Заклинательница бури

В воздухе с Лероем мы оказались первыми, как раз вовремя, чтобы заметить трех птиц, тяжело поднимающихся в небо.

Сов для полетов груны начали использовать в конце восьмисотлетней войны, когда появилась необходимость "защищаться" не только от Теневых, но и от соседей — горгулий и людей — желающих урвать себе новые территории. Северные Земли тогда понесли серьезный ущерб, как, впрочем, и многие, и старались подняться на ноги, а потому набеги соседей чуть не добили страну окончательно. Все силы были стянуты к восточной границе, где шла самая ожесточенная травля, а набеги совершались хаотично: то на западе, то на юге, то на севере. Люди и горгульи в какой-то момент даже объединились против грунов, банды появлялись, как грибы после дождя, мелкие, но в огромных количествах. Они грабили и убивали невероятно быстро: атаковали гарнизоны, склады с продовольствием, выжигали целые деревни. Действовали и с воздуха, и с земли и так же быстро исчезали, вновь забивались в свои норы, прятались в слишком больших и слишком густых лесах. Гордость Северных Земель стала в один миг их проклятием и наказанием.

Из-за слишком сильного магнитного поля порталы в стране всегда работали ветра знают как, даже стационарные, что уж говорить о временных. Груны просто не успевали, и пра-пра-пра-прадед Александра всего через год готов был самостоятельно отдать часть территории горгульям и людям. Бывшим соратникам удалось добиться того, чего не смогла сделать даже восьмисотлетняя война — поставить могущественный северный народ на колени.

Разрешить ситуацию и спасти положение помогла Заклинательница — шаманка, сумевшая договориться не только с ветрами, но и с гордыми дикими птицами. Она была первой, осмелившейся заговорить с совами, наладить контакт. Стала первой наездницей. Агата обучила в общей сложности двести семьдесят три птицы, создала птичник, подобрала наездников. Маневренные, выносливые, невероятно быстрые, знающие грунские леса гораздо лучше самих грунов, абсолютно бесшумные, непревзойденные охотники, выслеживающие свою добычу ночью — совы стали настоящим спасением. Всего через пять лет наездники и их подопечные смогли полностью решить проблему набегов. Больше половины банд были уничтожены, оставшиеся бежали сами. Имена птиц и наездников из той, первой, стаи увековечены здесь же, в птичнике, в скульптурах, их портреты можно встретить во дворце повсюду, в каждом городе есть, пусть и небольшая, но вырезанная лучшими мастерами того времени статуя совы, как правило, занимающая центральную площадь. Каждый грун даже во сне может перечислить их имена и заслуги. А каждый второй ребенок мечтает вырасти и стать наездником.

Сов в Северных Землях любили и почитали, бесконечно уважали. Птицы, обитающие в дворцовом птичнике и при гарнизонах, до сих пор патрулировали по ночам границы и обеспечивали спокойствие горожан. Ни один грун не позволил бы себе такого поведения, какое продемонстрировала маленькая глупая принцесска. Это неуважение. Это оскорбление.

К тому же совы — создания весьма неприхотливые: они редко обижаются или капризничают, к хозяину относятся преданнее, чем собаки, работу свою выполняют тщательно, и единственное, чего требуют — в среднем четыре оборота крепкого полноценного сна. А тут какая-то лопоухая визгливая дрянь… Я бы тоже разозлилась. И тоже захотела бы наказать нарушителя спокойствия. К тому же, разбуженная громким криком сова источник шума воспринимает, как непосредственную угрозу — это инстинкт.

Инстинкт, с которым невозможно и бессмысленно бороться. Особенно ярко он проявляется у мамаш, высиживающих яйца или выкармливающих птенцов. Первая реакция таких сов — нападение. И "малый лес" совсем рядом.

Загвоздка в том, что магия на сов практически не действует и беспрекословно птицы слушаются лишь своих хозяев, а остальные… тут уж как повезет. Но Олафа каждая из них знала с детства, я, как Заклинательница, тоже обладала над пернатыми хищниками какой-никакой властью. Приказать не могла, конечно, лишь вежливо попросить, попробовать договориться, что и собиралась сделать. Александр — скорее, как запасной вариант, сила, способная подчинить волю.

