Сердце химеры

Арен завопил от ужаса, пытаясь подняться на ноги, а когда ему это не удалось, упал и пополз, извиваясь, в сторону Нари, стремясь дотянуться до ее ног. Он полз, осыпаясь клочками пепла, рассыпаясь в прах, пока не исчез совсем. Ветер слизал с земли последние крупицы серой пыли, бывшей когда-то Ареном.

– Вы говорили, что не убьете его.

Нари чувствовала разочарование: такая легкая смерть!

– Арен не мертв. Он и его отец растворились в тишине. Они проживут тысячи жизней за всех, кого погубили. И умрут тысячами смертей.

Нари содрогнулась, но взяла себя в руки.

– И что теперь?

– Теперь? Свет новой жизни!

После этих слов под сводами пещеры вспыхнул яркий огненный шар. Казалось, он горит еще жарче прежнего, заполняя все вокруг ровным светом.

– Чье это сердце? – крикнула Нари, чувствуя, как вместе с темнотой уходят, растворяются тени.

– Сердце твоего сына, – ответил едва слышный шепот.

Нари обнаружила себя стоящей у кромки воды. Чуть поодаль замерли Керин и Скайгард. Увидев Нари, они бросились к ней. Скайгард хотел стиснуть дочь в объятиях, но посмотрел на Керина и уступил это право ему.

Ни Арена, ни Зула Виларда на берегу не оказалось. Нари знала, что больше их никогда не увидит.

*** 23 ***

– Пирожок, открывай рот, будь умницей!

Нари поднесла ложку ко рту крепенького темноволосого малыша. Тот улыбнулся во все свои четыре зуба, а потом дунул на кашу. Молочные брызги украсили смеющуюся мордашку, слюнявчик, стол и Нари. Она тоже рассмеялась и вытерла личико сына салфеткой.

– Его Высочество изволят капризничать?

В комнату заглянула Ида, и малыш, узнав любимую тетю, протянул ручки и загулил, требуя взять его.

– Ну иди, иди ко мне, моя кнопа!

Ида выхватила Дара из стульчика и покрыла поцелуями мягкие щечки.

– Ты же мой сладенький! Так и съела бы тебя! Или понадкусывала бы! Нари, дай мне его на часок, мы побегаем. А тебя хотел видеть Керин. Он в большом зале приемов, что-то обсуждает с гномами. Сказал, что без тебя никак не обойтись!

Нари опустила Пирожка на пол, и тот радостно пополз вперед, разглядев в дальнем углу комнаты щепочку. Ида тоже опустилась на четвереньки.

– Дари, не так! Смотри на меня!

Она встряхнулась, меняя ипостась. Дари зачарованно наблюдал за тетей, а после гукнул, выгнул спинку, превращаясь в маленького крылатого льва. Он едва достигал колена Нари, но уже сейчас было видно, каким сильным и красивым зверем он станет, когда вырастет. Мощные лапы, широкая грудь. Вот только крылья все еще были сложены на спине, слишком тонкие и хрупкие, чтобы удержать Дара в воздухе.

Нари даже не знала, в какой ипостаси сын ей нравится больше. В облике химеры он напоминал ей Керина, а в облике дракона был вылитый Скай. Отец тоже заметил сходство и, хотя не говорил этого вслух, очень гордился внуком.

А как бы гордился дедушка! Он так и не успел увидеть правнука. Нари часто с нежностью вспоминала старого ворчливого дракона и иногда представляла, что бы тот говорил в ответ на шалости и проказы Пирожка. «Юные драконы должны вести себя с достоинством!» – непременно сказал бы он, увидев недавнюю сцену с брызгами каши. А потом взял бы правнука на руки и аккуратно оттер Пирожка от всех молочных капель, так же, как делал это с Горошинкой, когда она была маленькой.

Нари согревала мысль, что перед смертью лорд Ньорд принял Керина и узнал, что Дар – его сын.

«Обнимаю тебя, дедуля…» – подумала Нари, надеясь, что ее любовь коснется сердца старого дракона, где бы он сейчас ни находился.

– Будьте осторожнее, – обратилась Нари к Иде, вернее, к кончику ее хвоста, уже скрывающемуся за дверью, в ответ услышала короткое фырканье: мол, за кого ты меня принимаешь.

