Страница 153 из 185
– Прости... – виконт спрятал лицо на ее плече.
– Если получилось сейчас, значит, получится и еще, – прошептала она.
Потом они сидели у камина, пили вино и наслаждались вкусом засахаренных вишен. Армэль рассказал, что после пыток его выходили старик и индейская целительница.
– Она старуха? – спросила Эжени.
– Нет, она молода.
– И, наверное, красива.
Он промолчал. Эжени все поняла. Вспомнились слова герцогини де Кардона, которые не казались теперь глупостью. Ну и пусть… Ведь сейчас он с ней, а этой минуты она так долго ждала!
Армэль провел в замке Руаль немало времени. Он словно не мог насытиться всем, что его теперь окружало. Ночи проводил с Эжени, а дни посвящал играм и прогулкам с Луи Давидом. Он выполнял обязанности мужчины и отца и наслаждался каждым мгновением этой жизни, которой сам себя лишил на столько лет.
Однако все изменилось, когда он узнал о том, что этот титул и земли она получилась не по наследству.
– Король пожаловал вам герцогство? За какие заслуги?
Она заметила, как на его скулах заходили желваки.
– Нашему сыну, – подчеркнула герцогиня де Руаль.
Вскоре молодой человек уехал к родителям. На расспросы матери, что случилось, заявил, что если все ждут, что он женится на женщине, сомнительным способом получившей титул и земли, то ошибаются. Как выразился Армэль, «он не собирается становиться господином де Руаль»…
Анна сообщила дочери, когда состоится помолвка, как раз в вечер приезда виконта. Та проплакала всю ночь, но утром Александрин вышла из своей комнаты на удивление спокойная. На ней было нарядное розовое платье, в волосы вплетены нити жемчуга. Но лицо баронессы было отрешенным и очень бледным. Словно затаила в себе все чувства и замкнула их под замок, чтобы не давать волю.
Молодой человек только за завтраком узнал о грядущей свадьбе сестры с де Вардом. С Александрин он упорно не желал разговаривать, но, услышав такую новость, уставился на нее красноречивым взглядом. Молодая женщина лишь взглянула украдкой на Армэля, вздохнула и опустила глаза. Графиня, наблюдавшая за дочерью, не переставала поражаться тому, какую власть над ней имеет брат.
Виконт нашел мать в кладовой. Видел, как графиня шла туда, звеня ключами. Теперь она стояла среди открытых сундуков, и деловито перебирала и перекладывала ткани. Это была часть приданого дочери, которое она собиралась показать Александрин.
– Как вы могли заставить ее выйти за него? – воскликнул Армэль. – Он мразь! Он ее изнасиловал! Это преступление!
– Я знаю, – спокойно сказала графиня де Куси. – Она рассказала мне и об этом, и о дочери.
Взяв отрез парчи, женщина переложила его в другой сундук, затем достала отрез шелка.
– Все это ужасно. Безусловно. Но почему только сейчас это всплыло? Зная Александрин, можно подумать, что она привирает или запуталась, – говорила Анна. – Может виконт ей чем-то насолил, и она его оговорила?
– Она не врет, и не запуталась! – с жаром воскликнул Армэль. – Это не история, которую она выдумала! Вас там не было, вы не видели ее. А я видел. Это не просто изнасилование, это... я даже говорить не хочу, какой я ее видел, и знать, что там на самом деле было!
Тут графиня оторвалась, наконец, от сундуков и внимательно посмотрела на сына. Было видно, что его слова произвели на нее сильное впечатление.
– Все уже решено, эта свадьба состоится, – тихо, но твердо сказала она. – Подобной свадьбы давно не было в Берри, и я надеюсь, ничто не помешает этому событию.
– И меня будете заставлять жениться?
– Ты сам решай, как тебе жить. И не вздумай ее жалеть.
Чуть позже графиня выглянула в окно. Дочь, присев на ступени, подозвала к себе гуляющего с няней Кристиана. Анна крикнула:
– Баронесса, поднимитесь сюда.
– Иду, матушка.
В голосе Александрин не было ни капли живого интереса и веселости, обычно так свойственных ей.
– Хочу показать тебе твое приданое.
Когда они спустились в кладовую, и мать открыла перед ней обитые железом сундуки с тканями и шкатулки с драгоценностями, молодая женщина лишь равнодушно посмотрела на свое роскошное приданое. Точнее его часть. В золоте же за дочь граф давал сто тысяч ливров.
– Вон оказывается, какая плата за то, чтоб смыть мой позор, приготовлена, – сказала насмешливо.
Анна впервые не нашлась что ответить. Сама дочь ей не рассказала подробностей случившегося, а то, что она узнала от Армэля, так поразило, что теперь жалела своего ребенка.
– Ты так радовалась, когда выходила за Филиппа…
– О, умоляю, не говорите о Филиппе! Тогда все было по-настоящему...
Александрин быстро заморгала, чтобы скрыть слезы. Ее друг, ее первый мужчина, отец ее первенца… Она чувствовала себя предательницей.
– В детстве я думала что вырасту, полюблю кого-то и все будет идеально, – вдруг проговорила она, присев на один из сундуков.