Страница 73 из 87
– Если ты не против, сперва расскажи, как ты такой получился. Почему не как все?
– Насколько я успел посмотреть в сети, туманники вроде меня тут уже не исключения. Ледокол "Ямал", к примеру. Или юнга "Лагуны" Шарнхорст. Ладно я, но тут имеется даже туманный кот!
– Они все сделанные. А ты такой изначально.
Матрос не ответил.
Поднялись в рубку, перед панорамным окном Киришима чуть заметно двинула плечами: выпендрежник.
– Такая здоровенная дыра в бронекорпусе?
– Это аморфный алюминий, у него прочность не слишком уступает броневой стали. Зато хороший обзор.
– Похоже, тебе просто не встречался пока настоящий противник.
– Возможно, – теперь плечами двинул матрос. – Я привык начинать не с боя, а сначала искать решение, выгодное обеим сторонам. На любую силу найдется сила побольше. Вот если не договоримся, тогда и…
– Ты же линкор!!! Хотя… – Киришима вспомнила объяснения подруги:
– Точно! Если вас готовили как одиночных рейдеров, то да, тактика и маневр первичны, а это значит, средства обнаружения важнее пушек… Радары, наверное, у тебя получше наших?
– Не сравнивал.
– Как смотришь на учебный бой?
– С ужасом. Опыт у меня совсем иного рода.
Киришима вспомнила абордаж ремботов, придуманный Комиссаром, поежилась и храбро махнула рукой:
– Вот этим ты для нас и ценен. Со своими-то все изучено-перепробовано. Давай сейчас? Вернешь меня на борт и потом отойдем подальше, чтобы атолл не попортить.
Матрос поглядел на собеседницу внимательно, сверху вниз; корпус "Киришимы" ощутил сканирующий луч, да такой мощности, что даже "быстрый линкор" завибрировал.
– Who dares wins, – тихо сказал матрос. – Вот оно как возвращается… Хорошо, давай. Сейчас только я оставлю сообщение, что вернемся к закату.
– К закату закончим, Виктор Павлович?
Виктор Павлович почесал брюхо под клетчатой рубашкой и поежился от парного воздуха.
– Может, и закончим. Не от нас же зависит, сам видишь.
Стажер огляделся.
– Да уж вижу. Жарко. Хорошо хоть, не асфальтом закатано, вообще сдурели бы. А тут грунтовая площадка. Грамотные люди строили.
– Сейчас Игорь подойдет, сменитесь. Отойдешь в музей, там прохладно, автоматы с чаем, лавочки стоят. Правда, курить запрещено, но есть специальный вагончик для паровозников.
Стажер еще раз прошелся по лучам звезды, убедился, что все регистраторы исправно ловят уровни фоновых излучений. Проверил ноутбук, но и там все работало правильно: приборы опрашивались, метки ставились, и все писалось в два потока на два раздельных диска, во избежание.
Люди не мешали. В небольшом дворике малого храма людей находилось человек пять-семь. Из них два следящих за порядком здоровяка храмовой стражи, а еще три-четыре вообще гайдзины из Владивостока, из проекта "Экран", замеряющие что-то по совместной программе. Редкие аборигены, заглянувшие во дворик, соображали сразу: что-то тут не то. Или кино снимают, или правительственный проект, лучше не лезть – и тактично выметались в большой двор, перед главным фасадом.
Подошел Игорь, присел на расстеленный коврик перед ноутбуком, кивнул:
– Серый, я принял. Сходи пожри, там, на углу, возле нашей буханки есть магазин.
– Откуда деньги?
– Я же тебе русским по-белому: возле буханки. День сегодня какой?
– А! Танабата!
– Ну точно. Вот, возле russian "буханки" уже толпа косплееров. Пофоткайся с ними, они тебе и денег в шапку накидают, и поебаться завернут.
– А потом научрук ноги выдернет, – как бы в пространство, как бы равнодушно уронил Виктор Павлович. Игорь вздохнул:
– Без препятствий нет победы, без победы нет любви!
Виктор Павлович поморщился, опять почесал клетчатое пузо, стряхнул со штанов песок и отошел к маленькому, фантастически ухоженному, непередаваемо милому прудику. Над зеркальцем воды, куда Витька с трудом лег бы вдоль, жужжали пчелы. Осы пили воду с плоского камня. Качался высокий лиловый цветок – Витька не знал, конечно, как тот называется. Поправив свернутую из газеты бумажную шапку, Виктор Павлович отошел к ноутбуку и тоже посмотрел на ровные строчки лог-файла.
