Межлуние

Может быть на сотый раз, он остался доволен результатом и вызвал к себе помощника, наказав немедленно отправить ответ. После этого он скатал в ладонях сообщение Дона Миллениум, и подкинул комок в потухшие угли и золу камина, смешав их между собой. Совершив задуманное, Энрике плеснул себе эля и, глянув на часы, стал собираться в путь. Его деловые манеры банкира никак не изменились. Совсем нет. Они как будто освежились и стали острее.

Что до Бенито Валье, то он полулежал в кресле во внутреннем дворе семейного особняка и безучастно смотрел на текущую воду фонтана, журчащего в прохладной тени среди декоративных пальм и экзотических растений. В его пустых глазах плескалось растерянное изумление. По позе и — главным образом, обхватившим подлокотники пальцам, читался панический страх, и даже золотые перстень и серьга как будто потускнели. Только усилием воли он заставлял себя находится в этом месте, чтобы не искать спасения в немедленном отступлении.

— Дон Патрицио ди Пьерто прибыл к вам с визитом, господин, — торжественно провозгласил прислужник.

Ему было невдомек, какое положение дел сложилось после новостей сегодняшнего дня: согласившийся поддержать ультиматум Дио оказался предателем, Эмира заняла главенствующее положение в Сагро и заключила союз с Миллениум, а Анзиано сумел без единого сражения захватить земли Темпоре, тем самым, подчинив себе Кабрию. Отозвавший войска Протекторат забился в два портовых города, откуда мог, при необходимости, эвакуировать войска. Ситуация усугубляется тем что пограничные младшие семьи Темпоре перешли на сторону Миллениум, пополнив ее армию.

Бенито вскочил на ноги.

— Сообщи это моему отцу!

Дон Темпоре направился на встречу с дорогим гостем и с облегчением увидел прежнюю решительность в его жестах.

— Вскоре сюда прибудет Энрике и Аарон. Мы обсудим дальнейшие шаги.

— Вы вселяете надежду, — отозвался Бенито.

Он разместил Дона Пьерто в библиотеке, приказав выполнить любое желание, какое появится у гостя.

Ожидание не было долгим. Под ногами Донов буквально горела земля и они собрались среди ветхих фолиантов, чтобы решить судьбу теневой Илинии.

— Война еще не проиграна, — успокоил собравшихся Дон Сиццио. — На нашей стороне по-прежнему большее число прислужников. Ядро нашей армии состоит из проверенных людей, не поддающихся на уговоры и подачки ложного идеала. Они знают о желании Норозини подчинить себе всю страну. Он прикрывается инициативой создания Броно лишь для того, чтобы управлять единолично. Моя позиция принципиальна и тверда. Мы дадим ему бой. Этим вечером я отправляюсь на север совместно с синьором Касти для воссоединения наших армий.

— Как? Оставить Рома? — Пролепетал Бенито.

— Увы. Нам не удержать город. Вы скажите, что здесь ваш дом и это так. Надо пожертвовать малым, чтобы удержать большее. Ваши отряды должны направиться к Ферре, где объявлен общий сбор.

— Не будем терять времени, — согласился Энрике.

На этом Доны и закончили совет, разойдясь в разные стороны. Остались лишь двое: отец и сын. Старый Викензо стойко воспринял новости и общее решение. Вампиро старой закалки, он хорошо знал законы выживания. Близился тот час, когда его присутствие станет обузой семье, и, видя это ясно, как свои пальцы, он наставлял сына, готовя его к суровой действительности.

— Забудь о том, что сказали все они. Прочие Доны бросили нас на произвол судьбы, и ты им ничего не должен. Дождись прихода Норозини и прими его власть, как должно. Придет день, когда ты переживешь его, и получишь свою часть. Теперь ступай.

Отослав сына, Викензо отдал указание прислужникам закрыть двери в библиотеку, и вынул из складок просторного одеяния крохотный сосуд в форме античной амфоры, запечатанный черным сургучом поверх пробки.

— Спасение внутри, — прошептал он, прочтя вслух выгравированную надпись, держа сосуд двумя трясущимися руками.

Сопроводительного письма не было, но оно и не требовалось.

