Страница 70 из 185
Поздоровавшись с Лабраншем как того требует этикет, виконт де Куси увидел, что неподалеку остановилась карета без гербов. Армэль бросил быстрый взгляд в ее сторону. С неимоверной тщательностью виконт надел шляпу и поправил свои черные волосы.
– Мне пора, поэтому извините. Еще увидимся, – сказал он и сел в экипаж.
Кто находился внутри, любопытная Александрин так и не рассмотрела.
Виконт заметил, как внимательно Бланка де Кардона глядит мимо него в окно, придерживая шторку. Она не отводила глаз от его сестры и Лабранша, пока карета не отъехала. Потом как ни в чем не бывало, повернулась к юноше. Какое-то время она смотрела в его красивые светлые глаза, в которых, из-за чуть опущенных уголков, было что-то детское. Такие светлые, яркие, контрастировавшие с черными волосами… Тряхнув своими блестящими темными локонами, герцогиня медленно, томно моргнула.
– Как тебе на новом месте?
– Зачем все это было нужно? – спросил он. – В Нормандии меня все устраивало.
– Слушать исповеди выживших из ума старух, преподавать в приходской школе для детишек этих жалких крестьян, отпевать их умерших? Это тебя устраивало?
– Это обязанности священника.
– Единственная ваша обязанность – быть мужчиной и любовником.
Армэль поднял бровь.
– Не должен мужчина терпеть это медленное умирание, эту монашескую жизнь! – говорила герцогиня. – Все духовные лица, которых я знала, рано или поздно поддавались искусу!
– А искусительницей были вы?
– Не всегда.
Он смотрел на ее чувственные губы, на то, как вздымаются ее пышные груди в откровенном декольте, на то, как она следит за ним своими большими карими глазами… Она была гораздо старше него, но из-за этого он ни за что не стал бы выгонять ее из постели. Что ни говори, любовницей она была великолепной. Если бы ни одно НО. Она была любовницей его отца. В этом Армэль не сомневался. И за это презирал их обоих.
«Я потеряла навсегда орла, но получила молодого соколика. И я не могу без него жить», – думала герцогиня, с нежностью глядя на молодого человека.
Словно некий демон толкал ее к Армэлю, требовал его ласк. Она осознавала насколько это опасно. Тем более этот перевод в Париж наверняка вызвал вопросы у его родителей. Но ей было все равно, она куталась в его близость, упивалась ею. Его руки, его губы, его глаза были сейчас единственным, о чем она могла думать.
Герцогиня часто посещала мессы, на которых служил Армэль. Но в такие минуты молодой любовник, даже если видел ее среди прихожан, никогда не посылал ей улыбку или веселый взгляд. Несмотря на все свое легкомыслие, он очень уважительно относился к своим обязанностям и на церковных богослужениях, а также в обществе епископа держался отстраненно, словно выполнял какую-то важную миссию.
Продолжение от 23 мая
Несмотря на свой печальный опыт, баронесса де Брионе не отказалась от поездок во дворец. Она не знала, зачем снова приехала в Лувр. Наверное, просто из уважения к королеве, которая относилась к ней очень благосклонно, и баронессе не хотелось обидеть Анну Австрийскую.
– Что вы так печальны, маркиза? Намекали на колье с алмазами, а подарили гончую? – поддела одна из фрейлин другую.
Дама, к которой обращались, недовольно фыркнула. Александрин подумала, как все-таки язвительны местные красотки. Ей было скучно. Герцогиня де Кардона как обычно болтала с ее величеством и почти не обращала внимания на сою юную подругу. Несколько молодых дворянок попытались вовлечь ее в свой спор о том, что следует считать конфузом. Баронесса участия в беседе не приняла, но от нечего делать слушала.
– А что тогда, по-вашему, конфуз? – спросила маркиза де Ла Морьен у одной их фрейлин.
– Ну конфуз, это когда…
– Когда в спальне рукоблудишь, а в окошко молодой садовник пялится и тут муж заходит… – продолжила за нее сама же маркиза и расхохоталась.
Несколько дам засмеялись вместе с ней.
– Такое только с куртизанками случается! С недостойными и вульгарными женщинами! – смущенно проговорила та, которую просили высказать мнение о конфузе.
– Вы так говорите, потому что у вас спальня на втором этаже, – серьезно проговорила Бланка де Кардона, которая до этого, казалось, была больше занята перешептываниями с королевой.
Анна посмотрела на подругу с деланной суровостью. Она старалась сохранить среди своих дам атмосферу чинной благопристойности, хотя самой ей и нравились пикантные шутки.
Казалось, жизнь здесь текла своим ключом. Это был другой мир, где всем не было дела до того реального Парижа, в котором каждый день рушились чьи-то надежды, кто-то умирал от голода или гиб в подворотне от удара кинжалом ради нескольких пистолей.
В самый разгар вечера слуга доложил, что к королеве пожаловал главный прокурор при парижском парламенте Николя Фуке. Анна собиралась выйти к интенданту. Но тут ее остановила герцогиня де Кардона. Бросив взгляд в сторону Александрин, она что-то шептала королеве, та отрицательно качала головой, но потом еще несколько дам, услышав, что герцогиня просит пригласить Фуке сюда, поддержали ее.