Пантера-киборг

Полотно калитки распахнулось, за ним показался высокий хозяин в белой наглаженной рубашке и брюках. Альб, не здороваясь, дёрнул крупной короткостриженой головой с маленькими ушами, приглашая её войти. Она робко шагнула и дождалась пока он звякнет старомодной задвижкой у неё за спиной. Он обогнул её и Ната последовала за ним по тропинке, ведущей к дому.

Её сковывала неловкость. Альб молчал. Высокий, задумчивый и мрачный, он шагал, сомкнув руки за спиной в своей любимой позе, по-армейски, и широкими плечами загораживал обзор. Когда он находился в подобном расположении духа, то часто понимал с полуслова, и Ната решилась заговорить первой. Накипевшее в ней после случая в вагоне нагнало негодование, пересилило страх и она не удержалась.

— Альб. Почему люди себя ведут так, будто им совершенно плевать друг на друга? — вопрос прозвучал ему в огромную спину.

Он резко остановился, повернул квадратную голову с горбатым орлиным носом и, удивлённо прошёлся взглядом карих глаз-пуговок сверху вниз. Макушка Наты едва ли доставала ему до шеи.

— Вас кто-то обидел?

Она не хотела жаловаться, как её бросили на произвол, рассказывать об автобусе, как ругалась в Центре. Но, после случая со студентом, людское бездушие её добило. Полагаясь на его мнение, она пожала плечами.

— Вам ведь не пятнадцать лет, Ната. Восемьдесят? Так? Вы старше меня и должны понимать… Мир странен и порой жесток. Особенно к таким миниатюрным девушкам, какой кажетесь другим. Вас ведь не отличить, — он обвёл её жестом руки. — Технологии так далеко зашли… Надеюсь, вы не натворили в ответ ничего такого, чего нельзя исправить? — он прищурился. — Вам запрещено вне задания демонстрировать всю мощь, на которую вы способны.

Возможность переломить человека пополам никогда её не радовала. Это всего лишь работа. Она помотала головой в стороны:

— Наверное, я чего-то не понимаю.

Альб поджал губы сочувственно:

— Или этот мир не для вас, — он продолжил более серьёзно. — В целом это очень сложный вопрос. Но, нас с вами ожидает непростой разговор. Давайте сосредоточимся на нём.

Альб развернулся как заправский солдат, не меняя положения заложенных рук, и зашагал дальше. Вместе с ним Ната ступала по хрустким камням щебневой тропинки и отвлекалась от безрадостных мыслей видом тихого места перед его домом. Оно прорастало повсюду ровной зелёной лужайкой с карликовыми деревьями вокруг небольшого пруда. Любовь Альба к ровно подстриженной траве и геометрически правильной расстановке растений на этом не кончалась. За порогом дома ждал идеальный порядок. Как на картинке журнала, где торговали загородной недвижимостью: слева отливала чёрным лакированная прихожая с ровно развешанными костюмами, посередине — бар с хромированной стойкой и натёртыми до блеска бокалами. Ворс ковра на полу, выглаженный в одну сторону, давно служил предметом шуток в отделе. Сотрудника с ровной причёской приветствовали, — “что это она у тебя как ковёр?” Чей ковер, при этом, умалчивали. Догадывался ли сам Альб об истоках шутки, браться проверять никто не рисковал. В правом углу прихожей на двух кожаных креслах зеленели ровные накидки без единой складки.

Ната гордилась порядком своего начальника. По привычке, она посмотрела на шахматную доску на столике между кресел, справа. С прошлого её визита белая ладья ушла от края к центру. Конь сместился, уходя из-под удара ферзя, и приблизился к королю. Эту мирную войну Альб вёл много лет. Сколько Ната его знала, при каждом её приходе расстановка сил в битве с неведомым никому противником на доске менялась. Тень на стол отбрасывали два светлых непривычных обстановке предмета. Ната всмотрелась и не сразу поняла, что около доски по разные стороны стояли две грязные чашки с остывшим тёмным напитком!

Казавшаяся невероятной для этого дома картина, вызвала желание подойти и исправить какое-то случайное глупое недоразумение. Но Ната не успела двинуться и замерла от неожиданности. В одной из чашек плавал незнакомый белый цветок с жёлтой сердцевиной. Но даже не он привлек её внимание. По ободу шла и выделялась неровная алая линия женской помады. В этом доме Ната никогда не видела женщину и прищурилась от неожиданного прилива ревности.

