Страница 2 из 47
И никто не мог этого исправить.
И сон, увиденный Рапунцель в Тот день, стал вещим и воплотился в реальность.
Там, где цветы упали прямо на могилы,
Остановилось время и не осталось сил.
Там похоронен мой маленький мир.
Прямо рядом с твоим [1].
«Дом там, где сердце», – гласила старинная мудрость. Но сердце Рапунцель больше ничему и никому не принадлежало, и королевство, отмеченное солнцем, перестало быть ей родным. И Рапунцель ушла оттуда. Ушла, чтобы больше никогда не возвращаться.
Шли века, и сказку, однажды написанную и рассказанную миру братьями Гримм, теперь знали все дети и взрослые, но никто не догадывался о том, что на самом деле эта сказка была вовсе не сказкой, и ни один человек, увидев светловолосую девушку с длинной косой за спиной, не догадывался, кто ему повстречался.
И так продолжалось немало веков. Но всегда, когда заканчивается одна история, следом за ней начинается вторая. Собственно говоря, эта вторая и будет нашей историей…
[1] 4-ре Апреля – «Больше не страшно».
========== Глава 2, в которой происходят встречи. ==========
От Автора: по заявке Рапунцель после первого столкновения со Щ.И.Т.ом скрывалась от них сорок лет. Срок пришлось сократить до 29 лет, основываясь на Википедии, чтобы не залезать далеко в будущее где-то в 2022год. XD
P.S. Часовая разница между Нью-Йорком и Лондоном – 5 часов.
P.P.S. Автор подумала, что эта песня будет в тему, по крайней мере, в начале фанфика.
*
Кто стучит в моё окно?
Сова и Мёртвый Мальчик.
Ночь шепчет моё имя
Голосами всех умирающих детей…
Девственный снег под моими ногами
Окрашивает в белый цвет весь мир,
Я прокладываю свою тропу и погружаюсь в сказку целиком…
Пусть настаёт потоп, пусть всё горит в огне –
Мой поиск будет продолжаться,
Путешествие странницы без конца…
Соловей в золотой клетке –
Это я в лабиринте реальности,
Облегчите моё сердце, кто-нибудь,
Я погибаю, верните меня к жизни!
Соловей в золотой клетке –
Это я в лабиринте реальности,
Кто-нибудь, облегчите моё сердце…
Всё начинает колыбельная!
Возвращение домой
На зов дельфина.
Срывающий маску человека,
Мой единственный проводник – Башня.
Вот кто я –
Беглянка, искательница рая.
Прощайте, пора лететь
За границы расстояния и времени, подальше от всей лжи!..
Соловей в золотой клетке –
Это я в лабиринте реальности,
Облегчите моё сердце, кто-нибудь,
Я погибаю, верните меня к жизни!
Соловей в золотой клетке –
Это я в лабиринте реальности,
Кто-нибудь, облегчите моё сердце…
Всё начинает колыбельная!
Беглянка…
Nightwish – The Escapist. Перевод Dan_UndeaD из Northrend. Несколько перефразировано и сокращено.
*
Италия. Лацио. Виноградники. 1982 год.
«Жизнь, лишённая свободы, – всего лишь разновидность смерти». (с)
Предгорья Албани находились в южной части реки Тибр. Все эти горы – очень древние, когда-то созданные вулканами, а в недействующих кратерах образовались озера, чьи неподвижные зеркала отражали в себе чистое безоблачное небо. На плодородной земле были возведены сады и предгорные виноградники, чьи изумрудные изгороди, смешивавшие в себе самые разные оттенки зеленой палитры, шли параллельными стенами вдаль. Здесь было красиво, очень красиво, но несколько пустынно, ведь из-за сильной жары местные жители не стремились высовываться на улицу. Однако эта самая жара совершенно не волновала девушку, светлые волосы которой были заплетены в косу. У нее была проблема иного рода.
Она стояла на широкой тропе между рядов проволочных шпалер, за которые цеплялся виноград, окруженная людьми, привыкшими действовать, а не обсуждать приказы. Она стояла, одетая в летнее белое платье с широкой желтой полосой у подола и такие же белые спортивные туфли – стиль 1970-ых, и подобное смешение красок ненавязчиво наталкивало на мысли о белом золоте – матовом, скрывающем что-то, словно маска.
