Проникновение

Когда я освободил от дерна добрую половину пространства под кузовом и ковырял землю, углубляясь в земные недра, пришел Саша. Насквозь промокший и продрогший, он был весьма доволен собой, с гордостью показав мне самодельную трубу, скатанную из листа железа кабины. Похоже, машину мы в итоге полностью раскулачим для своих нужд. Надеюсь, хозяева не заявятся и не предъявят претензии.

Брат оглядел результаты моих трудов, одобрительно кивнул, признавая результаты выдающимися.

– Печку поставим у выхода? – поинтересовался я, – и тяга лучше будет и холодному воздуху преграда. Устроим щадящий микроклимат.

Саша не возражал против моих рассуждений. Подумав, вздохнул и сообщил:

– Все равно промок, пойду к реке, наберу песка для печки.

– Во что? – указал я на имеющуюся проблему, – в ладонях много не принесешь.

– Ведро взял с машины, – улыбнулся Саша, – надо будет еще кожаное сиденье снять, пока не промокло и не начало гнить.

Я утвердительно кивнул. Сиденья – вещь универсальная, пригодятся и как кресла, и как постели. При нашей нищете практически на вес золота.

Быт, кажется, налаживался. Я снял весь дерн под кузовом. Теперь травяная поверхность оставалась только под припасами и немного – под стенками кузова. От земли до потолка расстояние выросло в среднем до полуметра. Вроде бы есть определенный успех, хотя даже на четвереньках передвигаться было очень сложно. Поэтому работать и еще раз работать.

У входа уже можно было копать лопатой, повернув ее черенком в проем выхода. Насыпал землю на скатерку, освобожденную от кирпичей и предававшуюся безделью, и оттаскивал к стенкам с внешней стороны для утепления. Между делом вырыл ступеньки. Надо будет облицевать их хотя бы частично кирпичами, а то при таком дожде мы их в два счета развалим.

Работа шла быстро, примерно квадратный метр территории под кузовом и столько же наружи были вырыты метра на полтора в глубину, позволяя хозяевам почти свободно стоять у входа, только чуть подогнув голову.

– Ну ты ничего себе! – искренне удивился появившийся Саша. Он принес ведро с песком и радовался моим успехам, – может, поедим? – предложил он, – а то живот просит работы, аж подвывает.

Поесть, конечно, не мешало. Но крохотный пятачок свободной земли, порывы холодного влажного ветра не очень-то располагали к посиделкам. Представил холодные макароны с застывшими каплями жира, посмотрел на себя промокшего, в грязи… Нет, пока еще не настолько проголодался, чтобы питаться таким образом.

– Ты поешь, – согласился я, – а я продолжу расширяться, надо освободить достаточно места, чтобы и самим свободно двигаться, и печку можно было сложить и растопить.

Саша нерешительно поглядел на меня. Он тоже понимал последствия антисанитарии и тесного пространства.

– Давай помогу, – решил.

Вдвоем стало веселее. В полумраке я просто сгребал сверху вниз пласты земли на скатерку. Потом пришло в голову высыпать песок в уголочек и приспособить к переносу земли еще и ведро. Работа пошла гораздо быстрее. Передвигались мы в двух направлениях – вдоль короткого борта и к припасам, увеличивая, таким образом, территорию вдоль и вширь.

Ближе к вечеру – сгустившиеся у входа в землянку сумерки позволяли предполагать окончание дня – раскопки были закончены. Большая часть территории под кузовом была опущена до известняковых плит, находящихся здесь на расстоянии полутора метров от поверхности. Но на противоположной от входа стороне земля была оставлена на высоте полметра для создания двойного ложа – это была наша постель. Примерно в центре, но с тенденцией сближения к выходу брат начал строить печь в форме примитивного очага. А я кое-как прорубил долотом в кузове дыру для трубы. Затем почувствовал себя лишним – мешаться под рукой Саша было занятием весьма бестолковым. А забот еще оставалось много.

