Страница 11 из 14
Я ещё видела, как изливающийся из меня свет зажёг глаза тех, кто был рядом. Но затем он поглотил и меня, лишая возможности полюбоваться возрождением Сидиена. Спины выпрямлялись, ноги опирались на землю уверенно, забыв о ранах, дыхание утратило хрипы. Сидиен ожил, в сердце каждого жителя зажёгся неукротимый огонёк жажды жить.
Всё хорошо…
Совет глупцов
Я проснулась от чувства глубокой потери. Сначала не могла понять, что не так, жмурясь на яркие солнечные лучи из окна. Денёк такой приветливый, в постели уютно и тепло, ничего не болит, спать тоже не хочется. Что не так? Я приподнялась, выглядывая в окно. Хм, если оно смотрит на запад, то уже перевалило за полдень, раз солнечные лучи добрались до лица. Выспалась «с горочкой», чувствовала себя отдохнувшей и здоровой. Но всё же, чего-то не хватает, чего-то очень не хватает!
Потёрла глаза, пытаясь вспомнить, что было до пробуждения в тёплой постели. Я не дома. Да, точно, я в Нелита. Это спальня моего друга. Он красный тигр. А я Синий. А вчера? Боги! Я вспомнила заклятье, рогатое чудище и полчища ярру. И огромную, почти божественную силу, что впустила в себя, а затем отдала… Да, вот оно. Я отдала всё, что приняла, и теперь чувствую себя опустошённой, как салатница после фуршета. Эгоистка! За несколько минут успела привыкнуть, что я богиня, и теперь жую сопли из-за того, что сделала, что должна. А ну, хватит ныть! Ненавижу быть тряпкой! Да и вообще, с делами я справилась, поэтому могу наконец-то заняться собой. Так что можно ещё пару минуток понежиться в кровати, а потом позавтракать или пообедать. Может, даже поужинать. И думать, куда я и как пойду. Ах да, надо бы ещё и одёжки раздобыть нормальной, а то уже надоело бояться оказаться голышом при следующем превращении. Да, пожалуй, один денёчек я имею полное право отдохнуть. Главное поменьше думать, а то совсем расклеюсь. Только о делах.
Лучики солнца ласково грели бледную кожу, я потянулась, подставляя голый живот. Ну и тощая я стала! Как вобла! Мамины подруги бы обзавидовались. Только вот вряд ли хоть одна согласилась бы ради такой худобы пройти через всё, что прошла я. Интересно, а кто меня раздел? Уж, надеюсь, не Эбайдин, ещё мне этой интимности не хватало! Наверное, Асфири, кто ещё? Пора бы, кстати, узнать, как она. Да Элни, да все остальные. И Арин…
Боги! Мальчишка! Вот я дура! Интересно, кто-нибудь догадался сходить за ним? Дырявая моя голова! Как я могла потерять сознание до того, как верну его?!
Я рывком встала, надела прочные льняные штаны с вырезом для хвоста и рубаху и вышла. Как я и думала, в прилегающем к спальне кабинете поджидала верная подруга. Она уже давно проснулась, и теперь лучащимися глазами обвела мою всклокоченную персону.
– Доброе утро… – пробормотала я, отчего-то смутившись.
– Добрый вечер! – заулыбалась она и встала навстречу.
– Арин, я его вчера в лесу оставила, он там, наверное, совсем замёрз и напуган. Я за ним схожу пока…
– Успокойся, Аябэль, его ещё вчера вечером привели! Фируза же сразу как ты свалилась, побежала его искать, Натор помог, и мальчик уже бегает по стройке с булкой в руках, забыв про все заботы! Так что советую тебе тоже его примеру последовать, – она потянула меня вниз, прямиком через главный зал замка, с оружием и шкурами на стенах, и втащила на кухню.
И правильно, чего мне как буржую ждать, пока мне принесут и салфеточку за ворот заправят? Пришла, попросила, дали, сиди и ешь. Можно даже на табуретку сесть.
– Я рада, что его забрали, – не удосужившись прожевать, говорила я с набитым ртом, – как проснулась и вспомнила, аж в холодный пот бросило!
– Да ладно, – отмахнулась Асфири, грызя яблоко, – всё ж хорошо кончилось.
– Как остальные? Где Элни и Эбайдин?
– Всё хорошо. После того, как ты вчера нас всех обсветила, раны у всех зажили, так что осталось только дома починить да пару деревьев посадить. Ну, и с трупами ярру что-то сделать… а то воняют – ужас! Я сама была в долине сегодня, где чудовище пропало, там такой бардак! И вороны вовсю веселятся. Как вспомню, так аппетит пропадает! – и она со смачным хрустом откусила следующий кусок. – Элни не ходил, но всё утро какой-то пришибленный сидел. Натор пытался его разговорить, но не получилось. Кажется, его здорово напугало всё – не отойдёт никак.
