Страница 19 из 23
— Ты виделась с Иштаром?
— Два раза. Простите, но о вас мы не говорили.
Галисия покачала головой:
— На первом месте Всевышний, на втором Ракшада, на третьем, скорее всего, коронация. Потом паломничество по святым местам.
— И это вы знаете, — промолвила Малика.
— Он писал мне. Только о тебе не написал ни слова. — Галисия тихонько вздохнула и спрятала папку под перину. — Мне бы с ним увидеться.
— Вам надо выучить шайдир.
— Зачем? Иштар отлично говорит на слоте.
— В Ракшаде говорят и пишут на шайдире. Другие языки вне закона. — Малика посмотрела на покрытую вязью ладонь, сжала кулак. — Вы знаете, что ракшады берут в жёны только девственниц? Хазир не является исключением.
Галисия распахнула глаза:
— Неправда… — Опустилась на край кровати. Поникла, как тряпичная кукла. — Ты мне поможешь?
— Как?
— Принеси мне лезвие или ножнички для ногтей, но лучше лезвие: не так будет заметен порез на пальце. У меня есть пилочка, но она порвёт кожу. Не хочу, чтобы Иштар заподозрил.
Малика покинула спальню с тяжёлым сердцем. Всю ночь её мучили кошмары. Она кромсала ножом тело Галисии и размазывала кровь по стенам. Галисия подбрасывала к потолку лунный камень, похожий на яйцо, и хохотала.
Часть 09
***
Утром Малика засобиралась в храм. Кенеш помогла ей надеть чаруш и застегнуть на шее зажим, как вдруг раздался стук в двери.
Выглянув в коридор, старуха с кем-то пошепталась. Повернулась к Малике и произнесла торжественным тоном:
— Эльямин! Мне приказали отвести тебя в Обитель Солнца.
— Во дворец шабир?
— Нет, Эльямин. Обитель Солнца находится в этом дворце. Теперь ты будешь жить там.
Несмотря на то, что «Обитель Солнца» звучало возвышенно, сердце ушло в пятки. После вчерашней стычки с верховным жрецом смена комнаты — даже с таким названием — ничего хорошего не сулила.
— Галисия! — крикнула Малика на слоте. — Собирайтесь! Нас переселяют.
— Только тебя, Эльямин, — уточнила старуха.
— Ах ты, негодница! — воскликнула Малика. — Ты понимаешь слот!
— Не говорю, но понимаю. В кубарате отца Иштара были заморские девицы. Всё щебетали между собой, пока им языки не укоротили.
— Ты звала? — спросила Галисия, выглянув из ванной.
— Я скоро вернусь. Никуда не уходите.
Галисия хмыкнула:
— Было бы куда.
Следуя за Кенеш по безлюдному коридору, Малика не успевала считать повороты и пустые дверные проёмы, за которыми тянулись другие коридоры. Закралось подозрение, что старухе приказали провести её по лабиринту, чтобы она не смогла найти дорогу назад.
Наконец они остановились перед высокой двустворчатой дверью. Женщина в зелёном платье и белой чаруш согнулась в поклоне.
— Это твоя новая служанка, — сказала Кенеш. — А я с тобой прощаюсь.
И опустившись на колени, притронулась к ногам Малики.
— Жди здесь, — прошептала она.
За дверями находилась анфилада залов.
Стены и потолок первого зала покрывала ажурная резьба. Колонны походили на свитую жгутом паутину. Окна с золотистыми стёклами преломляли солнечные лучи и порождали иллюзию беспрерывного движения узоров. Тут и там стояли низенькие столики и кушетки, обитые парчой. Убранство довершали кресла-подушки.
Второй зал поражал воображение настенными барельефами: рощи, аллеи, скамейки, фонтаны. На потолке смыкались раскидистые кроны лепных деревьев. В просветах между листьями и ветвями виднелись золотистые лампочки. Посреди зала возвышалась настоящая беседка с множеством арок, заполненных каменными кружевами.
В третьем зале вместо мраморного пола стекло. Под стеклом пруд с радужными рыбами. Колонны в виде водорослей отливали золотом и наполняли воздух сверкающими бликами.
Малика пересекла зал, наблюдая за рыбками, и в замешательстве остановилась перед дверями. У порога стояли новые туфли без задника. Неужели это выход из дворца? И туфли… Чьи они, если не её?