Снял пленку с козырька у входа, обернулся в нее от дождя и отправился к машине. Саша выдвинул правильную мысль – сиденье и спинку из синтетической кожи в кабине следовало снять. В машине они бесполезно сгниют, а нам помогут с комфортом отдыхать. С мясом вырвал двойное сиденье, обернул его в пленку и на многофункциональной скатерке приволок в землянку. Тоже самое проделал со спинкой. Оглядел, что еще можно утащить. Увы, кроме большой канистры и остатков ремкомплекта – большая часть уже находилась в землянке, – тащить было нечего. Утащил большую канистру, наполнив ее по возможности до горловины бензином из бака.

Сказать, что я с радостью воспринимал эту работу, не приходилось. Дождь, правда, стал реже, но продолжался, холодный ветер продувал чуть ли не насквозь. От окончательного замерзания спасала только старая куртка, от которой, правда, противно пахло.

Вернувшись с последним рейсом, я увидел, что печка уже сложена на небольшом земляном постаменте, специально оставленном для этого, и подсоединена к трубе. Печь была предельно простой – четыре стенки в четыре кирпича в высоту, сверху на стенки ставился железный лист, вырезанный Сашей из листа железа машины, или миска на металлических полосах. В задней части был вставлена труба, держащаяся на металлических прутьях.

Саша, пытаясь запустить это сооружение, вновь мучился с зажигалкой. Сказано же – бесполезно, но, как говорится, до жирафа всегда доходит дольше всех (прости, Саша!).

Дрова были сложены в печь и облиты бензином. Еще раз подивившись настойчивости брата, вытащил из укромного местечка – небольшой ниши в стене – заветные гальку и гаечный ключ. Усмехнулся насмешливому взгляду брата и, даже не присев ближе к печи, высек искры. К моему удивлению, костер сразу же вспыхнул! Вот ведь повезло. Саша уважительно зацокал, признавая свое поражение. Ему тоже стоило браться за примитивные средства зажигания.

Наконец-то потянуло теплом. Поставили на огонь кастрюлю, а после того, как согрелась – накрыли сверху неплотно прилегающим листом железа. Но все равно, большая часть дыма уходила в трубу. Поискал новым умением зомби, все еще до конца не веря в свои способности находить нежить.

Нет, мертвецы по-прежнему блуждали только по территории населенных пунктов. Поблизости их не было. Зато в значительном количестве фиксировались примитивные сознания птиц, мелких и более крупных млекопитающих. Зафиксировал в километровой близости медведя, лося, несколько кабанов, десятки птиц неизвестных нам видов. С голоду не умрем, лишь бы научиться охотиться. И я с удовольствием проглотил полную ложку теплых жирных макарон – последнее прости пищевой промышленности докризисного мира.

Глава 5

Было грустно и тоскливо в новой действительности. Никого нет, одни мы на всю аномальную зону. Без приличного жизнеобеспечения, без медицины, даже без бинтов и йода. С минимальными запасами продовольствия. Хочешь топиться – топись, хочешь вешаться – вешайся, никто не поможет.

Хотя, если призадуматься, нам еще очень повезло. Мы остались живы – здоровы, спали пусть и не дома, но под одеялами, на земляном ложе, на которое настелены ветки и сено, а сверху положены автомобильные сиденья. В сравнительной сухости и тепле и под крышей над головой. Пока сытно ели, пусть это и было самым слабым звеном нашего мероприятия. Вход в землянку был загорожен дверью, за которой сходили вчера вечером перед сном. По пути назад Саша срубил молодую ель, превратив ее в древко, к которому утром собирался прикрепить литовку острием вперед параллельно древку – получится копье или метательная пика.

По дороге я легко угадывал живых существ, хотя и не знал, как они называются. Вот маленькая – меньше воробья – птичка, вот покрупнее, а эта еще крупнее. А вот просто ворона. За кустом метрах в ста прячется животина, похоже, заяц. Саша, заинтригованный моими комментариями, рванулся к кусту и действительно выгнал крупного зайца. Метнул в него древко, но не попал. Да если бы и попал, у меня существовало сильное сомнение, что убил бы, или хотя бы подбил…

Жизнь, кажется, наладилась. Хотя, если подумать, какая это жизнь…