Вилла Вирго Капитола была не только его домом, но и служила резиденцией группе наемников в его подчинении. Со стороны она выглядела как имение разорившихся дворян, и в просторных залах не было той вычурной роскоши или множества предметов из самородного серебра или золота, так часто выставляемых на обозрения гостям урожденными аристократами. По сути, дом был захвачен теми, кто владел оружием лучше, чем его прежние обитатели. О благородном происхождении и унаследованной собственности, как правило, вспоминают лишь те, кто смог их защитить.

Вирго был одним из немногих кондотьеров, оставшихся в Илинии. Конечно, у него не было возможности открыто противостоять оккупации Протектората или обеспечить оборону независимого города. Долгое время не было и заказчика, способного оплатить его услуги.

А сейчас, его наниматель сидел за столом, не спрашивая у хозяина разрешения на начало трапезы. Вцепившись в ногу жареного цыпленка, и плеснув знаменитого футровского вина, Дио вдохнул аромат напитка и жадно осушил бокал. Вирго недоверчиво нахмурился и сумрачным взглядом осмотрел сервированный стол. Он не стал ждать, пока Дио начнет разговор, объясняя свое поведение, и занял место напротив него.

— Радуетесь победе, синьор? — Ворчливо осведомился Вирго.

— Не совсем так. Хочу заключить с вами новую сделку.

Хозяин дома едва притронулся к супу и, прижав платок к губам, откинулся в кресле.

— Я весь внимание.

— Есть определенная проблема. Оказалось, что Эмира сумела выжить.

Вирго вытянул перед собою руки, упершись ладонями в край столешницы.

— У вас есть соображение на этот счет, полагаю?

Дио опрокинул в себя еще одну порцию вина.

— Безусловно. Я знаю Капеллу как свою ладонь. Мне нужен отряд бойцов, чтобы завершить начатое.

— Чем будете расплачиваться? Дукатами, скудо или, может быть, предпочтете дублоны? Экю сейчас не в почете, как вы должно быть, знаете.

— Здесь пятнадцать скудо. Остальное будет после выполнения заказа.

Дио бросил на стол тощий мешочек с монетами, но Вирго не показал заинтересованности и поднял взгляд к лепному декору потолка.

— Это будет очень непросто. Ваша сестра, убежден в этом, приняла все необходимые меры. Может быть, вам известен потайной ход? Или вы имеете там своего человека?

— Я бы не обращался к вам, если бы вы не могли проникнуть в Капеллу.

Он вернулся к трапезе и подозвал слугу, чтобы тот налил ему супа и нацедил вина. Вирго неодобрительно посмотрел на своего заказчика, ведущего себя словно император в изгнании, чье слово имело гораздо больший вес, чем все золото мира. Пусть наслаждается жизнью, если есть такое желание.

— Пять сотен дублонов, синьор.

Дио подавился, и зашелся кашлем.

— Не много ли за одну жизнь?

— Такова моя цена, — настоял наемник.

— Ух, может быть, мне отдать вам в жену одну из моих сестер?

— Неуместное предложение.

Отказ в каком-то роде оскорбил Дио, с быстротой опытного бретера прикинувшего шансы на успех в дуэли. К сожалению, в случае победы, ему придется искать других исполнителей.

— Хорошо. — Неохотно согласился он. — Когда вы сможете выступить?

— В ближайшее время. Мы обсудим детали и согласуем время.

— Приятно иметь с вами дело, — выдохнул Дио, заметивший появившееся в разговоре напряжение.

На мгновение ему показалось, что переговоры могут зайти в тупик. Потянувшись за бокалом, он неожиданно сбил его, разлив вино. Почувствовав себя дурно, Дио похолодел от подозрения. Вскочить на ноги ему не удалось. Равно как и вытащить шпагу из ножен.

Вирго не показал удивления и подозвал к себе слуг.

— Несите этого ублюдка к шахте.

Обезоружив и обыскав Дио, трое мужчин потащили ослабевшего вампиро на свежий воздух.

Яркий закат, кровавым пологом закрывший часть небосвода, освещал недолгий путь до каменистого холма, над которым еще угадывались остатки деревянной башни. То была старая заброшенная шахта, еще приносящая наемникам не столь очевидную пользу.