Злое чувство, убившее всё желание помочь, улеглось после внушения страха самой себе.

— Так и будете стоять? — спросил Альб.

Проштрафившаяся накануне Ната испугалась пристального взгляда начальника. Когда он так смотрел — мир замирал. Даже министр обороны Ормуз не решался спорить с ним. При встрече эти два человека будто менялись местами, и Ната не понимала, где начальник, а где его советник. Министр напускал на себя важный вид, горделиво вскидывал подбородок, но ни от кого не ускользало, как он заискивал. Его заместителям, по слухам, такое положение не нравилось. Они шептались и завидовали, больше опасаясь гнева не Ормуза, а Альба. Вот только гнева его никто никогда не видел.

Этот огромный почти двухметровый человек ровно относился ко всем без исключения. Он никогда не лишал премий и не срывался. Останавливался в коридоре и у самых рядовых сотрудников расспрашивал о семье, их здоровье. У Наты узнавал о её проблемах, но таковые случались редко, а по мелочам она его не тревожила. Альб ждал и хмурился в дверном проёме.

— С вами всё в порядке? — вечно сухим низким голосом добавил он. — Вы какая-то странная сегодня.

Ната сорвала оцепенение:

— Вы меня хоть искали?

Он заявил:

— Нет. Искали Бретту Канн. С вами-то всё в порядке.

Он судил по отчёту, высланному с утра. В докере Ната набросала с полсотни строк, где соврала о встрече с Парутом. Написала, что отыскала мастерскую. И если бы не клятвенная просьба Создателя не раскрывать его, в жизни бы не пошла на эту, первую в своей карьере, вынужденную маленькую ложь.

— Всё плохо? — спросила она. — Я хочу вернуть Бети.

Альб мягко хлопнул огромной ладонью по косяку двери.

— Дело у нас забрали. Вы — отстранены. Но премии вас не лишают.

После слабого утешения накатило негодование: пускай подавятся своей премией, только вернут дело Бети!

— Мне всё равно на эти рапорты и документы! Альб! Её мамаше дела нет до дочери. Она вечно в разъездах. Кто, кроме меня, этим займётся? Подумайте только! Девочка в лапах боевых андроидов. Ими кто-то управлял. Я могу их узнать! Найти место, где держат Бети.

— Не нам с вами рассуждать о маме Бретты, — с неожиданной обидой сказал он. — Бретту теперь ищет Министерство Порядка. Это ведь их дело, — он сменил тон на убаюкивающий, — Обследовано место нападения. Подключили всех, кого могли. Весь Топал на ушах. Не переживайте. Пошли расскажу.

Он развернулся и вошёл в кабинет, направляясь к рабочему креслу в конце. Ната переступила за ним порог, следуя в его святая святых. Кабинет служил Альбу музеем его славы. Крошечный, не то что в министерстве, он был завешан вдоль стен грамотами, фотографиями Альба с министрами и чинами из всяческих ведомств. Почти всех их Ната видела только по новостям. По краям окна белели и краснели позолоченные листки награждений в спортивных состязаниях, медали, благодарности от всех союзных правительств, боевые награды. Но Альб, будто не замечал ничего. Он спокойно прошёл к вращающемуся креслу во главе тяжёлого дубового стола, минуя девятнадцать кубков “За лучший отдел” и сел, схватив докер.

Ната утонула следом в мягкой обивке углового дивана в ближнем к двери углу. На этом привычном месте она слушала начальника каждый свой визит.

— Я хочу участвовать в команде поисков Бретты. Вы можете меня туда определить? Выписать направление.

Альб изумился:

— Извините, но на это не будет времени. Нам подкинули целую пачку пропагандистов разных мастей. И разбираться с ними будете вы, Ната! — он ткнул пальцем в неё. — Теперь вы работаете в паре. И в напарники вы идёте к Буну. Он за старшего.

Ей давали мелких хулиганов, которых мог изловить любой мало-мальский оперативник. Ещё и вторым номером.

— И как вы сами на это смотрите? — буркнула она, считая это за унижение.