– А Эбайдин?
– Умчался в центр, наводит порядок. Весь в делах, даже словом перемолвиться не удалось нормально. Но довольный. Да и все вообще довольные. После вчерашних событий мы все так и ходим счастливые, будто праздник какой-то. Я сама не понимаю, что изменилось, но чувствую себя, будто родилась заново! Так здорово!
– А я наоборот… будто душу высосали…
Тигрица помялась, пытаясь мне посочувствовать, но ей было слишком хорошо, поэтому она, в конце концов, беспечно махнула рукой:
– Ладно, доедай давай да пойдём Элни в чувство приводить, а то я его не узнаю!
Фирь сидел на опушке леса, невдалеке от замка и задумчиво курил трубку. На наши шаги даже не обернулся, лишь больше сгорбился и пустил дым. Я не стала ничего говорить, просто села рядом по левую руку, а Асфири по правую. Молча посидели, подумали каждый о своём. Солнышко уже катилось к закату, но всё ещё грело. Со стороны города раздавался шум, грохот и перестук молотков, будто толпа пьяных ирландцев пыталась танцевать джигу на дощатых поддонах.
– Я всё думаю, – тихо проговорил Элни, – мой отец был не простым фирем. Мы, Брины, вообще не такие как остальные, и всё же. Смог бы мой отец так же смотреть на смерть и при этом сражаться? Я вот не знаю… он сильный был, а я? Наверное, я тоже очень сильный.
Я хотела было подтвердить, что да, сильный, но решила не перебивать его. Парню, похоже, просто нужно было выговориться. И не Натору, которого он ещё плохо знает, а мне, той, кто сопровождал его с самого начала в его собственном настоящем Поиске. И Асфири, которую защищал вчера всеми своими фирьскими силами.
– Я, когда шёл с тобой, – продолжил он, затянувшись, – думал, что у меня будут приключения, что я посмотрю мир, может, даже буду сражаться и стану героем. Но я совершенно не думал, что мне придётся драться на самом деле… Я всё совершенно не так представлял. И мне теперь кажется, что я трус… Хотя я знаю, что другие фири так бы не смогли. Почему?
За меня ответила наша беспечная Асфири:
– Смерть всегда пугает, мне папа говорил. Если убивают при тебе, если убиваешь ты сам. Неважно, убиваешь ли ты кого-то по приказу или своего личного врага. Разбойника ли, насильника, предателя. Это всегда страшно. И мне было страшно вчера… очень. Но смерть, она такая же часть жизни. Её нужно принять. Ты не трус, Элни, ты живой. Только живое существо может ощущать этот ужас, когда убивает. Намного, намного хуже, когда не чувствуешь ничего. Когда вонзаешь меч в грудь ещё живого существа и не чувствуешь, какая это дикость. Когда не страдаешь, не смеёшься, не торжествуешь, глядя в потухающие глаза… просто, ничего. Это ужасно…
– Асфири… – я новыми глазами взглянула на это вечно весёлое и легкомысленное создание. Никогда бы не подумала, что в её душе сидит пусть маленький, но страшный кусочек тьмы. И как, оказывается, отчаянно она с ним борется. Ведь ей приходилось убивать и до этого. Переживать весь этот ужас самой и сохранять свет в глазах.
Фирь ничего не сказал, просто вытряхнул трубку об колено и обнял тигрицу, спрятав лицо у неё подмышкой.
Эбайдин вернулся в замок, когда уже стемнело. Уставший, но довольный. Жизнь в городе налаживалась. У многих прорезался до того ярый энтузиазм, что ликвидировать основные последствия катастрофы удалось за одни сутки. Даже стены побелить успели на новых домах. Нам бы такую оперативность! Станцию метро б за неделю ставили! Хотя домишки-то у тигров попроще будут…
Мы собрались впятером у него в кабинете на поздний ужин. Две серые тигрицы, что трудились в этот день на кухне, расстарались изо всех сил, порадовав нас таким изобилием деликатесов, что я только сейчас поняла, насколько просто тут питалась. Жареное мясо, булочки и овощи – питательно и просто. А сегодня подали и супы, и закусок вагон, и дичи под разными соусами. Наверное, Эбайдин хотел отпраздновать победу, раз закатил такой банкет. Я было хотела пригласить девушек с нами сесть за стол – вон как они потрудились, заслужили – но вовремя прикусила язык. Куда я со своим укладом лезу? А то и их обижу и Эбайдина заставлю бледнеть от неловкости. А кухарки, ничуть не разочарованные, а наоборот – довольные донельзя, раскланялись, желая приятного аппетита, и удалились восвояси.