Обречённая

– Слушай, я не могу связно объяснить, но не представляю для себя никакого «потом». Особенно в последнее время.

– И тебе хватает «сейчас»?

– Иногда, – отвечаю я, но говорю неправду и чувствую раздражение. Из-за нее я думаю о том, что все время пытаюсь гнать прочь.

Но не успела я ничего сказать – у Авы зазвонил телефон. Она достала его, но тут же зазвонил и мой.

16. Ава

– Привет, пап. Что случилось?

– Опять какая-то заварушка. Я собирался приехать и забрать тебя, но многие дороги перекрыты. Не смогу добраться.

– Что происходит? Ты в порядке?

– Что со мной будет? Понятия не имею, что происходит: по дорогам проехать нельзя, отрезаны целые районы, твой тоже.

Я глянула на Сэм. Она уже отключила телефон.

– Подожди, я узнаю, что происходит. Сэм?

– Звонил папин секретарь. Но он не знает, что конкретно произошло. По всему району люди собираются на улицах, мешают движению. Ты не сможешь выбраться – из предосторожности перекрыли многие выезды. Папа говорит, что тебе лучше остаться у нас, пока все не уляжется.

– Ты слышал? – спрашиваю я в трубку.

– Слышал.

– Кажется, я тут надолго.

– Обещай, что не поедешь одна домой. Если соберешься, предупреди меня.

– Обещаю, – говорю я и не собираюсь обманывать: вчерашние события потрясли меня. Не хочу дважды такое пережить.

Мы попрощались, и я взглянула на Сэм, пытаясь осознать: я что, правда тут остаюсь?

– Прости. Кажется, придется ждать, пока дороги откроют. Что происходит, как думаешь?

– Не знаю. Явно не то же, что вчера.

– Это точно твой папа подстроил, чтобы не выпускать репетитора из дома, пока ты не сдашь экзамены.

– Ха! С него станется. Но можешь спросить сама: он обещал приехать к ужину. Мамы не будет.

– Он сможет попасть домой?

– Очевидно, если очень захотеть, доберешься из Вестминстера сюда, но не более того. У него назначена встреча перед ужином, так что придется ехать домой.

– Ох, ладно, – мне стало неуютно. Ужин? В этом доме? С заместителем премьер-министра. И Сэм.

– Посмотрим, что там в новостях, – предлагает Сэм.

Мы возвращаемся в спальню. Сэм берет пульт и щелкает кнопкой – то, что я приняла за платяной шкаф, открывается, и появляется телевизор. Сэм устраивается на краешке кровати и указывает мне на стул.

– Готова? – Не дождавшись ответа, она наводит пульт и включает телевизор. Тут же запускается круглосуточный новостной канал.

– …срочное сообщение. В четыре часа состоится пресс-конференция с мэром Лондона и представителями полиции, с последующей прямой трансляцией обращения премьер-министра с Даунинг-стрит.

Я взглянула на часы на столе: 15:45.

А пока эфир заполняют сюжеты о вчерашних событиях: отключение электричества, ответные действия сил правопорядка. Полицейские рейды по домам в Лондоне, Бирмингеме, Манчестере, Глазго. Моментальные и решительные меры против А2. Но теперь добавились слухи о беспорядках в Лондоне в связи с рейдами, а также повсеместное перекрытие дорог.

Началась пресс-конференция: мэр кратко излагает события, о которых только что говорилось в новостях, особое внимание уделяя Лондону: места проведения рейдов, число арестов. Потом начались вопросы.

– Откуда полиции стало известно о планах А2?

– Мы не вправе разглашать секретные сведения, касающиеся безопасности. Этот успех доказывает, что жители Лондона могут доверять тем, кто их защищает.

– Как вы прокомментируете сообщения о применении полицией силы?

– К сожалению, безопасность города требует жестких мер. Мы не вправе рисковать и упустить террористов.

Но тут мэру что-то шепнули на ухо, и, не успел никто задать других вопросов, пресс-конференцию быстро свернули.

– Что-то они скрывают, – пробормотала Сэм. – Интересно что.

– Политики всегда что-то скрывают, – замечаю я, но тут понимаю, что это и отца ее касается. – Прости, я не…

– Все нормально. Вполне справедливо, – ответила она, но ей стало явно не по себе, как и мне, когда она говорила, что Пенни не одобрит моего отца.

