения, крепшие по мере того, как она углублялась в Северные Пустоши.

- Проклятье! – еле слышно выругалась девушка, сжимая пальцы в кулаки. – Как же это возможно?

- Что возможно? – немедленно заинтересовался позади нее Гимли, все еще исполнявший обещание не спускать с нее глаз.

Надо признать, что всю ночь он и впрямь простоял на карауле, ни разу не задремав, но все же вид у него был сносный. Что уж поделать, гномы – ребята выносливые. С той минуты, как четверка покинула временный лагерь, Гимли постоянно маячил за спиной Рио на расстоянии вытянутой руки и едва ли не наступал ей на пятки. Леголас попытался было оттащить своего товарища от девушки хоть на чуть-чуть, но получил в награду парочку крепких словец, грозивших вылиться в настоящую ругань. Из молчания Рио эльф понял, что та хочет не разговоров, а тишины для размышлений, а Гимли, не отличавшийся большой тактичностью, точно бы эту тишину нарушил, поэтому Леголас оставил его в покое, однако продолжил держаться поближе к Гимли, чтобы в крайнем случае осадить его.

- Так что возможно-то? – опять повторил Гимли, так и не дождавшись ответа.

Рио взглянула на него через плечо.

- Спроси что полегче, – мрачно бросила она, в очередной раз нащупывая кинжал на поясе.

- Что полегче? – Гимли ни за что не позволил бы себе упустить такой шанс. – Пожалуйста. Лисица, а у тебя стрелы что, никогда не заканчиваются?

Рио от такого вопроса поневоле заулыбалась.

- Нет.

- Это как же так? – подал голос Леголас, которому приходилось считать каждого врага, становившегося его мишенью.

- Ну а магия мне на что, князь? – усмехнулась девушка и мотнула головой, сбрасывая со лба длинную рыжую прядь, неудобно лезшую в глаза.

- То бишь, у тебя бесконечный запас? – уточнил Гимли.

- Если коротко - то да.

- А если длинно?

- А если длинно, то заклинание, наложенное на мой колчан, я как-то раз приобрела у одного смышленого волшебника-барахольщика, который в обмен на знания о редких целебных травах рассказал мне, как избавиться от такого неудобства в бою. Все очень просто.

*

Некоторое время продолжали идти молча. Арагорн, замыкавший цепочку, постоянно озирался. Тишина не нравилась Следопыту, от нее возникало щекочущее неприятное ощущение на затылке, как будто кто-то наблюдал за ними, и этот кто-то точно не был дружелюбным. Арагорн по опыту знал, что если подобное происходило, к примеру, в лесах, когда безмолвие окутывало все вокруг, значит, быть скорой беде. Охотники, с которыми они недавно разделались, были мелкими сошками и угрозы не представляли, но Арагорн прекрасно помнил предостережения Гэндальфа и тревогу Леголаса, который, как и любой эльф, чувствовал перемены острее других. В голове вертелся волчком вопрос: «Какой же враг может быть страшнее самого Саурона?».