Страница 31 из 54
Злата ликовала. И было от чего. Метя двор и одновременно осторожно осматриваясь, она поняла, что в фундаменте дома почти на уровне земли есть небольшие узкие горизонтальные оконца, забранные решётками. Прикинув, она пришла к выводу, что они могут выходить только в помещения, скрытые за дверьми того коридора, где заперты мальчики. Так и вышло. За четвёртым окошком, практически прижавшись лицом к самому пыльному стеклу, она разглядела сидевших на полу Алёшу и Костика.
Первым её заметил Алёша. С изумлением поглядел пару секунд, потом вскочил и подбежал к окну. Оно было высоко, ему приходилось запрокидывать голову, но он смотрел, не отрываясь, и по-детски счастливо улыбался. Следом подскочил Костик, и растерянно зашевелил губами — что-то спрашивал.
На мальчишечьих лицах Злата заметила ссадины и синяки. Били их, что ли? Да что ж здесь происходит-то?! Злата покачала головой, прижала палец к губам и улыбнулась: всё хорошо, вы не одни. Ребята закивали, сияя. Алёша вдруг решительно вздёрнул ещё нежный, безбородый мальчишеский подбородок и поднял руку, сжатую в кулак, повёрнутый от себя: рот фронт, но пасаран. Злате тут же нестерпимо захотелось разнести в пыль этот дом, где держали в плену — иначе и не скажешь — и били детей. Лицо её дрогнуло от подступивших слёз, она ещё раз прижала палец к губам и вскочила. Огляделась — тихо и пусто, даже сонно. Схватила метлу и только после этого выдохнула.
Двор она домела за несколько минут. Дикая злоба на людей, заправляющих здесь всем, подгоняла. Поставив метлу на место, Злата навесила на лицо самое спокойное и добродушное выражение и направилась на кухню.
— Я всё!
— Да что ты?! Вот молодец какая… — повариха всплеснула руками. — Иди, моя хорошая, я тебе компотика налью!
Злата с благодарностью приняла компот и вновь поразилась, как такая милая с виду, уютная и славная женщина может здесь работать.
— А что мне теперь сделать?
— Да отдохни, полежи, почитай. Там в тумбочке книги должны быть.
— Спасибо, надоело уж отдыхать.
— Ну, тогда поспи. Скоро ужин, я тебя разбужу, вместе поедим. А то скучно одной-то.
— А что, нет больше никого? — равнодушно спросила Злата, ложечкой вылавливая из чашки сухофрукты и с удовольствием отправляя их в рот.
— Выходные, все разъехались. А Гена вон собрался по делам, — повариха махнула рукой в сторону окна. Во дворе действительно заработал мотор, поехали вверх ворота и зашуршали по плитке шины.
— Ну вот и давайте, пока никого нет, я приберусь в доме. Дни сейчас долгие спать не хочется, как раз успею хотя бы один этаж помыть.
Повариха с сомнением посмотрела на неё. Злата стояла, тихо и нежно улыбаясь, а сама про себя повторяла, как заведённая: «Ну, давай же! Давай! Соглашайся!»
— Ладно, иди. Только там поосторожней, ничего не сломай, не разбей. Завтра наш Главный Тренер приезжает, всё должно быть в полном порядке. В пятницу, конечно, убирали, но пыль за день уже налетела, так что протри там всё. В туалете возьми ведро, швабру, тряпки, порошки всякие. А воду наверху наберёшь, там на каждом этаже по туалету. Поняла?
Злата с готовностью кивнула, ещё раз как можно безмятежнее улыбнулась и пошла за инвентарём. Громыхая ведром, нашла лестницу и забралась на самый верхний, четвёртый, этаж. Налила воду, помыла тряпку, почти не отжав её — чтобы подольше была видна работа — быстро протёрла небольшую часть коридора. Потом живописно расставила пластиковые бутыли с чистящими средствами в дверях: может быть, помешают поварихе пройти бесшумно, немного задержат её, если она решит явиться с проверкой. После снова помыла в ведре тряпку, чтобы вода замутилась, а не бросалась в глаза чистотой и прозрачностью. И отправилась на разведку.
