Науа-Ацтек

Ос достал из телеги несколько деревянных лопат и палок-копалок. Ничего не говоря остальным, он начал добычу меди.

До самого вечера, до тех самых пор когда Тототл начал громко жаловаться на пустую трату времени, Ос сумел добыть порядка семидесяти килограмм руды и самородков малахита. Его радовало, что промышленные объемы медной руды аборигенам были не нужны, поэтому камни и лежали тут нетронутыми сотни, а может и тысячи лет. Будь в Мезоамерике раньше какая-нибудь технологически продвинутая цивилизация, владеющая бронзой, Ос мог бы рассчитывать на пару кусочков забытого кем-то малахита, а не на целые его глыбы.

— Всё, можем идти обратно. — решил он, взглянув на отчаянно попинывающего камешки Тототла.

Дорога обратно была немного тяжелее. Потеряли время на разворот телеги, затем пришлось помогать рабам Тототла толкать телегу, так как она, при дополнительном весе, слегка потеряла в ходкости.

Разгрузился Ос прямо возле будущего места для медеплавильной печи, отогнав телегу под специально для неё сооруженный навес.

Поужинав тако с фасолью, Ос завалился спать. Мыслей никаких не посещало, сны не снились.

Утром, сразу же после тако с той же фасолью, Ос покатил телегу к дому Куачуаха.

— Доброго утра, уважаемый Куачуах. — кивнул вышедшему на скрип старейшине Ос.

— И тебе доброго утра. — кивнул ему в ответ Куачуах. — Привёз, вижу? Слышал я, что вчера ты её использовал?

— Да, проверял качество. — подтвердил Освальд. — Работает. Грузы таскает исправно.

— Всё что мне нужно. — улыбнулся Куачуах. — Ещё слышал, что людей в неё садить можно, как в паланкин императорский.

— Можно. — ответил Освальд. — Но если нужен для людей, то я могу построить отдельный… За отдельную плату.

— Мы поговорим об этом позже. — не стал ничего заказывать Куачуах. — Делай остальные два и получишь хорошего раба взамен. За пять недель успеешь?

Ос кивнул и направился обратно к дому.

Дома начал собирать из кирпичей новую печь. Сейчас уже собралось порядка двух сотен готовых кирпичей, поэтому шансы на удачную печь существенно возросли.

Ос прожил довольно насыщенную неприятными событиями и липким страхом жизнь, но такого испытания как проектирование металлоплавильной печи, он ещё не переживал. Кажется, что это просто. Но Ос, осведомлённый двумя молчаливыми и упитанными азиатами из Ютуба, знал, что это довольно-таки сложно и никто не даёт никаких гарантий на успех. А если нет никаких гарантий, значит придётся повторять снова и снова. Снова и снова.

//Две недели спустя//

Шесть раз он перекладывал печь по новой. Воспоминания про медеплавильную печь азиатов были неточными, к тому же, они строили галимую однодневку, годную максимум для пары плавок. Придумывать нечто новое, известное человечеству уже шесть тысяч лет, но неизвестное Осу, утомительно и мучительно. Общий принцип он знал: с помощью мехов в плавильную камеру, наполненную древесным углём и рудой, нагнетается воздух и… всё. Температура создаётся достаточная для плавления меди, благо там экстремальных температур достигать не нужно. Вообще-то, чисто технически медь можно плавить на костре, но это касается нормальной меди, а не руды. Чтобы избавиться от всего дерьма, в сплаве с которым в руде находится медь, нужно пережигать её в печи.

Конечный вариант печи Ос исполнил следующим образом: куполообразная конструкция, имеющая массивную керамическую заслонку, канал для подачи потока воздуха с мехов через решетку, ведущую в отдельную приточную шахту под плавильной камерой, полость для размещения руды и полость для расплава. Когда всё будет готово, получившуюся кашу из шлака и меди можно будет легко извлечь через заслонку с помощью деревянной лопаты.

Первые четыре печи показали свою несостоятельность с течением времени. Он сумел получить некоторое количество меди, где-то около десяти грамм кусочками, но печи неуклонно рассыпались, не выдерживая собственного веса.

