Страница 172 из 185
- Она... вы же понимаете, что после того, что случилось, она… - Армэль не мог вслух произнести то, что крутилось у него в голове. – Однажды, если ее что-нибудь расстроит, она может попытаться снова сделать с собой что-то, а никого рядом не будет.
- Я буду рядом. И она никогда ничего с собой делать не станет. А если ее что-то расстроит, мы будем решать эту проблему вместе. И вообще все вопросы мы будем решать вместе.
Взгляд Армэля словно говорил: «Только попробуй не сдержать слово».
- Это же вы убили дю Прея? – неожиданно спросил Франсуа.
- Да. – Армэль ответил так просто и спокойно, что у графа де Варда внутри все похолодело.
- И виконта Лабранша втянули в это... Он ведь вам брат?
- Как вы догадались?
Граф пожал плечами.
- Это не трудно. Вы похожи, - затем добавил задумчиво: - А герцогиня так переживала за него, когда на него напали... За чужих так не волнуются.
Виконт молчал, ни подтверждая, ни опровергая догадку зятя.
- Александрин знает? – поинтересовался Вард.
- Думаю, нет. Мы никогда с ней это не обсуждали.
- Вы недооцениваете ее сообразительность.
Казалось, каждый из них больше не знает, что сказать другому. Армэль, холодно пожелав Франсуа доброй ночи, направился было к двери, когда тот вдруг окликнул его.
- А вы не хотите съездить в Италию?
- Какое вам дело? – грубо ответил виконт.
- Проявите участие к женщине, которая вас любит.
- Вы – последний человек, который имеет право учить жизни, и чье мнение я буду слушать по поводу отношений, понятно?
- Понятно.
Александрин покрутилась перед зеркалом, любуясь собой, потом подобрала подол рубашки и бросилась на ложе. Граф, подперев щеку рукой, лежал поверх покрывала и наблюдал за супругой. Ему хотелось постоянно говорить ей о том, какая она чудесная, восхитительная, прекрасная. Но он молчал. После того как она сказала, что поедет с ним, Франсуа почти поверил, что она его полюбила. Но потом подумал, что ведь она, скорее всего это делает, чтобы быть рядом с ребенком. Все-таки даже у такой легкомысленной женщины есть материнский инстинкт.
- Представляешь, Армэль в пятнадцать лет обыграл в шахматы герцога де Грамона четыре раза подряд! – с гордостью говорила она. – Герцог при каждом удобном случае это вспоминает.
Франсуа изменился в лице, а потом, переворачиваясь на спину и подкладывая руку под голову, резко сказал:
- Я тоже прекрасно играю в шахматы.
Александрин притихла, глядя на него растеряно, потом вздохнула.
- Господи, Франсуа, - прошептала молодая женщина, пододвигаясь к нему и обнимая мужа.
«Он ревнует!» - подумала графиня.
Он ждал, что она скажет о своей любви, но она уткнулась лицом ему в грудь, словно стыдясь. Потом молодая женщина подняла голову, посмотрела ему в глаза.
- Ты меня правда так сильно любишь?
«Или это просто чувство вины? – подумала она. - Как он может меня любить после всей той грязи, что со мной сделали?»
Франсуа задумчиво смотрел куда-то в сторону, но она чувствовала на плече тепло его руки.
В своей комнате Армэль подбросил в камин поленьев, потом опустился на колени и стал молиться. Перед глазами стояла Эжени, державшая за руку маленького мальчика. Увидит ли он когда-нибудь ее и своего сына? Он не мог все бросить, ему казалось, что это станет отречением от Бога, которому он когда-то поклялся служить всю жизнь. Мужчина умылся и улегся в постель. Он прислушался к завываниям метели за окном, к стонам бьющегося о каменные стены ветра, и представил, как носятся по округе мрачные снежные вихри. Ветер за эту ночь сломает немало деревьев, а дороги занесет сугробами. Это так напомнило ему Канаду, которая теперь казалась виконту настоящим адом.
Завтра Рождественский Сочельник. Следующей ночью Армэль будет служить мессу навечерия Рождества в старой церкви, где когда-то обвенчали его родителей, где крестили его самого.