Она стояла, глядя на темнокожего мужчину в черном плаще и с повязкой на левом глазу, который появился как гром среди ясного неба и поставил перед ней выбор с лишь двумя возможностями: либо она соглашается на добровольное сотрудничество, либо, в случае отказа, становится подопытной крысой. Все просто.
- Вы знаете, что это звучит не как предложение, а как ультиматум? – голос девушки, ровный и уверенный, звучал спокойно, не выдавая ни малейших признаков страха или волнения.
- Я и не настаивал на том, что это не так.
- Да. Верно. Вы просто сразу рванули с места в карьер. Опрометчиво.
- Поскольку?
- Я не пойду у вас на поводу. Мне дорога моя свобода, и я не собираюсь просто взять и отдать ее тем, кто хочет меня использовать. У меня уже имелся неприятный опыт с подобным отношением. Повторять ошибки прошлого я не намерена.
- Тогда вы понимаете, что не оставляете мне выбора.
- Да. Вы мне тоже.
Все произошло слишком быстро. Настолько, что даже испытанные агенты не успели отреагировать, а Фьюри, к его величайшему сожалению, допустил просчет и не озаботился вопросом о стрелках с винтовками, заряженными транквилизаторами.
Все произошло слишком быстро. Девушка обняла себя руками, будто бы хотела закрыться от чего-то. Ее кожа в одну секунду стала цвета яркого золота. Пламя, зародившееся в ней, в считанные мгновения охватило ее всю, даже волосы поглотил огонь. Она подняла голову, открыла глаза и молниеносно раскинула ранее прижатые к себе руки, словно птица, собравшаяся взлететь. Вспышка янтарного света, рванувшаяся в стороны, ослепила и сбила с ног, а когда пелена рассеялась, девушки уже не было. Как и воспоминаний о том, как именно она выглядела.
Это было поражение. Но новая встреча с Ней была просто вопросом времени. Коего у нее было предостаточно.
*
Великобритания. Лондон. 29 лет спустя. 17 апреля 2011 года. 23:30.
Дождь лил как из ведра. Его косые струи колотили по асфальту и по крышам нахохлившихся в сумраке вечера домов, глухо стуча и заставляя воду в многочисленных лужах кипеть, заходясь в пузырях. Вообще по календарю уже была весна, не та, когда все цветет и пахнет, но и не та, когда еще холодно и промозгло после зимы. Нечто среднее – вот характеристика той погоды, которая царила в городе.
Фил Колсон уже в который раз жалел о том, что не потрудился найти себе какой-нибудь зонт, который, возможно, позволил бы хоть его голове остаться сухой. Перспектива простудиться и заболеть агенту совсем не нравилась. Как говорится, не комильфо. Проблема была в том, что он уже покинул номер гостиницы, в котором его разместили, и уже наведался к человеку, ради которого его, собственно, и занесло на берега Туманного Альбиона.
Директор Щ.И.Т.а в присущей ему бескомпромиссной форме сказал: «Агент Колсон, вы должны немедленно отправиться в Лондон и встретиться там с неким лицом, которое хочет предоставить нам чрезвычайно важную информацию. Эта информация должна быть получена нами как можно скорее». Все это было заявлено, конечно, несколько витиевато, но попросту означало: «Пулей метнулся туда и обратно. Отказы не принимаются». Так что именно по этой причине Колсон в данный момент вышагивал под ливнем, вжав голову в плечи и пряча на груди папку с документами со сделанной на ней от руки пометкой «TOP SECRET».
«Некое лицо» (визит к которому стоил Колсону тридцати фунтов, заплаченных таксисту, – поскольку это самое лицо поставило условие, чтобы к нему не заявлялись на черной машине с затонированными стеклами, наводящей мысли о шпионском фильме и неизменно привлекавшей внимание любопытных соседей, – и плаща, пропахшего куревом из салона того же такси) представиться не пожелало.
«У меня есть то, что нужно вам, а вы взамен оставляете меня в покое. Все просто. Имен друг друга нам знать необязательно». Из этих слов Колсон сделал вывод, что человек этот (уже немолодой, в очках в роговой оправе и в инвалидном кресле) не стремился завязывать отношения со Щ.И.Т.ом. Вероятнее всего даже это временное сотрудничество не было таким уж взаимовыгодным – директор просто нашел то, что ему было необходимо, и приложил все усилия, чтобы это «необходимое» оказалось у него так быстро, как это было возможно.