Страница 15 из 23
— Какой знак? Иштар! На моей спине множество знаков. Они постоянно меняются, но это не ваши знаки.
— Жрецы разберутся.
— Нет!
— Помнишь тот день, когда ты назвала меня хазиром?
— Помню.
— А помнишь, я сказал: «Всё так просто и так сложно»? Я уже тогда хотел забрать тебя в Ракшаду, но не мог придумать: каким образом это сделать. Забрать тебя оказалось просто. Сейчас наступило «сложно». Тебя никто не лишит звания шабиры, но мои недруги будут хвататься за любую возможность, чтобы оставить меня без тиары. Без тиары я пешка. Только ты можешь наделить меня безграничной властью. И я уничтожу всех врагов.
— Верховный жрец — твой друг. Он несколько лет поил тебя противоядием. Неужели он тебе не поможет?
Засунув палец под ошейник, Иштар вытащил шип из шеи:
— Когда же ты поймёшь? У ракшадов на первом месте Всевышний, на втором — Ракшада. На третьем месте хазир, и выше ему не подняться.
— Иштар… сейчас тебе будет ещё тяжелее. — Малика облизнула губы. — Мне было плохо. Я не могла дышать и хотела выйти из храма. Я встала, а передо мной кто-то запрыгал и я… я крикнула: «Отойди!» Жрецам послышалось «атэйта». Иштар… Я крикнула: «Отойди…»
Отклонившись назад, он обхватил ладонью подбородок.
— Ты мог признать Альхару шабиром, — сказала Малика. — Почему ты этого не сделал?
— Потому что Всевышний выбрал тебя.
— Всевышний ошибся. — Малика с трудом села. Рассматривая дерево за окном, спросила: — Ты долго здесь пробудешь?
— Пока не смою с себя грех, за который мой взвод понёс наказание.
— Какой грех ты совершил?
— Попал к вам в плен.
— Как наказали твоих людей?
— Согласно закону.
Малика устремила взгляд на Иштара:
— Как?
— Тебе незачем это знать.
— Я твоя шабира, хотя и без ракшадского имени. Я хочу знать о тебе всё.
— Шедар казнил их вместо меня. Приковал к столбам посреди пустыни. Воины — это зеркала. Ошибаешься ты — за ошибку отвечают все. На месте Шедара, я поступил бы так же.
Малика уронила голову на грудь:
— Вы страшный народ.
Иштар заправил ей за ухо прядь волос, упавшую на лицо:
— Мы непобедимый народ. — Прикоснулся к её виску. — Эльямин…
— Невидимая звезда, — произнесла Малика на слоте. — Я знаю, как переводится.
Иштар прижал палец к её губам:
— Забудь этот язык.
— Не добавляй. Мне и так плохо.
— Всё позади, шабира. — Иштар взял с уголка кушетки чаруш, набросил Малике на голову. — Мы будем с тобой неразлучны как вдох и выдох.
— Хочу уснуть и проснуться дома, в Грасс-Дэморе.
Иштар надел ей на шею зажим, защёлкнул замок:
— Идём.
— Нет, Иштар. Я больше не дам себя мучить.
— Всё позади, — повторил он и, подхватив Малику под локоть, помог ей подняться.
Часть 07
***
Солнечные лучи, пронзая стеклянный купол, отбрасывали на пол золотистые блики. В углублениях под потолком прятались птицы, и тишину время от времени нарушал пересвист. На стенах, под выпуклыми письменами, пролегли тени. Чашу с углями успели убрать. Теперь посреди храма на треноге возвышался казан. В воздухе плавал терпкий запах.
Жрецы стояли возле открытой двери и в полной задумчивости смотрели на площадь. Над раскалёнными камнями клубилась фиолетовая дымка, и фигуры религиозных служителей окружал тусклый ореол. Низложенный хазир упирался руками в стену, словно толкал её перед собой.
Войдя в зал, Малика зажмурилась: даже сквозь чаруш свет резал глаза.
— Не отставай, — прошептал Иштар и, устремившись в центр зала, крикнул жрецам: — Пришло время называть шабиру по имени!
— Не спеши, — произнёс Шедар, глядя через плечо.
— Тебе нужен был знак?
Шедар поцеловал письмена на стене и через зал направился к брату:
— Знак нужен тебе. Моей коронации ничто не мешало.
— Я видел его. Шабиру зовут Эльямин.
