Страница 134 из 185
Как известно, дамы тогда меняли туалеты несколько раз на дню. После обеда Фуке пообещал всем организовать для гостей увлекательную прогулку верхом к небольшой деревушке, располагавшейся неподалеку. Там находились, по его словам, шикарные виноградники. Поэтому теперь Александрин ждало несколько часов дневного отдыха, а потом ей следовало облачиться в амазонку и отправиться вместе со всеми смотреть на то, как местные мальчишки давят виноград.
Когда баронесса вошла в отведенную ей комнату, то не сразу заметила свою гостью. Какое-то шевеление за спиной дало ей понять, что она не одна. Молодая женщина оглянулась и чуть не вскрикнула от неожиданности.
– Как вы меня напугали, сударыня! Это мои духи!
Возле туалетного столика стояла мадам Фуке и держала в руках флакон «Александрин Соланж», подаренный ей суперинтендантом.
– Да, прекрасный аромат, – отозвалась Мария Магдалина. – Такой утонченный.
Она поставила духи на столик.
– Как ваши дела, милейшая баронесса? Я слышала, вы очень скучаете по сыну, которого бросили в родительском замке. Так трогательно. Настоящая материнская любовь, – иронично произнесла женщина.
– Я надеюсь, вы уже уходите? – неожиданно холодно и резко сказала Александрин.
–Ты меня выгоняешь? – с уже не скрываемой злостью спросила мадам Фуке. – Ну, раз уж мы решили обойтись без церемоний, да, я уйду, шлюшка ты убогая. Но имей в виду, что мой муж скоро бросит тебя.
Людовик, питавший к Фуке личную неприязнь, увидев все великолепие, в котором живет суперинтендант финансов, еще больше возненавидел того. Фуке был первым богачом Франции. Его дворец и парк создавали знаменитые мастера – архитектор Лево, мастер садов и парков Ленотр, живописец-декоратор Лебрен. Именно Во-ле-Виконт в скором будущем станет прообразом роскошного дворца Версаль, который прикажет построить Людовик в болотистой и пустынной местности, на месте маленького охотничьего замка своего отца.
Копившаяся в его душе зависть, а также тайные доносы о том, какие махинации Фуке проворачивает с казной, подтолкнули короля к решению тут же, во время празднеств, приказать арестовать Фуке. Но мать, королева Анна Австрийская, удержала его от этого необдуманного шага.
Александрин, знавшая о тайных аферах любовника, давно боялась, что подобное может произойти. И то, что король негативно настроен по отношению к Фуке, она скорее интуитивно почувствовала, чем увидела. Доказательства этого не заставили себя ждать. В один из дней нахождения в Во все отправились на соколиную охоту. Когда сокольничий демонстрировал, как птица стремительно бросается на голубя, кружащего в небе, дамы охали от восторга и ужаса.
– Сокол летит к жертве, выполняя приказ хозяина, – говорил распорядитель королевской охоты.
– А если он ослушается, и полетит в небо, а не бросится на свою жертву? – спросила вдруг баронесса де Брионе.
– В таком случае его сожжет солнце, сударыня, – ответил вдруг сам король с холодной улыбкой, от которой по спине Александрин пробежала дрожь ужаса.
Позже оказавшись одна в коридоре, она отошла в нишу и позволила себе расплакаться. Она поняла, что Фуке обречен.
И понимала это не только баронесса. В одной из комнат дворца говорили как раз о суперинтенданте.
– Ну, господин Дюамель-Дюбуа, и зачем вы тут нас собрали? – спросила герцогиня де Кардона, постукивая пальцами в перстнях по подлокотникам кресла.
В другом кресле сидел граф де Куси, а сам Анри ходил по комнате, пытаясь подобрать слова, которые убедили бы его друзей. Наконец он рассказал им, что просит помощи для Фуке.
– О, Анри, – воскликнула Бланка. – Вы серьезно думаете, что я стану во все это вмешиваться? Ради чего? Вы были юношей признательным, с мягкой душой, честным, вы разделяли мои огорчения и радовались моим радостям. Такой красивый, серафический[1]. Что же с вами стало потом? Вы слишком любили интриги.
– Серафический юноша повзрослел и понял, что может кое-что и сам, – ответил ей аббат. - Например, мне прекрасно известно о письмах, которые у вас есть. Эта переписка Фуке с Мазарини могла бы спасти суперинтенданта. Копии?
- Оригиналы, - ответила мадам де Кардона. - Но мне самой они еще пригодятся.
Анри понял, что с этой стороны поддержки ждать нечего и повернулся к графу.
– Друг мой, ваш авторитет у короля настолько высок, что он прислушается к вам.
– Сначала я был на стороне Фуке, – вдруг произнес Арман. – Но он не заботился о репутации моей дочери. А для дворянки особенно важно ее доброе имя. Теперь мы враги.
Все случилось внезапно. Фуке по обыкновению присутствовал на королевском совете. Но при выходе из совета к нему вдруг подошел начальник охраны короля. Николя понял все раньше, чем де Монфор произнес хоть слово. Он был арестован.
В тот же день месье Кольбер явился к баронессе де Брионе. Александрин ничем не показала, как она напугана.
– Вам велено способствовать расследования дела Фуке, сударыня.
– А если я откажусь? – молодая женщина стояла спиной к окну, отведя руки за спину, и спокойно глядела на чиновника. Тот даже невольно восхитился ее самообладанием.