Синтез

Стоя в коридоре и держа в руках конверт со ста пятьюдесятью рублями, Акира взглянул на свое отражение в зеркале. Маленький рост, предрасположенность к полноте, круглое лицо, добрые глаза, спрятанные за толстыми стеклами очков.

— Мам, пап! — окликнул он.

Ответа не последовало. Квартира была пуста. Он один дома с успехом, грядущей карьерой и деньгами.

«Почему я? — подумал Акира. — Я такой незаметный, тихий… пугливый. Лала! Как такая девушка, как Лала, могла обратить внимание на такого, как я?»

Акира вспомнил, как редактор газеты, в которой он числился, в шутку предложил ему написать репортаж о нетрадиционной медицине и колдовстве, подсунув адрес какой-то аптеки. Акира пришёл туда и за прилавком увидел девушку, одного взгляда которой было достаточно для того, чтобы он забыл, для чего он туда пришёл. Единственный покупатель, находившийся в тот момент в лавке, пересчитывая сдачу, вышел, прозвенев на прощание дверными колокольчиками. Акира стоял, не в состоянии оторвать взгляда от Лалы.

— Я вас слушаю? — тихо спросила Лала. К слову сказать, это был первый раз, когда бабушка попросила её постоять за прилавком.

Акира молчал.

— Вы что-то хотели? — растерянно произнесла Лала.

— Да. Я… Вас. То есть. Простите. А вы Зора?

— Нет, Зора это моя бабушка.

— Жаль.

— Что жаль?

— То есть, не жаль. — Акира поплыл. — Я пришел к… Я журналист… Мне… Я хотел… У меня задание… Жаль, что вы не Зора. Если бы вы были Зорой, мне нужны были бы вы. А так, вы мне не нужны… То есть, простите, я хотел сказать. Вы могли бы быть мне нужны, если бы… «Нужны» не то слово… Точнее, то слово, если бы я хотел вас… То есть, опять не то. Не хотел, а нужны… Нужна… Нужно… Сейчас…

Акира вспотел.

Лала напряженно слушала речь Акиры, после чего вдруг звонко рассмеялась.

Акира опешил.

— Так что вам нужно? — сквозь смех, спросила Лала.

— Мне? — удивился Акира.

— Да, вам, — Лала засмеялась ещё громче.

— Я хотел. — Акира не выдержал и, заразившись от Лалы, сначала сдержанно улыбнулся, а после дал волю смеху.

— Итак? — несколько успокоившись, спросила Лала.

— А давайте встретимся сегодня вечером в парке Козерога, — неожиданно для самого себя произнес Акира и тут же весь покрылся цветом спелой вишни.

Лала растерялась.

— У центрального фонтана в семь часов, — уже не слыша собственного голоса, продолжил Акира, почувствовав, как пол под ним начал уходить в сторону.

— Что здесь за веселье? — раздался скрипучий голос цыганки, возникшей неожиданно откуда-то снизу.

— Молодой человек журналист, — сказала Лала таким странным голосом, что старая цыганка сразу же подметила и, замерев на месте, окинула внучку подозрительным взглядом. После перевела взгляд на Акиру.

— Что вы хотели, молодой человек? — не подавая виду, строго спросила цыганка.

— Меня зовут Акира.

— Очень хорошо, и что же вам нужно, Акира?

— Интервью, — ответил Акира, переводя дыхание.

— Это что ещё такое? — не поняла цыганка.

— Молодой человек журналист. Он хочет написать статью о твоей магии, бабушка, — пришла на помощь Лала.

— Что ещё за глупости?

— Бабушка, — умоляющим тоном произнесла Лала.

Цыганка бросила взгляд на Акиру, после на Лалу. Потом вдруг закатила глаза, развернулась, и начала медленно спускаться вниз, в подвал, на ходу обронив:

— Мне некогда. Завтра приходи…

Акира, немного помедлив, тихо произнес:

— Спасибо.

Лала улыбнулась.

В этот момент дверь в лавку распахнулась, и внутрь вошли покупатели, семейная пара, сразу же направившись к прилавку и обращаясь к Лале с вопросами. Вслед за ними вошёл ещё кто-то.

Акира некоторое время стоял посреди аптеки, глядя на Лалу, занятую работой с клиентами, после чего медленно развернулся и направился к выходу.

Ему стало грустно.

Он дернул за ручку двери, взбудоражив колокольчики, и только хотел сделать шаг наружу, как услышал за спиной голос Лалы:

— Я приду…

Ему стало весело.

«И ещё через две недели я познакомился с Максимом, и потом… пошло-поехало… А на статью меня натолкнул Маркес. И всё это оказалось так завязано и запутано».