— Там сад хазира, — прозвучал за спиной голос служанки. — Мне туда нельзя.
Еле сдерживая нетерпение, Малика обулась, переступила порог и очутилась на белой террасе, обнесённой витиеватыми перилами. Слева от двери в овальной чаше журчал ручей, на бортике лежали полотенца.
Малика спустилась с лестницы и, озираясь, пошла в глубь сада. К земле клонились ветви, усыпанные лазурными цветами. По острой траве прохаживались хохлатые птицы с радужным оперением. Издалека доносился лай собак.
Вдруг появилось чувство, словно делаешь что-то непристойное перед ширмой — никого не видишь, но знаешь точно, что за ширмой кто-то есть, и этот кто-то за тобой наблюдает. Малика посмотрела по сторонам и, не выказывая тревоги, повернула назад.
Уходить с террасы не хотелось: из-за приоткрытой двери дышало холодом мёртвое царство. Сжимая нагретые солнцем перила, Малика долго стояла, глядя поверх крон деревьев. На горизонте серебрились крыши зданий, в безоблачном небе парили чайки. Там море. Там Грасс-Дэмор.
Дождавшись Малику, служанка указала на нишу в стене:
— Я покажу тебе спальню, шабира.
— В следующий раз, — сказала она, решив вернуться в Приют Теней.
Иштар спрятал её охранителей в охранном доме, если таковой существует на самом деле. Забрал Альхару. Галисию она не отдаст!
Малика прошла по стеклянной поверхности пруда, распугивая рыб торопливыми шагами. В зале, похожем на каменный сад, замешкалась, взирая на беседку. Поднялась по прохладным ступенькам и ступила внутрь. Вокруг столика настоящие кресла, под настольной лампой фолиант в кожаном переплёте. Открыв его наугад, Малика оттянула зажим на шее. Так вот почему её переселили в Обитель Солнца — этой книге не место в Приюте Теней.
Через полчаса Малика сидела на подушке напротив Галисии.
— После коронации меня снова переселят сюда, — говорила она, глядя в бледное лицо. — Пока меня не будет, учите с Кенеш шайдир. Я велю принести вам альбом и карандаши. Подумайте, что ещё вам надо.
— Ты сказала: «Я велю»?
— Ну да, велю.
Покачиваясь взад-вперёд, Галисия забормотала:
— Бог мой… Бог мой…
— Что не так?
— Как может плебейка кому-то приказывать?
Малика вскинула голову, посмотрела на Галисию сверху:
— Учите язык. Без него вы никто — И покинула Приют Теней.
***
До глубокой ночи в беседке горел свет, тишину зала нарушал шелест страниц. Закрыв книгу, Малика облокотилась на стол, подпёрла щёку кулаком. Как сопоставить рисунки на табличках с заклинанием?
С Хёском она заучивала одиннадцать фраз — табличек столько же. На каждой нарисованы два тигра и между ними женщина, по всей видимости, Ракшада. Странным казалось то, что на картинках она изображена в одной позе: руки согнуты в локтях, ладони направлены в небо, голова слегка наклонена к плечу. Остальные детали рисунков разительно отличались друг от друга.
Книга изобиловала справочной информацией: символом чего являются бабочки, тигры, дорога, люди с посохами… Однако сведения не давали ответов, а наоборот, порождали вопросы. Почему на одном рисунке Ракшада стоит в начале дороги, на другом — в конце? Есть табличка, где женщина и тигры изображены на гладком, без единого штриха фоне. Таких отличий множество. Скрыт ли в них смысл? Вдобавок ко всему закралось подозрение, что рисунки расположены в книге не в том порядке. Хотелось вырвать страницы и перетасовать.
Услышав тихий вздох служанки, Малика вышла из беседки. Свет падал с потолка золотистыми струями, и казалось, что сквозь лепные кроны над головой проглядывает солнце, сотворённое из сотен лампочек. Выпуклые деревья на стенах отбрасывали рваные тени.
Люстры в следующем зале были выключены, огромное помещение освещалось снизу: в водоёме горели лампы подсветки. Следуя за служанкой по стеклянному полу, Малика наблюдала, как в удивительно прозрачной воде плавают сонные рыбы.