Страница 82 из 185
– Еще и заявил, что не обязан сносить ее гнев, – вторила ей вторая. — Надо сказать – вполне заслуженный гнев!
В конце концов, Бланка не выдержала и, задвинув в угол свою гордость, приехала к нему после мессы. Армэль был в сутане. Вышел из церкви и не спеша шел по улице, рассматривая окружающий его мир своими большими синими глазами. Наблюдавшая за ним из кареты герцогиня любовалась его мальчишеской красотой. Заметив ее экипаж, виконт, как ни в чем не бывало, на ходу вскочил внутрь. Вместо слов они начали страстно целоваться.
– Быстро домой! – нетерпеливо крикнула кучеру Бланка.
Пока виконт де Куси развлекался обществе страстной испанки, Эжени не скучала в замке его родителей. Например, в один из дней она стала свидетелем того, как супруги фехтовали на специальных шпагах с защитными наконечниками. Мадемуазель де Брионе с интересом наблюдала за поединком.
– Уколы наносятся во все части тела фехтовальщика, включая руки и маску, – пояснял ей Арман, не пропуская при этом ни одного выпада жены. – Все уколы следует наносить в жизненно важные органы противника, чтобы убить либо серьезно искалечить его.
После этого он коротко скомандовал, обращаясь к жене:
– Грудь.
Через несколько секунд острие ее шпаги, несмотря на своевременный круговой батман, коснулось груди графа. Тут же прозвучала новая команда:
– Живот.
Анна фехтовала превосходно. И хотя шпага довольно тяжела для женской руки, она управлялась с ней не хуже мужчины.
Эжени с восторгом смотрела, как она четко выполняет команды графа и искусно владеет фехтовальными приемами. Графиня в фехтовальном обмундировании выглядела великолепно. Кальсоны, куртка, гетры – все сидело как влитое.
В самый разгар боя вошел слуга и доложил, что графу доставили письмо из Парижа. Арман сделал жене знак подождать, а сам взял бумагу, быстро пробежал глазами. Неожиданно он получил сзади ощутимый пинок. По старой воинской привычке резко развернулся, выбросом ноги сбив нападавшего с ног. Сбитая его подсечкой, графиня сидела на полу и возмущенно смотрела на мужа. Но тут она неожиданно засмеялась. Он тоже захохотал, потом поднял ее на ноги.
Слуга удалился с выпученными от удивления глазами. А Эжени было забавно наблюдать за ними. Странная все-таки пара… Но затем и ей пришлось уйти. Она снова почувствовала себя плохо и решила прилечь.
Поединок продолжился. Вскоре гарды их шпаг ударились друг о друга, и противники посмотрели друг другу в глаза.
– Вы великолепны, – проговорил граф.
Анна сняла фехтовальную маску. Как положено после тренировочного поединка, они пожали друг другу руки, и вдруг граф резко притянул ее к себе, стал целовать в губы. Зажатая подмышкой шпага совершенно не мешала ему ощупывать ее бедра.
– Пойдем в спальню, – прошептал он ей в волосы, вдыхая их пьянящий аромат.
… Она лежала в постели, еще погруженная в негу после ласк мужа, когда граф поднялся, надел халат и вышел. Нужно было одеваться к ужину, иначе гости решат, что хозяева пренебрегают ими. Хотя, по правде сказать, графиня была бы вовсе не прочь пренебречь своим долгом хозяйки, выкроив таким образом еще немного времени для долга супружеского.
Раздумывая, какое платье ей надеть, Анна поднялась и вдруг заметила на столике бумагу. Вспомнила, как графу принесли письмо во время их урока по фехтованию. Пробежав глазами начертанные на листе несколько строк, графиня вдруг мертвенно побледнела и осела на постель. Рукой аббата Дюамеля-Дюбуа там было написано, что он ждет графа через день после того как тот получит письмо, либо днем у поэта Скаррона, либо вечером у герцогини де Кардона.
Опять эта проклятая герцогиня… Ощущение было такое, будто кто-то ударил Анну в солнечное сплетение железным молотком. Во время ужина ее место за столом пустовало. Графиня сидела неподвижно одна в полумраке комнаты, съежившись в кресле и подтянув колени к груди. Она не сразу поняла, как сильно у нее болит голова. Снова мигрень… Анна сначала не замечала ее из-за другой боли, пронзившей, казалось, насквозь. Но теперь почувствовала, что у нее на лбу словно затягивают тугой обруч. Хотелось отключиться от окружающего мира, сидеть так вечно и ни о чем не думать. Как же она устала за него бороться... Переместившись в постель, женщина легла и закрыла глаза.
На следующий день Александрин неожиданно решила ехать с отцом и бароном де Бодуаном. Когда граф сказал жене, что у него дела в столице и ему нужно срочно отправляться в Париж на пару дней, та промолчала. Она и так знала обо всем. Граф, конечно, заметил, какой печальной стала его супруга. Ему уже подвели коня, когда он вдруг подошел к провожавшей их графине, обнял при всех, целуя в висок.
– Не читать чужие письма – неужели это так сложно? – прошептал Арман.
[1] В XVII веке люди окрашивали волосы в темный цвет с помощью свинцовых гребней, как это делали древние римляне. Для окрашивания в светлый цвет применяли лимонный сок и отвар ромашки. Кроме того, все большее распространение получает ароматизированная пудра белых и пастельных оттенков, которую наносят как на парики, так и непосредственно на волосы.