Синтез

— Как вульгарно ты это сейчас произнесла. Видимо, ты впала в чёрную полосу. Мужа нет, любовник отменил представление. Всё пошло не так.

Джессика не знала, что сказать, просто смотрела на незнакомую блондинку.

— Кого-то можно вернуть, если захочешь. Хотя, ты никого не хочешь вернуть. Но ты можешь преподнести любовнику и себе маленький подарок. Он довольно-таки распространен среди людей. Я бы даже сказала, без него они не смогли бы жить. Это маленькая месть. Тебе не нужно много запоминать. Только одно, только одно. Это она решила опозорить вас. Ты всё равно не докопаешься до корней. Кто её папаша? Через него она могла передать папаше твоего любовника, что, да как? Это просто так! Просто вопрос в никуда. Поразмышляй. Сделай глоток этого омерзительного коньяка и представь, как всё было. И главное, зачем? Зачем? Ответ кроется на поверхности… Что скажешь?

— Я не знаю, — Джессика была словно заворожена и только слушала.

— Хорошо, давай так. Кто не хотел, чтобы ты оказалась на месте принцессы, когда её вели через этот прекрасный тронный зал, дабы возложить на её прекрасную головку эту чудесную корону?

— Принцесса?

— Да принцесса тебя знать не знает, ни тебя, ни дружка твоего.

— Это всё она!

— Ну, наконец-то, — блондинка допила шампанское и направилась к Куперу. — Можно мне ещё бокал?

— Конечно, — произнес Купер и заказал шампанское.

— Ты подумал о том, что я сказала тебе о вечности и свободе?

— Я не успел.

— Торопись, Джон, торопись. — Блондинка взяла второй бокал и пошла к Джессике.

— Я всё поняла, — заплетающимся языком быстрым произнесла Джессика.

— Ну? — спросила блондинка.

— Это она всех обманула! Она! Она хотела отомстить и Томасу и мне! И опозорить нас на весь Город. Через своего папашу… Ну, точно, если бы не отец Томаса над нами бы сейчас хохотал весь город. Ведь так?

— Как скажешь. И, главное, кому и когда скажешь. Ну, мне пора. Сейчас, допью этот чудный напиток и пойду отдыхать.

Купер сходил с ума. «Нет, это же она!» Он бросился к телефону.

— Чёрт, какой у него номер, записал куда-то. На столе. Так. Так. Алло! Макс, ты не спишь? Да немного я. У меня видения. Очень смешно. Скажи, пожалуйста, что Жанне Роллан делать в такой час в «Бомбе»? Что ей, вообще, делать в «Бомбе»? Завтра, так завтра. Ладно. Спокойной так… и так далее…

Улетели демоны, улетели ангелы. Тишина и вой. Что-то произошло… Купер это чувствовал, но не мог понять, что думать. Утром, как всегда, часов в двенадцать он немного пришёл в себя. Образ блондинки не выходил у него из головы. Плюс эти фразы, которая она повторяла: «Не теряй вечность и свободу».

— Пора менять образ жизни, — прохрипел он, заходя на кухню.

— Ну, это вы каждый день говорите.

— Поговори мне. Там пусто?

— Пусто, нет ещё никого.

Купер вышел в зал. «Не теряй вечность и свободу».

— Твою мать! — вскричал он. — Какая Жанна Роллан? Это же была Белоснежка!

