Страница 178 из 185
Спустя полгода
Александрин зачала в мае, и зачала мальчика - в этом был уверен отец ребенка граф де Вард, и доктора, и бабки, и даже какой-то звездочет. Об этом она написала матери в одном из писем. Дочь жаловалась, что муж теперь окружил ее чрезмерной заботой, даже не позволяет ездить верхом.
Армэль жил в постоянных разъездах между Парижем, где он начал преподавать в Сорбонне, и родовым замком, где, как он говорил, ему лучше работается. Однажды он приехал непривычно оживленный. Виконт молчал, но блеск в глазах выдавал его с головой. Казалось, Армэль впервые за долгое время чувствовал себя счастливым. Молодой человек все-таки признался родителям, что так взбудоражило его. Папа Римский пожаловал Армэлю степень доктора богословия при ученой коллегии в Риме и скоро он отправляется в Вечный город.
После этих слов Анна перевела взгляд на мужа и многозначительно подняла брови. Но в этот момент вошел мажордом и доложил, что к их сиятельствам пожаловал герцог де Грамон.
Встречать гостя граф и графиня вышли вместе. Пока шли, Анна недовольно говорила о том, что на самом деле Армэль едет совсем не к Папе Римскому, а к Эжени. Однако граф никак не комментировал это.
Герцог де Грамон вышел из кареты, за ним появились двое молодых людей. Арман едва сдержался, чтобы не воскликнуть от удивления, потому что одним из них был граф де Бельфлер, а вторым – виконт де Лабранш. Как положено поприветствовав гостей, граф шепнул герцогу:
– Почему Огюст не на службе? Зачем вы привезли его сюда?
– Меня попросила об этом одна дама, которой невозможно отказать.
Арман понял, что поговорить им лучше чуть позже.
– О, герцог, рада вас видеть! – воскликнула графиня де Куси.
Одаривая всех сияющей улыбкой, она протянула Грамону руки, и тот принялся их целовать.
– Графиня, когда вы появляетесь, я начинаю плохо соображать. Поэтому простите мне мою растерянность, я должен был сразу представить вам моих спутников. Мой племянник Арман де Бельфлер… Ну вы его знаете. А вот этот молодой человек – представитель воинской элиты французского королевства, виконт Огюст де Лабранш.
Виконт поклонился.
– Дорогой герцог, я таю от вашей галантности! Мы уже виделись с виконтом однажды, кажется, в Лувре, – улыбнулась графиня.
– Да, – подтвердил Огюст.
После всех приветствий, в рабочем кабинете графа герцог передал другу новости из Парижа. То, что герцогиня де Кардона впала в немилость у королевы, граф знал, но что теперь она отослана не только от двора, но и вовсе должна покинуть Францию, было неожиданно.
– Перед отъездом она хочет увидеть Огюста. Сейчас герцогиня в Блуа. Она остановилась в гостинице.
Король, как и его покойный отец, питал глубокую неприязнь к герцогине де Кардона. Ему удалось убедить мать в том, что герцогиня всегда стремилась руководить королевой. Всесилье Бланки оказалось не таким уж нерушимым, как она считала. С материнской мудростью королева подчинилась требованиям сына, и ей пришлось отправить в ссылку единственного человека, которому она доверяла как самой себе.
Верхом добрались быстро. Когда служанка доложила о приходе графа де Куси и виконта де Лабранша, герцогиня встала из-за стола, и сделала шаг навстречу своим визитерам. Подол ее темного платья подмел пол, серебряное шитье сверкнуло на тяжелой груди. Герцогиня oбoжaлa платья с глубоким декольте и кружева, a те, в свою очередь, отвечали ей взaимнoстью, потому что очень шли этой красивой даме. Сейчас стояла величественная, гордая. Но графу сразу бросилось в глаза, как она бледна и печальна. Огюст склонился к рукам матери, целуя их. Юноша был очень взволнован. И глаза Бланки заблестели при его появлении. Но все же она вынуждена была попросить его выйти на некоторое время.
– Огюст, если вы не против, мне хотелось бы поговорить с графом наедине.
– Да, конечно, – ответил молодой человек.
Служанка провела его в соседнюю комнату.
Герцогиня и граф остались одни. Бланка не спешила начинать разговор. Арман тоже молчал. Граф де Куси окинул взглядом комнату, в которой они находились, и сделал вывод, что это, видимо, самые дорогие апартаменты в гостинице. Здесь было очень уютно. Тяжелые шторы на окнах, подвязанные золотистыми шнурами с кисточками, открывали вид на одну из красивейших улиц города. На стенах висели гобелены, всюду одинаковая мебель с резными элементами, вино и фрукты на низком столике. Из-за приоткрытой двери, ведущей в спальню, виднелся альков с пышной кроватью, на которую был небрежно брошен пеньюар. Должно быть, герцогиня здесь провела уже не одну ночь.
– Вы даже не спросите, что случилось? – спросила Бланка.
– Я не любопытен, вы же знаете.
- Но я вам все-таки скажу. Это все из-за завещания короля и вашего друга, теперь ставшего епископом.
- Вы выражаетесь слишком туманно. Я не понимаю вас.
- Я могу выразиться яснее.
Бланка, шурша юбками, подошла к столу и опустилась в кресло.
- Королева решила хоть и с опозданием, выполнить пункт завещания своего мужа, гласящий, что ноги моей не должно быть во Франции. Но это повод. А на самом деле она думает, что я выдала ее тайну. Анри знает, кого содержат в Бастилии в качестве тайного узника.