– Иногда лучше скрыть.

– Необязательно.

На экране появляется дом 10 по Даунинг-стрит, и выходит премьер-министр Пауэлл. Она устало улыбается, костюм помят.

– Наш бесстрашный лидер, – произносит Сэм с явным сарказмом. – Хватит с меня. Ты не возражаешь?

Я качаю головой, и телевизор выключается. Премьер-министр исчезает, не сказав ни слова.

– Твой отец не любит Пауэлл? – спросила я. – Ведь он привел ее к власти.

– У меня и свое мнение есть, вообще-то.

– Прости, я не хотела…

– Расслабься. Я знаю. Просто больная тема – на людях приходится действовать единым фронтом. Но я не решаю за отца. Можешь сама спросить его о Пауэлл, если хочешь. Не знаю, хочет ли премьер что-то изменить, в итоге она не меняет ничего, правда? Человек она, может, и не плохой, но правитель – никудышный.

– Выборы в прошлом году кончились… неожиданно, да? Ты следила?

– Пришлось. Все здорово поволновались. Чуть не рехнулись, когда Партия закона и порядка Армстронга обошла остальные, но не получила абсолютного большинства. А потом все и вовсе перевернулось вверх тормашками, когда папина Партия свободы сформировала коалиционное правительство не с партией Армстронга, а с реформаторами.

– Нельзя предвидеть заранее, правда? Ты знала?

– Нет. Но отец кое-что сказал за день до того – ты же никому не расскажешь?

– Ну разумеется, – обещаю я.

– Он спросил: что лучше – сбежать в компании крыс или пойти на дно с кораблем?

– И кто есть кто?

– Не уточнял. Как бы то ни было, решение далось ему с трудом. В стране и без новых выборов хватало беспорядков и проблем, и пришлось решать на благо большинства, а не из собственных интересов.

Я с восторгом смотрю на Сэм, наблюдаю, как эмоции сменяются на ее лице. Я это просто обсуждала не раз, а она этим живет.

– Вы с отцом наверняка близки: твои глаза блестят, когда ты говоришь о нем.

– Правда? – Она смутилась. – Да, пожалуй, мы всегда были близки. Хотя раньше мы виделись чаще.

– Теперь, когда ты увидела, как обстоят дела с правительством, что ты выберешь? Сбежать с крысами или пойти на дно с кораблем?

Сэм усмехнулась.

– Разумеется, сбежать. Кому охота утонуть? Но что, если это просто уловка, крысы бегут с корабля и остаются на корабле, и что ни выберешь, все неверно, – глаза ее темны и не вяжутся с улыбкой. – Хватит политики. – Она тряхнула головой. – Я даже готова сделать домашнее задание.

– Прекрасно. Давай разберемся с естествознанием.

– Только если мы сможем делать то, что я хочу сегодня вечером.

– Что?

– Не скажу.

– Хорошо. Но я наверняка об этом пожалею.

17. Сэм

Вещи, которые я одолжила у мамы, преобразили Аву. Она отказывалась их надевать, пришлось показать, что эту одежду приготовили отдать на благотворительность. К тому же мои вещи ей не подойдут, а с мамой они примерно одного роста.

Я выбрала для нее черные брюки – слегка коротковаты, но сидят неплохо – и фиолетовый джемпер, подчеркивающий блеск темных волос.

Ава с неуверенностью разглядывает себя в зеркале.

– Не похожа на себя, – говорит она.

– Добро пожаловать в мою жизнь. Идем. Мамы нет, так что ужин будет на славу.

– Не думаю, что смогу много съесть в этих брюках.

– Кофта прикрывает живот, если нужно, просто расстегни пуговицу. Идем же.

Мы прошли по коридору, спустились по ступеням и вышли к главной лестнице.

– Какие перила! – восхищается Ава, поглаживая резное дерево.

– Хочешь скатиться? – предлагаю я, но тут внизу раздаются голоса. – Давай попозже. – И мы пешком спускаемся к главному входу.

– Привет, пап, – здороваюсь я. Рядом с ним стоит Астрид Коннор – а она что здесь делает? Она же из оппозиции.

– А, Саманта, – отвечает папа. – А это, должно быть, твой репетитор, Ава?