Жанна была единственным ребенком в семье. Родилась она далеко от Центра, в округе Сувай, на северо-востоке от Центрального округа. Там её отец проходил службу. Из своего детства она помнит только гарнизоны, переезды, боевые машины, военных и постоянный вопрос отцу: «С кем он собрался воевать?». «Мы, девочка, представляем городскую безопасность, мы созданы, чтобы защищать наших граждан», — отвечал он. «От кого?» — не унималась девочка. «От плохих людей». «А где живут плохие люди?» «Плохие люди есть везде». Пока один из младших офицеров по имени Феликс не забирал её поиграть, маленькая Жанна не отставала от папы. В четыре года она перестала задавать вопросы и начала писать стихи. Почти сразу же она начала на эти стихи сочинять музыку. Солдаты не могли поверить в то, что всё это маленькая Жанна придумала сама. Её мать была холодна к ней, как, в общем-то, ко всем вокруг, не исключая её отца. Несмотря на то, что кочевой их жизнь назвать было нельзя, переезд раз в год опостылел ей настолько, что она собрала вещи и уехала, оставив пятилетнего ребенка на руках отца — майора «спецназа». Перед тем, как покинуть семью, мать часто рассказывала Жанне, что бывают огромные округа, где кипит разноцветная жизнь, но её отец никак не хочет сходить к своему начальнику и попросить отправить его туда. Мать уехала, не сказав ни слова, ни мужу, ни дочери. Жанна плакала, когда поняла, что произошло. Но на помощь снова приходил молоденький лейтенант Феликс. Когда Жанне было шесть лет, военная часть её отца остановилась в большом округе Тарнеу. Вечером хозяин ресторана, где планировалось провести свадьбу одного из офицеров, проводил осмотр музыкальных коллективов, по очереди выходивших на сцену ресторана. Он всеми был недоволен. Жанна с Феликсом сидели как раз в ресторане и наблюдали за происходящим. В какой-то момент он так разозлился, что бросил фразу, что этот семилетний ребенок сможет исполнить любой номер лучше всех их вместе взятых. «Иди девочка, попробуй», — предложил он Жанне. «Если не хочешь, не ходи», — сказал Феликс. «Мне шесть лет», — смело сказала Жанна, взбираясь на сцену. Она взяла микрофон, огляделась по сторонам и тихо запела. Оркестр начал ей аккомпанировать, тогда она запела громче и, не останавливаясь, спела все три свои песни. Наступила тишина. «Кто учил тебе петь?» — спросил хозяин ресторана. «Никто», — ответила девочка. «А что это за песни?» — спросил он. «Я их сама придумала. А ещё я сама научилась танцевать». Хозяин ресторана был в самом настоящем шоке. Вечером, во время тожества, он познакомился с Филиппом Ролланом и рассказал ему всё. Тут нужно добавить, что сам хозяин ресторана в прошлом был эстрадным певцом, закончил перед этим музыкальное училище, но певцом остался лишь для таких ресторанов. «И что вы предлагаете?» — спросил Филипп, предполагая, куда клонит хозяин ресторана. Впервые Филипп Роллан заплакал, только этого никто не видел. Феликс утешал его тем, что Жанне так и так уже пора в школу. Гарнизонные школы — это не то, что ей нужно, даже если бы речь шла не только о таланте. Летом, перед началом учебного года, Феликс по поручению своего командира отвёз Жанну Роллан в Центральный округ и показал её приемной комиссии музыкальной школы. Жанна была зачислена мгновенно. С пятнадцати лет Жанне стали поступать предложения изо всех концов Города, но она выбрала четкую позицию — окончить академическую школу, Городское музыкальное училище. Благодаря своей незаурядной внешности уже с шестнадцати лет ей предлагали карьеру модели. С целью получения дополнительного заработка она временами принимала эти предложения, чем затмила ведущих моделей Города. В восемнадцать лет Жанна окончила училище, и была осыпана градом предложений. Но, остановиться решила на театре оперетты. Вездесущие акулы шоу бизнеса, оценив многосторонние способности девушки, не давали ей проходу. В конце концов, они пошли в обход неё, через администрацию театра и… сломили, предложив немыслимые гонорары. Понеслось сразу всё: кино, телевидение, всевозможные шоу, концерты, участие в конкурсах и так далее и тому подобное. Её отец к тому времени уже вышел в отставку и был до безумия счастлив за свою дочурку, сумевшую собственными силами добиться таких результатов. Феликса к тому моменту уже давно не было. Он пропал, куда, Филипп объяснить не мог. Но тому самому владельцу ресторана Жанна не раз отправляла подарки с благодарственными словами. Её жизнь превратилась в фейерверк, пока не появился Кац со своими предложениями, в частности, с контрактом о периодических появлениях на публике с Томасом Шнайдером. Но и это всё было в прошлом. Как не жалела Жанна о тех годах бешенной славы, она давно для себя определила предел своих собственных сил и критерии свободы, которые, и это самое главное, она, опять же, определила сама для себя. Ей было двадцать пять лет, она была в самом расцвете творческих и человеческих сил. И главное, в ней бурлила самая настоящая жизнь!

— Ты, придурок, уверен, что мы успели проскочить мимо охраны?