Но, почему он позвал только Кальмана и Сару? Та, спонтанно сложившаяся компания, состояла ещё из кого-то. С кем он не раз встречался и гулял по набережной? Рик и Сандра? Нет, они ему не подходили. Ренат? Его он, вообще, не знал. И всё. Полицейский Гашек? Было бы странно его звать, да и как его позвать, Акира не знал. Оказалось, что всё сконцентрировано было на Максиме и Маргарите, и без них он снова оставался без друзей. Но, ведь друзей и не должно быть много. А компания? В каком возрасте это понятие перестает быть весомым, если компания не превращается в банду? Наступает момент, когда выбирать приходится в полном одиночестве. Но, всё же, как Лала и Акира могут быть вместе? Этот вопрос вдруг вырос перед Акирой в тот самый момент, когда он смотрел на себя в зеркало.

«Почему я только сейчас об этом подумал? Прошло почти три месяца с нашего знакомства. Это… просто-напросто, любовь».

Что-то ещё держало Акиру в оцепенении. Подходя с Лалой к кафе, он украдкой кинул взгляд на возвышающееся рядом здание отеля «Рапсодия». В этот момент на него словно напала оторопь. Он шёл, держа за руку Лалу, словно танцуя под музыку, отдаленно напоминающую вальс.

— Всё хорошо? — спросила Лала, испуганно глядя в глаза Акире.

— Всё замечательно, Лалочка.

Басы пробивались отчетливее. «Рапсодия», швейцар у главного входа приветливо помахал Акире. Это был Матвей Кузьмич.

С момента выхода статьи, Акира не видел цыганку, а Лала ничего не рассказывала о её реакции. Не может быть, чтобы та ничего не знала. А Акира не решался спросить Лалу. Сегодня он спросит. Вальс!

Войдя в кафе, им навстречу вышел бармен, по своему облачению напоминавший пингвина.

— Добро пожаловать, молодые люди! Вон ваш столик. Когда прикажете подавать?

— Дождемся друзей, — растерянно проговорил Акира.

— Всё хорошо? — снова спросила Лала.

— Всё замечательно, Лалочка, — на автомате ответил Акира.

— Можно вас на минутку? — обратился к Акире бармен.

— Да, конечно, — ответил Акира и последовал за бармен.

— Зови меня Пингвин. Я знаком с Максимом. Но я не об этом.

Вальс.

— Гляди, какая партия, какой накал! — Пингвин указал на шахматную доску с расставленными на ней и задействованными в боевых действиях фигурами. — Ну, да ладно. Слышишь музыку?

— Вальс? — словно в тумане угадал Акира.

— Именно! — воскликнул Пингвин.

Акира отшатнулся от него. Он обернулся и увидел Лалу, усаживающуюся за столик. Всё замечательно.

— Небольшое замечание к твоей статье, — начал Пингвин.

Акира снова отшатнулся. Вальс.

— Не достает глубины. Не хватает деталей. И отсутствуют довольно-таки значительные факты самого законодательства, если так можно выразиться. Одним словом, сыровато.

— Я не со всеми деталями был ознакомлен, а когда…

— Уже не имеет значения. Именно та статья, что вышла. Не имеет значения. Её не изменить. Она уже прошлое. Но! Поверьте, тебе необходимо, крайне необходимо выкопать из истории всё, что в ней закопано. Иначе, как вы понимаете, история будет уже не историей. Я прав, коллега?

— Безусловно, — ответил профессор истории Роберт Полански, направляясь к выходу. — Как поживает наш гость?

— Максим? — уточнил Пингвин.

— Боюсь ошибиться, но, кажется, так.

— Он в поиске, — ответил Пингвин.

— Удел ученого, — подняв кверху палец, заявил Полански и вышел из кафе.

— Он немного знаком с Максимом. Итак, на чём мы остановились?

— На том, что детали… — начал Акира.

— Мы остановились на том, что вся правда не поможет сделать карьеру.

— Вы о чём? — Акира не на шутку испугался.

— Вы ни в чём не виноваты, молодой человек. Стечение обстоятельств. Оно, как известно, может быть как удачным, так и нет. И пусть они, стечения, чередуются, у нас всегда остается возможность что-то исправить. Почти всегда. Я сейчас не о вас. Но! В ваших же интересах, как и в интересах ваших друзей, докопаться до истины. Или! Хотя бы усомниться в ряде уже утвержденных постулатов. Согласен, трудно. Даже невозможно. Но, для всеобщего блага, равно как для вашего душевного равновесия, стоит попытаться. На что только люди не тратят свою жизнь. А тут, всего лишь притча, сказка, традиция, и так далее. Это будет только интересно! Согласитесь, ваша профессия обязывает, призывает, зовёт. Но! Есть одно обстоятельство, не столь благоприятное. И даже не одно. Существует опасность… и даже не одна.