Страница 165 из 185
Графиня де Вард чувствовала себя какой-то разбитой. То ли еще не полностью оправилась после болезни, то ли так тяжело ей было жить в этой недружелюбной атмосфере, что даже физически это ощущала. Александрин прилегла отдохнуть днем и неожиданно крепко заснула.
Проснулась она уже под вечер. В небольшом садике, расположенном с внутренней стороны особняка, слышался голос няни Софи и смех самой девочки, а также ее брата Кристиана. За исключением этого в доме было тихо. Молодая женщина вышла, рассчитывая сказать кому-то из служанок, чтобы ей принесли чего-нибудь перекусить, но было такое впечатление, что все словно уснули или разошлись – так пусто оказалось кругом.
Идя по коридору, Александрин услышала приглушенные голоса, доносящиеся из-за чуть приоткрытой двери кабинета. Мужской, низкий и тихий, принадлежал ее мужу, а женский, звонкий и мелодичный – Орабель де Шарлеруа. Через узкую щель, оставленную неплотно закрытой дверью, графиня де Вард увидела, что муж сидит за столом, в пол-оборота к двери, а тетушка – напротив него.
- Помню, твой отец хвастался, что ты получил дипломатическую должность и уехал в Италию. Но ты не прогадал, вернувшись. Здесь, при дворе, когда молодой король только вступает в силу, можно добиться намного большего, - говорила она.
Франсуа хмыкнул. Рассказал вкратце о жизни в Италии, потом о том, как вернулся. Начинало темнеть, поэтому он встал, чиркнул огнивом, зажигая свечи. Все это время тетушка не сводила с него глаз. Поднявшись, она медленно обошла стол и оказалась возле него. Положила ладонь на его руку и провела по ней пальцами.
- Знаешь, Франсуа, я вспоминала о тебе часто. Ты меня хоть немного любишь еще? - спросила она.
Воцарилась напряженная тишина. Он осторожно убрал руку.
- Перестань. Ты не должна была говорить об этом тогда при моем отце и при Александрин. Я женат, Орабель, не забывай об этом.
- Она красивая, - вздохнула тетушка. - Но ты ведь не спишь с ней, так? Она не дает или сам не хочешь?
Вард молчал.
- Ты же не монах, Франсуа. Помнишь, с каким нетерпение мы ждали ночи и как ты тайно пробирался ко мне в спальню? Совсем мальчишка. Сколько тебе было? Я хочу узнать тебя взрослого.
- Мы кровные родственники и это грех, - сказал граф, стараясь не смотреть на женщину. – Я был еще почти ребенком, только познавшим плотскую любовь. Сейчас я другой. И теперь я понимаю, что это может стать большим позором, если кто-то узнает. За такое от церкви отлучат.
Снова настала тишина. Александрин была поражена такой откровенностью и вообще тем, что между теткой и племянником была любовная связь.
- ... у Нинон де Ланкло - вдруг услышала графиня и поняла что, задумавшись, пропустила часть фразы.
На следующий день графиня де Шарлеруа уехала. Но графа удивляло, что его супруга держалась так, словно и не было этого их уютного вечера у камина и короткого разговора по душам. Александрин почти не спускалась вниз, не составляла графу компанию за столом, всякий раз ссылаясь на разные причины – то ей нездоровится, то она не голодна. Графиня ела вместе с мадам Перо и часто играла наверху с Софи и Кристианом. Она решила уехать и понимая, что дочь ей граф не отдаст, вызвала художника, чтоб он нарисовал портрет девочки, который бы она смогла забрать в свой особняк. Франсуа не знал об этом. Поднявшись в детскую и увидев Софи, позирующую с собакой, он строго сказал ее няне, что девочке пора спать.
- Но я хочу рисунок! - топнула ножкой малышка.
- Вы дурно влияете на нее. Она становится такой же несносной, - потом заявил Франсуа жене.
Хотел в шутку, но сам по своему тону понял, что произнес это слишком сурово, а по реакции жены - что шутка не удалась. Вместо того, чтобы как-то дерзко ответить, чего он ожидал от нее, она посмотрела на него взглядом, полным обиды, отвернулась и сказав на ходу мадам Перо, чтоб художника больше не звали, раз господину графу это не нравится, вышла. Франсуа взглянул на набросок. Софи получалась великолепно. Жаль было бросать так картину. И как ему самому раньше не пришла подобная идея? Он приказал, чтобы завтра художник пришел, как было оговорено.
Прошло несколько дней после того как графиня де Вард услышала разговор мужа и его тетушки. Рано утром Александрин проснулась от конского топота, раздавшегося в тишине. Спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Во всаднике, спешившемся у ступеней особняка, она с удивлением узнала своего мужа. Граф не ночевал дома? Александрин вспомнила о той услышанной случайно фразе о салоне парижской куртизанки…
После этого она еще больше отдалилась. Каждый день уезжала либо к маркизе дю Ло, либо к герцогине де Кардона. Нарочно не хотела находиться в доме мужа. Несколько раз даже оставалась ночевать в своем собственном особняке, доставшемся ей в наследство от Филиппа де Брионе.
Однажды, чтобы сделать приятное жене, Вард пригласил к себе на ужин графа де Лозена и мадемуазель дю Ло. Александрин, вынужденная остаться дома и общаться с гостями, все таки действительно немного оживилась, стала, как прежде, острить и смеяться. И вдруг в какой-то момент она предложила всем посмотреть на маленькую Софи. Граф де Вард был очень недоволен этой идеей, но препятствовать не стал. Однако далее случился настоящий конфуз. Девочка от столь непривычного для нее всеобщего внимания так испугалась, что расплакалась и описалась при всех.