Нари быстро переоделась: не идти же в зал приемов измазанной в каше. Служанку приглашать не стала, привыкла обходиться своими силами. Она знала, что за глаза ее называют «королевой-воительницей» и побаиваются. Как-то подслушала разговор двух горничных. Пожилая наставляла молоденькую гоблинку:

– Королева наша сама в сражении участвовала! Не смотри, что она такая хрупкая да нежная, иногда так взглянет – внутри все переворачивается, взгляд словно огонь! И в совете принимает участие наравне с мужчинами. Без ее мнения ни одно решение принято не будет! Вот как… Говорят, все древние драконицы такими были. Мудры, сильны, хоть на вид совсем девочки, да…

Юная служанка согласно кивала:

– Я как вспомню Ночь Поворота, так трясусь вся! Думала, уж конец нам настал от проклятых химер… Ой! Это я тогда думала, что они проклятые, да хранят боги регента Кер-Рин-Дара, да продлятся его года! Как же страшно было, когда в нашем Хироне светило погасло! Думаю: всё! Смерть пришла! А потом как нахлынули на меня те видения! Ох! До сих пор за сердце хватаюсь! А королева наша, хоть больно ей было, так смело держалась. Не отвела глаз, когда на ирода этого смотрела. Я вместе с ней сказала: «Виновен».

– И я, – задумчиво произнесла наставница. – Ничего, скоро подрастет наш новый король. Хоть и боязно мне пока… Так сильно изменилось все…

Служанки не знали, что и «королеве-воительнице» боязно, вот только она никому не может этого показать. Подданные всегда видели лишь уверенность, прямую осанку и доброжелательные улыбки. Они смотрели на свою юную, но такую смелую королеву и знали, что жизнь обязательно наладится.

Первые месяцы после Ночи Поворота тяжело дались всем. Смена власти не прошла безболезненно. И хотя жители Апрохрона приняли нового короля-младенца, как любя стали называть Дара, другие лорды Небесных Утесов не сразу пошли на уступки. Кто-то из них был настроен более лояльно, но кто-то готов был идти войной. Керин и Скайгард первое время почти не спали: проводили переговоры, отправляли послов к лордам, которые казались более терпимыми или сами летели туда, где назревал конфликт.

Они каждый день рисковали своей жизнью ради будущего мира. Но Маргарите, Нари и Иде приходилось еще тяжелее: провожая своих любимых, они могли только ждать и надеяться, что все обойдется.

Однажды Керин и Скай угодили в ловушку. Лорд Арарс всегда был верным подданным короля, он не скрывал своей неприязни, однако никто не предполагал, что он решится на открытое противостояние. И сами регенты, и сопровождающий их отряд были брошены в темницу, а лорд потребовал обмена: жизнь регентов в обмен на жизнь младших Вилардов.

Братья Арена до сих пор находились под стражей. Скайгард не знал, как поступить с последними в роде Вилард. Убить? Но чем тогда он будет лучше венценосной семейки, привыкшей распоряжаться жизнью и смертью своих подданных с поистине королевским пренебрежением? Отправить в изгнание? Но не получится ли так, что рано или поздно юные Виларды вернутся, чтобы воткнуть нож в спину?

Получив ультиматум от лорда Арарса, Нари не спала всю ночь, взвешивая за и против. Она понимала, что тяжесть решения ляжет на ее плечи и всю ответственность придется взять на себя. Утром она появилась в зале приемов бледная, но решительная, и сообщила посланнику, что король Нер-Рит-Дар готов обменять жизни пленных Вилардов на жизни своих советников.

Посланник ухмыльнулся, узнав о решении короля-младенца, произнесенном устами его матери. В глазах дракона ясно читалось: «Ничего иного я и не ожидал от женщины!»

Он не предполагал, что королева отдала приказ нескольким отрядам химер тайно следовать к горе Арерс и напасть сразу, как только обмен будет произведен. Лорда, его наследника и освобожденных Вилардов убить. Их владения отойдут под протекторат Апрохрона. Женщинам и детям сохранят жизнь при условии, что они склонят головы перед новым королем.

Нари знала, что теперь ей всю жизнь нести это бремя, но понимала также, что лучше принести в жертву несколько жизней, чем новый виток войны заберет за собой тысячи невинных.

Говорят, Элигену Виларду удалось ускользнуть. По крайней мере, тела его так не нашли…

И вот теперь, спустя полгода, мир пришел в хрупкое равновесие.