Страница 66 из 70
Его смазанный грим успокоению не содействовал. Белая краска, смешанная с чёрными разводами делала его внешность варварской, самобытной, чужеродной. Глаза Лона блестели, а брови были изогнуты под немыслимым углом. И лишь губы, растянутые горизонтально лежащим месяцем, едва уловимо подрагивали.
Я не заметил, как заплакал. Что уже и не стоял вовсе — тоже не распознал.
Из наушника Лона, свисающего безвольным маятником с подлокотника кресла, доносились крики и звуки непрекращающейся автоматной очереди. Даже я, не будучи экспертом, понимал — это звуки не нашего оружия.
Клойн по-прежнему продолжал смотреть на меня обезумевшим взглядом. Улыбка всё ещё не покидала его лица, но теперь она стала лёгкой, скромной, почти ласковой, и этим он сделал только хуже.
– Все люди разные. С совершенно непохожим мироощущением. Но почему-то херню все творят одну и ту же, – совершенно надсаженным голосом произнёс друг, продолжая снисходительно улыбаться, что совместно с тоном и жалобно вздёрнутыми бровями становилось большим крючкообразным орудием, ковыряющим и тянущим и без того разлагающуюся плоть.
Содержание его слов я понять не смог бы, даже если бы захотел. Но я все же был уверен, что это не являлось бессвязным потоком хаотичных мыслей.
Вместе с одним особо звучным в ансамбле криком, ко мне наконец пришло осознание нашего бездействия. Прямо в эту минуту гибли наши люди, а мы сидели здесь, придавались истерике и даже не пытались им помочь.
Я резко ударил себя по лицу, чтобы привести в чувство. Помогло слабо, но наконец-то начали слушаться ноги.
Поднявшись, я подошёл к другу, который продолжал следить за мной, как прикованный, и залепил ему звонкую пощёчину. Его голову слегка отбросило вбок, но выражение лица не изменилось. Взгляд не стал осознанным. Он снова вернул его мне.
– Клойн, пожалуйста… мы ещё можем помочь им.
– Не можем, – всё также спокойно выдал он, – нас надули, как мыльный пузырь.
– Причитать сейчас, блять, не время! Сделаем хоть что-нибудь! – сорвался я.
Мой крик подействовал на Лона неожиданно.
Он внезапно нахмурил брови и опустил взгляд в пол. Я было подумал, что он начал приходить в себя, но потом увидел в его руке телефон, который он вынул из кармана.
Нет.
Я совершил столько ошибок… Позволил заманить нас в западню. Дал возможность случиться всему этому кошмару. Но вот чего я точно не мог допустить — дать Клойну набрать оставленный помощником Варрела номер.
Он держал телефон почти невесомо, не сжимая пальцы. Выбить его и разбить — проблем не составило бы.
Я уже собирался предпринять попытку осуществить задуманное, но, видимо, проследив мой взгляд, Лон внезапно заговорил:
– Рой — мёртв, ты знал? – тихо спросил он, неотрывно смотря на трубку в своей руке. – Джоффри прислал мне вовсе не номер телефона подрывников, а набор цифр. Это была криптограмма. Знаешь, такие используют… – продолжал он и с каждым словом моё лицо вытягивалось и бледнело всё сильнее, – те вырезки из журналов, что я просил тебя ободрать со стены, — это ключ. Сообщение было короткое, зато по сути. Нам больше некуда возвращаться. Нас больше некому защищать. Мы сунулись со своим тявканьем на врага, который нам не по зубам. Чёрт, на что я только надеялся, идиот? – Лон откинул голову назад и с силой сомкнул веки.
Пересилив все чувства, рвущиеся меня наполнить и сбить столку, я предпринял последнюю попытку вразумить друга:
– Клойн, пожалуйста, давай уйдём отсюда?
Он открыл глаза, опустил голову и, кажется, даже собирался встать, но тут его телефон начал протяжно вибрировать. Лидер нахмурился, замешкался, но всё же принял вызов. Из трубки тут же послышался хриплый мужской голос:
– [Мистер Лон? Здравствуйте. Это… э… это Джек Дарлин — главный врач из городской больницы, где находится Элен Трис. Я звоню сообщить вам, что девушка… Элен… час назад скончалась. Пожалуйста, примите наши искренние соболезнования.]
