Страница 164 из 185
Графиня де Вард ошибалась, когда думала, что муж совсем не замечает ее. Постепенно боль от утраты начала притупляться. Сама того не ведая, именно супруга своим приездом отвлекла его от постоянных мыслей о потере.
Однажды, отправляясь спать, Франсуа остановился у двери ее спальни, тихонько открыл и увидел, что она лежит на кровати. По ровному дыханию догадался, что спит. Тогда он долго смотрел на свою жену. Такая хрупкая, светлая, капризная. Сам он казался себе чудовищем рядом с ней. Высокий, темный, почти все тело покрыто волосами… Как странно получилось. Судьба вынудила их быть вместе… В какой-то миг захотелось разбудить ее, взять то, что положено ему по праву законного мужа. Но он не стал этого делать. Помня ту попытку покончить с собой, граф решил, это из-за того, что он тогда ночью взял ее. Значит, настолько ненавидела его, настолько он ей противен был, что даже умереть хотела... Франсуа повернулся и неслышно вышел.
Один из вечеров, который они провели вдвоем, мог бы стать тем мостиком, по которому они пошли бы на встречу друг другу, но… Начался сильный снегопад. В доме было холодно. Зябко ежась, Александрин спустилась в гостиную и увидела, что Франсуа сидит у камина и наигрывает на гитаре мелодию старинной французской песни.
- Вы умеете играть на гитаре?
Он прервался и ответил.
- Представьте себе, умею. Это же не стрельба из арбалета.
Она сделала вид, что не заметила его колкости.
- И Армэль умеет играть на гитаре. Он еще в Испании научился.
- Брат вообще, насколько я понимаю, идеален в ваших глазах.
«О чем это он?» - мелькнула у нее мысль, и она взглянула на мужа обеспокоенно.
Но граф уже отвернулся и снова стал играть. Александрин тихонько напела. Она хорошо знала слова.
- У вас прекрасный голос, - с удивлением отметил де Вард.
- Это у меня и у Армэля от мамы.
Он ничего не сказал. Лишь подумал, что в ее столь частых упоминаниях о брате, возможно, больше скрытого смысла, чем она сама понимает. «Неужели, моя дорогая, вас постигла участь Лукреции?» А не станет ли надменный священник с синими глазами для него таким же опасным, как Чезаре Борджиа для несчастного Альфонсо Арагонского[1]?
- Эту песню мне пела в детстве няня, - сказала графиня.
- И мне, - проговорил Франсуа.
Голос его прозвучал спокойно и отчужденно. Граф явно не был расположен к сантиментам.
- Вы всегда такой серьезный. Как мой отец, - вдруг произнесла Александрин.
Сев рядом, она стала украдкой рассматривать его. Помнится, Диана говорила, что он красив, и другие дамы считали его таким. И даже Лоррен это отметил. Самой ей казалось, что она не думала никогда об этом. Но потом вспомнила момент его падения с лошади на глазах у всех, после неудачного выстрела из арбалета, его, целующего Виолет… Все-таки даже тогда она отмечала, что он хорошо сложен, что у него красивая белозубая улыбка. А теперь вдруг подумала, что ей нравятся его волнистые волосы и хорошо, что они передались Софи. А то бы в будущем девочке пришлось все время завивать локоны, как самой Александрин. Графиня заметила, что любуется тем, как он небрежно закидывает назад волосы, как сидит, немного развалившись в кресле. А его длинные стройные ноги в туфлях с пряжками и руки с красивыми пальцами, сверкавшими от перстней, выглядели очень элегантно. Она думала, какая косматая у него грудь, но вместо отвращения ей вдруг вспомнилось, какие невероятные ощущения испытывала она, когда ее нежные соски терлись об эту жесткую поросль.
Александрин поспешила отбросить эти мысли, и сказала первое, что пришло в голову:
- Я понимаю, как вам тяжело.
- Не думаю. Вам, к счастью, этого не понять, - сказал Франсуа. - У вас есть родители. А у меня теперь никого. Я один.
- Я с вами, - едва слышно произнесла графиня, положив руку ему на предплечье.
Но в этот момент входные двери открылись и вместе с морозным воздухом в гостиную впорхнула мадам де Шарлеруа.
- Франсуа, помогите мне снять плащ, - будто не замечая присутствия графини, сказала она, - А то вашего лакея не дождешься.
После этого Александрин демонстративно вышла. Стряхивая с плаща тетки снежинки, граф невольно проводил взглядом супругу, сожалея, что Орабель так не вовремя появилась.
[1] Альфонсо Арагонский – второй муж Лукреции Борджиа. Прожив с дочерью папы римского Александра VI всего два года, он был убит по приказу своего шурина священника Чезаре Борджиа, брата Лукреции.