Страница 29 из 36
— Гюст, Малика приехала?.. Чёрт… Давно?.. Нет, не надо. Поднимись ко мне вместе с начальником охраны и захвати принадлежности для чистки украшений… Нет, помощь не нужна. Только принадлежности.
Через пять минут секретарь и начальник охраны, облачённый в чёрную форму, переступили порог гостиной. Начальник снял фуражку и, держа её на согнутой руке, щёлкнул каблуками начищенных сапог:
— Ваше Величество!
Гюст установил на столе картонную коробку, присоединился к начальнику и направил на Адэра внимательный взгляд.
— Гюст, оформи перевод Сирмы и горничной… не знаю, как её зовут, — промолвил Адэр, рассматривая белый околыш фуражки начальника и герб Грасс-дэ-мора на золотой кокарде. — Рыженькая, на подбородке ямка. Переведи их в дом-изолятор первого уровня в качестве санитарок.
— В отделение буйных или преступников?
— Как решит главврач.
— Без права выхода из заведения, как я понимаю.
— Правильно понимаешь.
— На срок? — спросил Гюст.
— Пока не поумнеют, — сказал Адэр и обратился к начальнику охраны: — Удалите их из замка без шума и свидетелей.
— Слушаюсь, Ваше Величество.
Оставшись один, Адэр придвинул к кушетке стул и установил на него коробку с принадлежностями для чистки драгоценностей.
*
Глядя в пустой ящик, Малика опёрлась руками на комод. В просторной спальне вдруг стало жарко, душно, тесно. Чётко мыслить мешало сердце: оно молотом стучало в висках. Тот, кто украл драгоценности, решил, что они важны ей. Не важны и не нужны, кроме двух колец.
— Может, наденешь это платье? — сквозь гул в ушах пробился голос Кенеш.
Малика опустила голову. На этот этаж караульные пропускают секретаря, костюмера, горничных, коридорных и любовниц Адэра. Когда он уезжает, кроме служанок здесь никто не ходит. Прислуга получает пропуск у начальника охраны. Значит, надо идти к нему. Воровка, скорее всего, сбежала. Тогда надо идти к Муну: он знает, кто уволился или по непонятным причинам не вышел на работу. Но у старика и так расшатаны нервы.
Малика добрела до кресла и рухнула на сиденье. Почему она не заглянула в комод, как только приехала? И почему не отдала кольца Муну? Его неохраняемая комнатушка была самым надёжным местом для тайника.
— Лучше это, — проговорила Кенеш, держа перед собой платье. — Так вышивают только ракшадки. Посмотри, какой рисунок. Ты заболела?
Малика поднялась:
— Выйду на воздух. — И направилась к двери.
— Эльямин, а платье?
Малика провела рукой по полотенцу. Повернувшись к Кенеш, выдавила улыбку:
— Задумалась.
В саду царила непривычная тишина. Небо походило на запылённое зеркало, солнце расплылось мутной кляксой. Малика сидела на скамье, смотрела на замок и не замечала, как обрывает с юбки бусину за бусиной. Умом понимала, что надо к кому-то бежать, что-то делать, а душой овладела апатия.
— Не помешаю? — прозвучал мужской голос, полный самолюбования и достоинства. Под тяжестью тела скрипнули доски.
Малика посмотрела на супруга Элайны. А ему-то что надо?
— Чудная погода, — промолвил герцог Гаяри. Поправив на галстуке зажим с изумрудно-зелёным александритом, устремил взгляд на замок. — Окна Адэра открыты. Это его спальня или гостиная?
Малика сжала в кулаке бусину, точно так же сжалось сердце. Это не злость на грязный намёк и не тоска по Адэру, — скорее, неуправляемая реакция на имя.
— Почему ты живешь в замке?
— А где я, по-вашему, должна жить?
— С морунами.
— Потому что я моруна?
— Люди, объединённые прошлым, культурой, языком и религией, предпочитают жить на одной территории, — начал герцог.
Малика мысленно просила его усмехнуться, косо посмотреть или сделать пренебрежительный жест — то, что помогло бы ей разозлиться и начать думать. Но взгляд герцога ничего не выражал. Руки покоились на животе, на массивном кольце равнодушно поблескивал александрит. Плоские губы двигались размеренно, по ним можно читать.