Однажды, на стадии перебирания четвертой печи, Ос вспомнил, что молчаливые азиаты делали из полученной меди нож. И на определенном этапе соорудили керамический тигель, который самым тупейшим образом поместили в разрушенную сверху печь, нагнетая бамбуковым аналогом мехов для бедных, нужную температуру. Но это не главное. Главное то, из чего они сделали тигель. Точнее, что ещё добавили в глину. Они раскрошили перегоревшую глину и смешали её со свежей, если память не изменяла Осу. На память он не жаловался, так как тренировал её по долгу службы — нужно было помнить имена, фамилии, лица, биографии окружающих его преступников, знать наизусть номера контактов со своими, быстро запоминать новые номера, которые только удавалось выведать. Другими словами, головой Ос работал часто. И кое-где это приносило свою пользу: он мог бы нарисовать фоторобот двоих молчаливых азиатов и подробно описать их комплекцию и манеру движений. Профессиональная деформация наглядно, эксклюзивно, в прямом эфире.

Ос не считал себя дураком, поэтому не стал бездумно повторять действия безумно молчаливых азиатов, проведя весьма необременительный эксперимент. На руинах предыдущей печи он развёл костёр из древесного угля и поместил туда обожженный керамический тигель, насыпав внутрь древесного угля. На определенном этапе у тигля отвалилось днище. А вот тигель, изготовленный с применением азиатского метода, с успехом пережил испытание огнём, даже став немного крепче, ну, по ощущениям Оса, а он мог ошибаться.

Следующие две печи были изготовлены из кирпича «Mark.2», который хорошо сопротивлялся термическому воздействию и переживал плавки одну за другой. Ос был доволен результатом. Правда, пятая печь вышла неудачной, так как не все эксперименты заканчиваются успешно. Он даже сразу понял, что сделал не так — забыл внутри деревянные опоры, которые использовал в процессе строительства. Казалось бы, ну и бог с ними, но как на зло, конкретно эти полешки были из особо смолистого сорта дерева, из-за чего воняли жутко и отдавали часть своей смолы получившемуся расплаву, а так как располагались отнюдь не в зоне плавки, то сгорали неохотно и всё ещё оставались на месте после серии из трёх запоротых плавок.

Разобрав печь наполовину, Ос собрал всё с учётом полученного урока внимательности. Так как был добавлен продвинутый вариант мехов, изготовленный Осом за один вечер, можно было считать эту печь шестой. Новые меха имели противовес и больше не требовали создания давления руками. Про надёжность новой конструкции можно было поспорить, но функциональность несомненна — вместо сжимания руками, теперь достаточно движения одной руки.

Процесс пошел. Семьдесят килограмм малахитовой руды за все эти дни были переработаны в целых восемьсот грамм металла. Плюс-минус пятьдесят грамм, относительно чистого.

Первые дни за ним наблюдали всякие дети, но однообразные действия с утра до вечера быстро им наскучили.

Рядом с плавильной печью Ос соорудил нечто вроде горна, точнее просто повторил поделку молчаливых азиатов. Она ведь работает, а это в его ситуации самое главное.

Касательно форм у него были большие планы. Помня об умеренности, Ос слепил из белой глины, найденной в некотором количестве у реки, формы для ножа «Скорпион», по образу и подобию своего, топорика а-ля томагавк, зубила, одноручной пилы, кузнечного молота, щипцов двух типов и кузнечных клещей. Больше из актуального он ничего придумать не смог, поэтому остановился пока что на таком наборе. Тем более, на всё меди не хватит.

Формы высохли ещё два дня назад, но исходя опыта уроков по домоводству в старших классах, Ос заготовил по три экземпляра каждой формы. Многие формы потрескались, поэтому предосторожность была весьма кстати.

Печь, после пережигания семидесяти килограмм руды, всё ещё стояла. Это вселяло надежду, что он всё сделал правильно и производство простоит сколько-то долго без серьезных реконструкций.

Расплавить металл было плёвым делом: засыпаешь крупицы меди в раскалённый добела керамический тигель и ждёшь.