"Кахима, надо поторопиться", — обратилась я к полярнице, плотнее прижимаясь к сильному телу. Летать без седла — то еще удовольствие.

Лишь бы не свалиться.

Последнюю мысль белая красавица перехватила и вместо того, чтобы ускориться, наоборот, замедлилась. Я тихо ругнулась.

"Я держусь крепко. Правда, милая, я не упаду. Лети быстрее".

Птица пару раз взмахнула крыльями и выполнила мою просьбу, а впереди все отчетливее становились видны очертания сов, все больше их становилось. Я даже смогла различить первую тройку: Шамаль, Гром и Серый.

В руке дрожало наполовину готовое плетение воздушной стены. Надолго заклинание их не остановит, но время поговорить у меня будет. Через три луча Лерой безнадежно отстал, а мы поравнялись со стаей, сзади тут же развернулось брошенное плетение. Крики принцессы где-то внизу, наконец-то, прекратились. Придушили ее, что ли?

"Я прошу прощения", — низко опустила я голову, крепче цепляясь за перья полярницы.

Она должна была переводить. Между собой совы прекрасно общались мысленно, а вот другой наездник мыслей чужой птицы слышать не мог. Я, по идее, могла, как Заклинательница, но еще не пробовала, все откладывала, а проверять теорию сейчас как-то не хотелось.

В голове тут же возникла картинка: меня лапой осторожно отодвигают в сторону.

Ясно, как ночь в заполярье. Прощение должна просить не я.

"Я прошу прощения за ту, что нарушила ваш покой. Девушка неместная, она не знает правил поведения".

Очередная картинка, где меня снова отодвигают в сторону.

Порывы ветра, поднятые крыльями зависших в воздухе птиц, норовили сбросить меня с Кахимы, глаза застилали слезы, и почти ничего не было видно, сбившееся платье упырски мешало нормально сидеть на спине белой красавицы, а руки немели от напряжения.

"Она юна и вспыльчива, находится слишком далеко от дома и уже очень долго не видела своих родных. Ее окружают одни мужчины, несколько раз девушка подвергалась нападениям, и, боюсь, еще не полностью отошла от последнего. Эльфийке тяжело. Прошу вас, Шамаль, Гром, Серый, примите мои извинения, уговорите остальных".

По бокам от меня зависли еще две совы: Ром и Холод.

Картинка, переданная мне в этот раз, отличалась от предыдущих только тем, что отодвигали меня, предварительно поклонившись.

Моя полярница громко ухнула. Я не сомневалась — Кахима вела свои переговоры.

Взгляд, осторожно брошенный через плечо, чуть ли не заставил взвыть. Дроу все-таки умудрилась разбудить не только обитателей основной части "леса", но и сов "малого леса". Более того, принцесса напугала их детей…

Десять ночных охотниц поднимались в воздух с другой стороны.

Плохо слушающимися пальцами я создала стрекозу и отправила ее Алексу.

"Пожалуйста, я очень прошу!"

Несколько вдохов ничего не происходило, потом с нами поравнялся Дежа, и Гром, Серый и Холод развернулись, направляясь назад, на встречу все поднимающимся и поднимающимся в воздух разбуженным птицам.

Рыбный филин несколько раз ухнул, покрутил головой.

Кахима показала изображение, в котором мы с ней и тремя другими совами летели навстречу растревоженным мамашам.

"Спасибо!" — я снова поклонилась, и белая хитрюга развернулась, чтобы лететь в другую сторону. Стена уже осыпалась мелкими мерцающими снежинками. Как раз в этот момент нас догнал Лерой и, тяжело дыша, попытался подняться выше, видимо, окончательно устав сражаться с потоками ветра, создаваемыми крыльями птиц. Получилось у него попытки с пятой, когда я попросила полярницу на миг замереть в воздухе.

— Только не говори, что мы летим назад! — проорал горгулья над моей головой.

— Хорошо.

— Софи!

— Гром, Серый и Холод успокоят хозяев основной зоны. Наша задача — уговорить мамочек.