Малика уставилась на Иштара, не в силах понять, что он задумал.
— Она произнесла другое слово, — возразил Шедар.
— Всевышний проверял мой ум и смекалку.
— Где этот знак? — вклинился в разговор верховный жрец.
— Чтобы показать, ей придётся снять чаруш.
— В храме? — проговорил Шедар и, раскинув руки, обернулся вокруг себя. — В обители истинной святости?
— Можем вывести её на площадь, — предложил Иштар.
— Я не лошадь, — сквозь зубы процедила Малика.
— Чтобы все увидели, как мы нарушаем традиции? — возмутился Шедар.
Иштар бросил взгляд на Хёска. В еле заметном движении зрачков было что-то странное, не соответствующее словам Иштара о собственной незначительности.
— У нас нет закона, который запрещает женщине снять в храме чаруш, — в ту же секунду произнёс верховный жрец и неторопливой походкой двинулся к Иштару и Малике. Служители безмолвной стаей последовали за ним.
— Конечно, нет, — подтвердил Шедар. — Он был не нужен, потому что есть закон, который запрещает женщине входить в храм.
— В нём не говорится, что этого нельзя делать шабире. Поэтому мы разрешили ей войти. И раз нет другого закона, она может снять чаруш.
— Ты это серьёзно? — воскликнул Шедар.
— За десять лет правления ты ни разу не подумал, что не мешало бы такой закон принять. Я не могу за минуту исправить твою ошибку, — сказал Хёск и остановился в шаге от Малики. — Где находится знак?
— На виске, — ответил Иштар.
Малика задержала дыхание. Родинка… Родинка похожа на остроконечную звёздочку.
— Кто не желает в этом участвовать, может удалиться, — промолвил Хёск.
Жрецы не двинулись с места.
Шедар скрестил на груди руки:
— Мы ждём, шабира.
Малика сняла с шеи зажим, стянула с головы накидку. Появилось чувство, будто она стоит перед мужчинами голая. Реальность напоминала забытый кошмар. Межгорный провал, ветхая лачуга, в полумраке кучка беглых преступников… Молчат и прерывисто дышат. Глазеют как изголодавшие псы.
Малика невольно посмотрела через плечо. В тёмном углу должен сидеть Вайс, племянник Крикса, но там никого не было. Запрокинула голову и зажмурилась от яркого света. Воздух Ракшады сводит с ума…
Первым отозвался Шедар:
— Хочешь сказать, что шабиру выбрал Всевышний?
— На висок смотри! — прикрикнул Иштар.
— Звезда. Под чаруш её не видно, — проговорил Хёск. — Шабира! Отныне тебя зовут Эльямин.
Горя желанием быстрее закрыть лицо, Малика дрожащими руками теребила накидку, но никак не могла найти её краешек.
— Мой брат! — прозвучал голос Шедара. — Ты — кровь моего отца — унаследовал искромётный ум. Меня он научил никому не доверять. Твоя шабира отказалась от ритуала чести. Отказалась принимать истинную веру. И раз уж она стоит перед нами с неприкрытым лицом, я требую позвать Зрячих. Пусть они подтвердят её честность и непорочность.
Иштар сузил глаза:
— Это будет твоё последнее требование.
Двое служителей скрылись за потайной дверью. Хёск жестом попросил остальных пройти к дымящему казану.
— Ты сказал, что всё позади, — прошептала Малика, еле поспевая за Иштаром.
— Я так думал.
— Кто такие Зрячие?
— Это Зрячие. Один видит прошлое, второй будущее, третий настоящее, четвёртый сокровенное. Если ты что-то скрываешь — самое время открыться.
Малика прижала ладонь к груди. Под платиновой головой тигра лихорадочно забилось сердце. Безумные ритуалы, опьяняющие благовония, какие-то Зрячие — всё это походило на хорошо продуманный спектакль. Даже конфликт братьев казался наигранным. Вдобавок ко всему настораживали переглядывания Иштара с Хёском.
— Почему Шедар здесь? — спросила Малика. — Он не жрец. Почему он здесь?
— Я доверил ему подготовку моей коронации.
— Он делает всё, чтобы коронация не состоялась.
— Он кровь моего отца. Не смей думать о нём плохо. — Иштар покосился на Малику. — Откроешь мне свои тайны?
— Только после тебя, — ответила она. — Где мои люди?
— Под присмотром.