Страница 144 из 185
Почему этого жестокого и бесстрашного воина так волновало, что его возлюбленная может навсегда отвернуться от него? У ирокезов женщина имела очень высокий статус. Здесь царил матриархат, поэтому к дамам относились с особым почтением. И как бы ни бравировал Охитека своей мужественностью, как бы ни угрожал, что назло Кэй погубит этого бледнолицего, для него невыносима была сама мысль, что женщина, которую он привык считать своей, возненавидит его.
Что бы ни делал старик, Армэль не приходил в сознание. Несколько суток индеец обрабатывал его тело мазями и вливал в рот настои. Но это не давало результатов. Жар лишь усиливался. Были моменты, когда виконта трясло в ознобе. Старый индеец потерял надежду вернуть к жизни этого священника – повязки пропитались кровью, которая не останавливалась, а вместе с кровью уходила жизнь. Он сидел у входа в жилище и курил, когда стройная женская фигурка возникла перед ним.
– Он здесь? Как он? Они его покалечили?
Кэй пряталась от Охитеки все это время и лишь теперь осмелилась появиться. Девушка принялась ухаживать за израненным бледнолицым и состояние того вдруг улучшилось. Он еще не пришел в себя, но, по крайней мере, его тело перестало гореть.
– Он сможет ходить? – беспокоилась Кэй.
– Я не знаю. Массажирую его ноги, но пока реакции нет.
– Я буду лечить его, сколько понадобится.
– Если Охитека об этом узнает, он убьет его. И тебя. А этот бледнолицый тебя не любит.
– Откуда ты знаешь? – карие глаза девушки печально округлились.
Старик ничего не ответил.
Разве может быть так нежен тот, кто не любит? Кэй не могла в это поверить. Вспомнила, как он очаровал ее столь непривычным для индейских женщин отношением – вежливым, обходительным и добрым. А его глаза… Как прекрасны они были когда он смотрел на нее, словно на ребенка или забавного зверька. Впрочем, наверное, она и была для него чем-то необычным, забавным, что хочется отведать, как новое блюдо. Для нее же это было первое в жизни всепоглощающее чувство непреодолимой тяги к мужчине. И он стал первым мужчиной, прикоснувшимся к ней…
Когда Армэль открыл глаза, Кэй невольно сжала его руку, неподвижно лежавшую на кровати. Но он словно и не почувствовал этого. Смотрел, будто не видит. А она с любовью рассматривала его лицо и вновь и вновь удивлялась, какие у него необычные глаза – синие, как вода в ручье, обрамленные длинными черными ресницам, разделенными так, что каждую в отдельности можно рассмотреть. Лишь когда она меняла повязки на его ранах, он глухо застонал и поморщился. Старик сказал, что это хорошо. Раньше он вообще никак не реагировал на прикосновения.
Армэль думал и вспоминал. Зачем ему понадобилась эта маленькая, похожая на лань, девушка? Да, женщины у него не было давно. Наверное, это и сыграло свою роль. Однако он был не из тех, кто бросается на любую более-менее подходящую представительницу слабого пола, лишь бы утолить потребности плоти. Эта девчонка действительно понравилась ему. Только вот он не думал о последствиях, когда целовал ее смуглое тоненькое тело.
Она была такой гибкой, маленькой и гладкой! Подняв тунику и оголив мягкий теплый живот, он языком пощекотал впадинку пупка. Девушка вздрогнула. Ниже. Подбородок коснулся завязок ее грубых кожаных штанов. Армэль остановился, чувствуя, как закружилась голова от пьянящего первобытного запаха женского тела:
— Дальше... можно? — прохрипел он, внезапно севшим голосом.
Она молча приподняла бедра, давая ему возможность стянуть с нее грубую одежду. Когда Армэль ощутил, как туго его орган входит в нее, то понял, что должно быть совершает сейчас большую ошибку. Но вид этой распластанной под ним миниатюрной девушки заставил его продолжить. Чуть отпрянув, чтобы облегчить боль, потом он осторожно надавил, входя полностью. Кэй застонала. Он надавил чуть сильнее, проникая глубже. Словно клинок в кожаных ножнах... Он вломился в нее, заполняя целиком. Резкая боль и по бедрам стекающий красноватый сок…
Когда он проснулся на утро после той их ночи, то увидел, как взволнованно она смотрит на него.
– Что такое Эжена….
Армэль почувствовал, как гулко ударило в ребра сердце.
– Эжени, – поправил он. – Это по–французски.
– Я поняла. Но как это переводится? Ты шептал это во сне.
Он поднял руку и потрепал ее густые черные волосы.
– Это означает счастье.
… Когда виконт смог вставать с постели, они со стариком принялись вечерами вести долгие беседы. Армэль не пытался проповедовать, скорее ему просто было нужно общение. Но старый индеец сам расспрашивал его об их белом Боге. И священнику пришлось рассказывать. Виконт с удивлением сделал вывод, что его спасение старик считает чудесным и, по его мнению, жизнь бледнолицему спас его Бог.
Однажды они сидели на пороге хижины, и старик предложил Армэлю трубку. Виконт много раз видел как индейцы курят, но никогда не пробовал сам. Он втянул в себя дым, дыхание сперло, и он закашлялся. Глаза заволокло каким-то дурманом вперемешку со слезами. Старик усмехнулся.
– Так всегда впервые. Потом научишься.