— Ориенты сидят на берегу моря, — звучал бесцветный голос. — Ветоны затаились в бывшей резервации, хотя все дороги открыты. Часть климов отделилась от общины, Адэр их выманил удачной земельной реформой. Но и они селятся вместе. Сомневаюсь, что в их новых посёлках есть другие народы. Моруны продолжают прятаться на полуострове. Почему ты не с ними?
— Собачки должны жить в конуре, свинки в свинарнике.
— Какие свинки? — В голосе герцога прозвучали неприятные нотки. Наконец-то…
Малика стряхнула с ладони бусину:
— Почему другие люди живут в этом замке?
— Я говорю не о людях, а о тебе.
— По-вашему, я не человек?
— Человек.
— Почему я не могу жить в замке, как другие люди?
— Потому что у всех, кто здесь живёт, есть чёткие обязанности. Давай войдём в замок и спросим у первого встречного, чем он занимается. А потом я спрошу у тебя.
— Вас интересует, чем я занимаюсь или почему здесь живу? — спросила Малика, наблюдая за герцогом. Ещё немного, и он попытается убить её взглядом.
— Я надеялся на разумную беседу.
— Разве я не ответила на ваши вопросы?
— Мне показалось, что вопросы задавала ты.
— Очень часто беседа состоит из вопросов и ответов.
Герцог вздёрнул подбородок, посмотрел на Малику сверху вниз:
— Это урок изящной словесности?
— Вы хотите перехватить у меня инициативу?
— Ты что-то путаешь. Это я был инициатором. Я завёл с тобой разговор.
— С какой целью?
— Ни с какой.
— Разумная беседа без цели. Такое бывает?
— Я хотел познакомиться с тобой поближе. Хотел понять, почему Адэр приблизил к себе плебейку…
Малика наигранно вздохнула:
— Каждый раз одно и то же…
— …не отдал её маркизу Бархату, зато подарил Иштару.
— Не люблю, когда в моём присутствии обо мне говорят в третьем лице.
— Она каким-то чудом вырвалась из Ракшады. Мало того, её пребывание в кубарате хазира закончилось триумфом. В нашей реальности это беспрецедентный случай.
— В вашей реальности.
Герцог раскинул руки, словно желая заключить в объятия весь мир:
— В этой реальности.
— Реальность — это плод воображения человека.
— Не согласен.
— Знаете, где ваша реальность? В вашей голове. В вашей реальности я распутна, умна, расчётлива, коварна и опасна. Вы вообразили меня такой. А моя реальность… — Малика постучала пальцем себя по лбу. — Здесь. В моей реальности я живу в этом замке чуть ли не с рождения, мне знакома каждая ступенька, знаком голос каждой двери. Это мой дом, хотя я не чувствую себя хозяйкой. И да, я хороша в постели, очень хороша, но этого никто не знает. В моей реальности я храню себя для единственного мужчины. Наивно? Возможно. Но это моя реальность.
— А реальность Адэра?
— Спросите у него. И мой вам совет: не плодите надписи на стенах туалетов.
— Каких туалетов?
— Вы умный человек и прекрасно меня понимаете. Всего доброго, герцог Гаяри. — Малика встала со скамьи и пошла по аллее.
Надо сходить к Муну и осторожно расспросить о сбежавших из замка служанках.
*
Объявив о приходе герцога Гаяри, Гюст впустил его в гостиную.
— Отшлёпайте эту девчонку! — потребовал Модес с порога.
Адэр оторвал взгляд от книги, убрал ноги с журнального столика:
— Кого?
Модес проверил, плотно ли закрыта дверь, и прошествовал к Адэру, сидевшему в глубоком кресле:
— Малику. Она только что надерзила мне.
— Вообще-то, Малика мой тайный советник.
— Ах, да. Я и забыл, — проговорил Модес, наигранно закатив глаза. — Всё равно отшлёпайте.
— Тезар совсем прогнил? — спросил Адэр, не меняя вальяжной позы.
— Прогнил ваш Грасс-дэ-мор… — Модес вытянул шею. — Вы держите книгу вверх тормашками?
— Мне так легче думать. — Адэр бросил книгу на подоконник. — Вы зря назвали Малику девчонкой.
— Если бы вы слышали, как она со мной разговаривала…