Я эгоистично подумал, что подорвать это чёртово здание вместе с людьми, что в нём находились — было неплохой идеей.
Череда нахлынувших воспоминаний выворачивала наизнанку, душила, и неизбежно бегущее вниз по склону время хотелось затормозить, отмотать, ведь с каждой минутой становилось только хуже. И этому нельзя было препятствовать. Реальность решила заявить о себе слишком внезапно, чересчур показательно и невероятно жестоко.
Почему-то я думал, что вступая в мир полный опасности, злобы, насилия и безграничной кровожадности, меня не будет ждать плохой финал.
Верил, что сухим из воды выйти можно, если повернуться под правильным углом.
Но прогадал.
Здесь нет жалости, нет неуязвимых мест. Я лишь сейчас понял, что философия Клойна призывала не любить ближнего своего, не идти вперёд, несмотря на беды и невзгоды, а принять жизнь такой, какая она есть по своей сути. Разворотить её зловонные нарывы, выпотрошить, чтобы научиться лучше понимать, а потом… просто прожить её так, как получиться. Без недопонимания и лживых представлений. Принять и разобрать по частям. Прийти к осознанию, что нет героев и злодеев, есть — люди. Каждый способен на убийство, также как и каждый может сострадать. Мы лишь жучки, перевёрнутые на панцирь, безрассудно борющиеся за выживание. Ни больше ни меньше. Каждый справляется своими средствами, ступая по пути естественного отбора.
Я верил, что нас это обойдёт, но, как выяснилось, структуры и принципы для всех одинаковы. Мы не являемся исключением, мы не лучше других.
Никто не лучше.
Клойн выронил телефон из руки. Когда наши взгляды встретились, я прочувствовал всю ту тоску, скорбь, сожаление и ненависть к себе, что заполняли радужку небесно синих глаз, в которых когда-то можно было разглядеть что-то целостное. Сейчас я видел в них лишь убивающую пустоту, глубокое отчаяние и бесконечное одиночество, которые для меня казались ранами несовместимыми с жизнью.
Я не знал, что сказать, но хотел выдавить из себя хоть что-то… Должен был.
Тут в конференц-зал, с громким треском выбив закрывшуюся за нами дверь, влетел Вэлиант. Его вопль рассёк окружающее пространство, звуча настолько яростно, что невозможно было разобрать слова, которые он выплёвывал нам в лицо. Растрёпанный вид, кровь на рваной одежде и неконтролируемые слёзы в покрасневших глазах, казалось бы, непробиваемого человека — вот что я наблюдал, когда больше не владеющий собой союзник, продолжая надрывно кричать, подлетел к нам и схватил Клойна за грудки.
Тот не противился, повиснув безвольной тряпкой.
– Ты понимаешь, чёртов сукин сын?!! – кричал Спроус, плюясь, с силой поднимая Лона выше и прижимая к себе. – Они все… все до единого погибли там из-за тебя!!! – обезумев, он сорвался на гортанный рёв.
Я испугался, что парень прямо сейчас убьет не оказывающего сопротивления Клойна голыми руками. Возможно, именно это и было у того в планах, но претворить их в жизнь помешала внезапно воспроизведенная запись, загоревшаяся на экране большого плазменного монитора по правую сторону от входной двери.
Из колонок донёсся звук, от которого поджилки затряслись, а конечности похолодели. Это был низкий, неприятный голос, принадлежащий пожилому мужчине, что появился на записи, в окружении мониторов из будки, в которую транслировались записи с камер наблюдения. Видео было записано заранее: погрома, устроенного Лоном, на тот момент ещё не произошло.
– Добрый день, господа, – произнёс оратор, будто смотря в глаза каждому из нас.
Я видел этого человека раньше на фотографиях, которые мне показывали ребята. Скарлетт Филлипс. Один из самых влиятельных людей синдиката.
– Думаю, вы уже в курсе, что ваш план не удался? Конечно, в курсе, – сам ответил на свой вопрос мужчина. Он взглянул на наручные часы, будто куда-то спеша. – В момент записи видео я сижу в этой охранной будке и дожидаюсь вас. Вы прибудете с минуты на минуту, – он развернул к нам ладони и издевательски усмехнулся, – интересно… насколько сильное разочарование вы испытаете, узнав, что я улизнул прямо у вас из-под носа?