Танабата. Здесь, в Токио, его празднуют седьмого июля, а где-нибудь в Сендае, например, отмечают седьмого числа седьмого лунного месяца, что выпадает уже на август. Но регистраторы вокруг маленького храма стоят не по причине праздника.
Сергей поднялся, размял затекшие ноги, помахал руками:
– Вктрпвлвич, так я схожу?
– Сходи. Только смотри мне там, про научрука я не шутил.
Виктор Павлович вздохнул. Научрук сейчас в прохладном холле музея, за приземистым главным храмом, за высокими стенками подстриженной зелени. В музей пускают свободно, даже гайдзина.
А уж гайдзина с японской наградой на руках внесут.
Но Виктор Павлович не завидовал своему начальнику нисколько. Сергею, пожалуй, мог бы позавидовать, но и то не за висюльки с дипломами, а за молодость.
Сергей, не забивая себе голову мыслями о начальстве и ведомый надеждой на пожрать, вышел в тот самый главный дворик – вот здесь уже народу толпилось, как положено для столичного храма, да еще и в день ритуала. Сергей прошел сторонкой, миновал серые ворота-тории, потом главные ворота храма, этакую низкую приземистую крышу на четырех массивных столбах, потом зашагал по аллее, под бледно-голубым небом.
Аллея упиралась в перекресток с небольшой стоянкой, там-то и припарковали машину. За перекрестком высились вполне привычные многоэтажки. Ближе всех жилой дом, четыре яруса с белыми козырьками над узенькими балкончиками. Левее хмурая серая громада без окон, утыканная антеннами, увешанная белыми чемоданчиками кондиционеров. Дальше коричневый дом этажей восемь, стена оштукатуренная, шероховатая даже на взгляд, окна маленькие – кирпичное строение, в таких большие проемы не сделать.
Зато завершает композицию классическая офисная башня с белыми, синими прямоугольниками остекленного фасада. Там уже вместо стен солнечный блеск.
По левой стороне аллеи среди каменных точеных тумб прятались микроавтобусы. Белые, серые, желтые – целый десяток. То ли семейные, то ли экскурсионные, аспирант не настолько хорошо читал иероглифы. Сказать честно, иероглифы он вовсе не понимал, формулы куда проще, там одно из другого следует. Ладно! Вот "буханка", вот целая толпа молодежи в костюмах, с разноцветными волосами, с какими-то мега-топорами и мечами-шпалами в руках. По машине не прыгают и не раскачивают, все же воспитанные. А правда, пофотографироваться, почему нет?
Но сначала поесть. С относительно прохладных шести утра, когда выгружали кофры с приборами, когда чертили на плотном грунте дворика малую звезду, во рту ни крошки… Сергей нащупал в кармане бумажник, выдохнул и решительно зашел в стекляшку-магазинчик.
Так, рисовые шарики, здешние бомж-пакеты. Нормально. Даже цены не иероглифами, вообще здорово. Мясо… Тут с мясом не так хорошо, как в Техасе, но есть и оно, вот знакомая прозрачная упаковка нарезки. Соленая, наверное, так что еще вот бутылку черного кваса, по жаре нормально. Пива на работе Сергей не пил принципиально.
Расплатившись, Сергей вышел и выставил еду на столик. С соседнего столика на его бутылку кваса тут же выкатили глаза два вполне приличных японца в костюмах, похоже, клерки из этой самой офисной башни.
– Парень, ты точно столько соуса выжрешь? – самую чуточку насмешливо сказал кто-то слева. Сергей обернулся. Рядом возвышался здоровенный мужик, по виду европеец, только с какой-то непонятной и неуловимой неправильностью в лице.
– Это не квас, – пояснил амбал, по-хозяйски придвигая бутылку к себе. – Я сейчас обменяю, хорошо, что ты не вскрыл. Это соус тофу. Скажем так, без привычки лучше не пробовать. Уж точно не литр сразу!
Здоровяк в два шага достиг кассы и там довольно быстро договорился с продавцом. Вернулся, поставил стеклянную бутылку: