Градиент неба

Родители Кристины говорили о прародине человечества с придыханием, трепетно относились к истории и чтили все, что с ней связано, так что посещение музея дочерью считалось обязательным элементом воспитания. В Дальней Разведке культ Колыбели человечества вообще прижился очень легко и плотно в силу специфики подразделения. Расстояниями этих ребят было не напугать, а какая-то точка отсчета им была необходима, как воздух… Как исходный код… Земля подходила на эту роль идеально.

В вечном споре, имеет ли смысл переименовать планеты-Аналоги в Земли или это будет кощунственным по отношению к прародине, большинство дальних разведчиков горячо отстаивало позиции единственного исторического наименования. Земля только одна. Аналоги — это Аналоги. Их переименование только разожжет Войны Второй Волны с новой силой: какую из трех планет, можно уверенно назвать Новой Землей, чтобы две другие не остались обиженными? А если переименовывать все три, сохранять ли их историческую нумерацию, возникшую на этапе освоения и переселения? Или Аналог-2 должен именоваться Новой Землей, поскольку сейчас — он однозначный мировой лидер и соответственно, полноправный наследник колыбели человечества?

Из-за неразрешимых разногласий три планеты-метрополии, освоенные многие столетия назад, так и остались Аналогами Земли, пронумерованными в порядке колонизации. Тем самым как бы подчеркивался их равный статус. Право на популярные географические названия Земли-один даже с приставкой «Нью» охранялось законом, иначе их расплодилось бы неимоверное количество.

Когда первые переселенцы, бежавшие из Солнечной системы, заявляли: «Родина у нас одна», вряд ли они предполагали, что потомки возведут исходную планету в культ, ничем не уступающий религиозному. Несмотря на то, что в настоящее время Земля-один представляла собой жуткое захолустье, деньги вокруг нее все равно крутились немалые: от добровольно-принудительных отчислений на повторное терраформирование до миллиардных пожертвований на сохранение исторического наследия и вливаний в этнический туризм.

Темы для спекуляций и бесконечных дискуссий по поводу Земли-один так же были неисчерпаемы. Существовали закрытые клубы генетически установленных потомков былых вождей. И тайные общества носителей черт исходных рас. И те, и другие были крайне щепетильны в вопросе сбора членских взносов. В СМИ периодически всплывали скандалы, связанные с их финансовыми махинациями. Агентство Информации «Галактика» как-то разразилось серией репортажей о секте Отрицателей, которые объявили разрушение Земли в ходе Второй звездной войны естественным процессом, пророчили Третью Звездную, призывали начать ее как можно скорее и считали уничтожение Аналогов следующим этапом эволюции.

Вопреки их пламенным воззваниям, планетной системе Аналогов пока удавалось выстоять и избежать участи прародины. Хотя незадолго до подписания «Договора о Мирной Вселенной» жестокость и размах космических сражений и наземных операций в Бета-радиусе перешли все границы.

Из-за войны Кристина не смогла посетить Землю-один в школьные и студенческие времена. О чем, не при родителях будь сказано, не особенно жалела. Она ограничилась Историческим музеем на планете Белый Сателлит, принадлежащей Аналогу-1.

Колонии получали названия, если за это на референдуме голосовало более пятидесяти процентов населения. При положительном результате, колония платила солидный взнос и получала кроме координат и номера в звездных атласах имя собственное, которое закреплялось за ней юридически. Теоретически, если она продолжала процветать и развиваться, то в дальнейшем могла претендовать на звание Аналог Земли номер четыре, номер пять, шесть и так далее…

На деле конкуренция в этой области метрополиям была совсем ни к чему. Непокорную Колонию Гамма-14, настойчиво претендовавшую на звание четвертого Аналога, во время войн Второй Волны бомбили особенно тщательно. И свои, и чужие… Так что после подписания «Договора о мирной Вселенной» метрополий по-прежнему оставалось три. Как и многие столетия назад. К огорчению сектантов-Отрицателей и к радости всего остального человечества следующий этап эволюции в виде Третьей звездной войны пока не наступил.

Колонии, как и прежде, открывались, заселялись, разорялись и возникали в другом месте. В свободном космосе монтировались города, которые назывались торгово-заправочными или пересадочными станциями или транспортными узлами, или перевалочными терминалами. Налоги с них напрямую получал Объединенный Департамент Космоплавания, который был этаким государством в государстве. Служба Космической Безопасности искусно лавировала между ним и правительством Аналогов, то объявляя вне закона зарвавшиеся сети заправочных станций, то обрушиваясь с инспекционными проверками на колонии, то зачищая тех и других.

За внешними маяками отголоски этой конкурентной борьбы ощущались как глухие удары волн о прибрежные скалы. За размытой границей Гамма-радиуса установился тот самый худой мир, который лучше доброй ссоры и царил причудливый симбиоз безудержного стремления к познанию и дикого рынка.

«ТЗС-гамма-202», расположенная на самой границе освоенного Пространства, жила войной во время войны и жировала за ее счет. Она жила Дальней разведкой. Она пила кровь тяжелых транспортников. В ее кабачках встречались идеалисты с горящими глазами, устремленными в космическую даль, которые давно повывелись в Альфа-радиусе. Изувеченные ветераны, контрабандисты, шлюхи, ученые, отчаянные пилоты-одиночки, сектанты, кочевники, беглые преступники и целые анклавы тех, кто родился на ТЗС и не представлял другой жизни — все вместе они подогревали это бурно кипящий котел, затерянный на окраине обжитого космоса.

Кристина и по пути на Летицию чувствовала себя здесь не очень уютно. Но тогда все перекрывало ожидание удивительного, невиданного ранее одиночества, которое связано не с опасностью, не с работой, а с отдыхом.

Сейчас все перекрывал страх. Красная роза на похоронном бархате стояла у нее перед глазами. В путанице переходов Станции ей мерещились за спиной неслышные шаги. Она не представляла себе, что окажется такой трусихой… На борту «Моники» она ненадолго забыла о страхе, и он мстил ей, сжимая холодом сердце. Те тревоги, которые выпадали на ее долю раньше, были с ней предельно честны, им можно было посмотреть в глаза, их можно было устранить, как утечку кислорода. Этот страх — нет. Он как невидимый ядовитый газ сочился из всех щелей.

В снятой комнатенке Кристина могла стоять, только согнувшись в три погибели. За освещение и отопление ежедневно приходил отдельный счет, о чем постояльцев обычно не предупреждали — ставили перед фактом. Посмотрев на заморенную девчонку, дородная хозяйка хостела вытерла руки о роскошные бедра и совершила подвиг благотворительности.

— Свет не жги, в душе не плещись, — буркнула она. — Не расплатишься.

— Наличкой можно? — спросила Кристина, вспомнив совет Ника-Орга с Летиции.

— А чего наличкой? Мне тут проблемы с полицией не нужны.

— Значит, нельзя? — Кристина потянулась за рюкзаком.

— Ладно уж, так и быть, возьму. Вообще, у нас тут хорошо, тихо с некоторых пор. Этот как его… Релакс, — сказала тетка, пересчитала деньги и недовольно поджала губы.

— На дверях написано, что можно посуточно. Это за первые сутки.

— Мало ли, где чего написано. Ладно. Удобства там. Развлечения в торговой зоне.

Тетка неопределенно махнула рукой в сторону удобств и ушла, оставив новую жиличку в одиночестве.

Кристина выключила свет, села на койку, долго сидела в темноте, совершенно опустошенная, а потом достала из рюкзака термоплед, завернулась в него и поклялась себе вывести этот долбанный страх на чистую воду. Если нет возможности связаться напрямую с Карлом, может быть, получится написать Баку и спросить прямо — в каком дерьме он увяз и почему тащит Кристину за собой… Этот гад завел себе кучу левых аккаунтов. Он как-то обошел защиту и шалил на порно сайтах за счет Дальней Разведки, оплачивавшей связь для передачи пакетной информации. Баку можно написать в чат или в личку… В любом случае Кристине предстояло пообедать в центре — там, где есть выход во внешнюю Сеть. Или пообедать и поужинать — все зависело от того, как скоро она найдет способ связи.