Страница 179 из 185
Подняв брови, Арман вопросительно взглянул на женщину.
- Я не выдавала ее тайну, клянусь! Не знаю, откуда ему известно. Ваш друг сует нос в такие дела, знание которых может лишить головы.
Графа удивило, с каким пренебрежением говорит сейчас эта женщина о человеке, который когда-то боготворил ее.
– Теперь тут все пляшут под дудку Людовика. Поэтому я не знаю, когда вернусь во Францию. И вернусь ли вообще, – проговорила мадам де Кардона. – Хотела попросить вас беречь его. За нас обоих. …Он не очень удивился, что вы привезли его сюда?
– Нет. Он обо всем догадывается, – сказал граф.
– Как? – воскликнула герцогиня и невольно схватила его за руку.
Это известие еще больше ее расстроило.
– Надеюсь, только он?
– Армэль тоже.
Бланка закусила губу. Это-то понятно...
– Кстати, Армэль… Как он? Счастлив с той дамой?
– Герцогиня де Руаль уехала в Италию.
– Хм, герцогиня… Ну наконец-то проявила девка характер! Молодец! Хватит быть безропотной тихоней. Сколько он с ней играл! А должен был либо совсем не давать надежды, либо, сделав ребенка, не идти на попятную, - она вдруг запнулась, осознав, что эти ее слова можно воспринять неоднозначно, но потом продолжила уже тише: - А такой любви, как у нее, ему сложно будет найти...
Граф молчал, удивленно посматривая на нее. Ему было странно, что она так близко к сердцу принимает эту историю с Эжени.
– А Огюст, – сменила тему герцогиня. – Грамон привез его к вам в замок, да? И ОНА его видела? Боже!
Арман успокоил герцогиню, что все нормально и ей не о чем переживать.
– Я слышала, вы озаботились приобретением дома в Париже. Хотите, я продам вам свой особняк?
– Я уже купил дом.
– Поздравляю. Да и мое предложение не уместно, я понимаю.
– Что у вас с деньгами? – спросил граф.
– Пока есть, а потом что-нибудь придумаю. Как вы думаете, если я подарю Огюсту эту брошь, он не будет упираться и возьмет ее?
– Возьмет, – уверенно произнес Арман. – Это ведь от вас.
– Как бы я хотела видеть его маленьким…
Вельможа не стал напоминать, что она сама бросила сына, но по его взгляду Бланка без труда прочла эти мысли. Так печально вздохнула, что граф все-таки смилостивился и придал лицу более дружелюбное выражение.
– Нам скоро нужно возвращаться, – напомнил он.
– Вы даже не обнимите меня на прощание? Мы ведь друзья, – очаровательно нахмурившись, упрекнула его герцогиня.
Граф молча раскрыл объятья, приглашая ее, и она приникла к его груди, окутав своим ароматом, шелками и кружевами. Как хорошо в его руках, как приятно от него пахнет, какое тепло от него исходит… Бланка вздохнула. Не известно нарочно или нет, но ее бюст практически впечатался в его грудь.
– Ой, простите, – послышался смущенный голос Огюста, который, видимо, решил, что о нем уже забыли.
– О, виконт, входите! – Бланка отстранилась от графа и повернулась к сыну. – Не думайте ничего плохого… Мы просто давние друзья с графом.
Арман решил оставить их вдвоем и ненадолго спустился на улицу. Пусть поговорят спокойно. Вернулся он в самый разгар веселой беседы герцогини с сыном. Должно быть, та так и не призналась, что покидает Францию, возможно, навсегда.
Виконт обожал слушать ее рассказы. Она всегда говорила так оживленно, светски, и в то же время просто. Могла даже вставить какое-то пикантное словечко и любила посмеяться своим заливистым хрустальным смехом.
Огюст пододвинул герцогине блюдце с засахаренными лепестками роз и цукатами.
– О нет, благодарю, мой милый, но я не буду. А вы кушайте.
– Но почему? – брови юноши приподнялись, и это умилило его мать.
«Чтобы красота из платья не выпирала», – подумала Бланка.
Беря бокал и медленно отпивая вино, граф не сводил с герцогини глаз. Приезд сына явно поднял ей настроение. Но час прощания неумолимо приближался, и граф уже предвидел ее слезы.
Покидая апартаменты герцогини де Кардона, граф де Куси, не отрывая взгляда от ее глаз, поцеловал хозяйке руку. Когда Огюст склонился перед ней, Арман увидел, что женщина закусила губу, сдерживая свои чувства. Только бы не разрыдалась сейчас, не запятнала напоследок ни свое достоинство, ни его… Молодой человек, каким-то внутренним чутьем понимающий, что происходит, смотрел на мать во все глаза, словно старался впитать в себя каждую черточку ее лица, запомнить навсегда эту короткую встречу. Как мало они виделись за всю его жизнь!
– Совсем недавно у вас был день рождения… – вдруг сказала Бланка.
Огюст отметил, что не знает, когда у него день рождения. Лишь предполагает, что в середине лета.
– А мне кажется, ваш опекун говорил, что дата была указана в записке, которая находилась при вас в корзинке, – герцогиня явно растерялась и занервничала.