Сначала спустилась на второй этаж. Быстро осмотрелась. Чистенько, просто, без изысков. На полу линолеум. Стены покрашены приятной бежевой краской. На них стенды с фотографиями. Что-то вроде доски почёта. Коридор и двери, двери, двери. Как в общежитии. Да это и было, похоже, общежитие для рядовых членов. Злата дёрнула первую же дверь и та распахнулась. Комната на двоих. Явно жилая, а не заперта. И замка нет. Похоже, в «гнезде тренингистов» нет частной жизни. Только общественная. Интересно.
В комнате стояли стандартные, застеленные простыми покрывалами кровати, на стене в рамочках яркие картинки из той же серии, что она видела на первом этаже. У окна стол, два стула. На столе и тумбочках корпоративная «тренингистская» литература в разноцветных обложках и яркие рекламные буклеты организации. Больше ничего. Да и к чему роскошь тем, кто хочет найти смысл жизни и научиться новому? Только ищут не там.
Интересно, почему её поселили внизу, а не здесь? Может быть, в отсутствие начальства не знали, на каком она окажется уровне? Или она, новенькая, ещё в положении «ниже низкого»? Либо хотели, чтобы была под приглядом: комнатка-то её возле кухни, и поварихе удобно за ней следить?
Злате вдруг стал очень страшно. И одиноко. Она подошла к окну, посмотрела на иву. Где-то там, среди ветвей должна сидеть Ирина. Хорошо спряталась, даже и не подумаешь, что там дозорный. Загрустившая разведчица подняла руку и помахала. Дрогнула ветка. Ветер? Или всё же подруга? Стало легче дышать. Приободрившаяся Злата послала дереву воздушный поцелуй и вернулась к обследованию. Передёргав все двери, убедилась — второй этаж целиком жилой. Комнаты на двоих, троих, четверых. Самые большие — на шесть жильцов. Все они пока пустовали.
Третий этаж выглядел посолиднее: пол из ламината, стены оклеены обоями под покраску. Комнаты тоже оказались незапертыми и тоже жилыми. Но здесь были и одноместные, двухместные. И ни одной на трёх и более постояльцев. Да и обстановка поуютнее. На полу коврики, на окнах не простейшие жалюзи, а шторы. Покрывала с оборочками. Вот оно как. Иерархия в действии. Интересно, что же на четвёртом, последнем, этаже?
Коридор верхнего этажа делился на две части. Одна, меньшая, явно была офисом. Стерильная чистота везде. Паркетные полы, ковровые дорожки сдержанной расцветки. Злата удивлённо покачала головой: неплохо. Дорогие двери, ни на одной нет табличек, поясняющих, где что находится. И всё заперто. Точно — офис. Святая святых. Не иначе документы свои берегут от чужих глаз. Хотя откуда в этой цитадели посторонние? Ну, значит, и от своих прячут. Даже от своих. … От своих, пожалуй, и важнее. Зачем мелкой мошкаре знать о делах птиц высокого полёта?
Прихватив швабру и ведро, Злата, затаив дыхание от волнения, толкнула дверь на вторую половину. Боялась: а ну как не откроется? Но нет, распахнулась легко. А вот и жилая часть для руководства.
Красиво, уютно, как в каком-нибудь дорогом санатории. Паркет уже не простой, а наборный. Огромный очень красивый ковёр. На стенах дорогущие обои, в дорогих рамах не репродукции, а картины. Везде цветы: на подоконнике, стенах, в специальных напольных подставках. И дверей всего несколько. То есть за ними или очень большие комнаты или даже квартиры. Хорошо быть вершиной пирамиды.
Ни на что не надеясь, разведчица толкнула ближайшую дверь. Но та неожиданно распахнулась. Не может быть! Злата даже глаза закрыла от страха. Но сразу же открыла и на цыпочках зашла внутрь.
Перед ней действительно была квартира. Да какая! Позже, описывая друзьям то, что увидела здесь, Злата хотя бы даже в силу профессии не страдавшая косноязычием и бедным словарным запасом, постоянно повторяла только два слова: роскошь и великолепие. И прибавляла:
— Но всё чересчур. Слишком.
И вот мимо этой роскоши и по этому великолепию кралась она на цыпочках, больше всего на свете боясь быть обнаруженной. Зачем она решила осмотреть всю квартиру, и сама толком не знала. Но шла, заглядывая во все двери мимо одной, другой, третьей комнаты. Пройдя через просторный холл, она оказалась перед последней дверью, в которой торчал ключ. Чувствуя себя женой Синей Бороды, Злата не дыша повернула его в замке, просунула в образовавшуюся щель голову и замерла.