Страница 122 из 185
Бланку слишком задевало, что ее молодой любовник полюбил не ее, а эту странную тихоню. Это даже оскорбляло ее! Поэтому она была столь непримирима по отношению к Эжени де Брионе. Но Арману, конечно, было не понятно такое отношение герцогини к молодой женщине.
– За что вы на нее взъелись? – спросил граф недовольно.
– Я? – возмущение Бланки выглядело почти искренним. – Ничуть не бывало. Вам показалось.
– Вы изводите ее!
Герцогиня фыркнула.
– Вы – взрослая женщина и мать, – продолжал Арман. – Мадемуазель де Брионе годится вам в дочери.
– И что? Она смешна в своей наивности.
– Вы не объективны. Сохраняйте нейтралитет.
– А вы ее так защищаете, потому что она любовница вашего сына и мать вашего внука? – съязвила волоокая брюнетка. Ее юбки покачнулись, словно вторя хозяйке.
Арман ничего не ответил на это, тогда герцогиня, глядя ему в глаза, мягко проговорила, словно оправдываясь:
– Не подумайте, что я решила устроить вам засаду и нарочно оказалась здесь. Просто я шла из покоев королевы и наткнулась на… – она недолго колебалась, потом выпалила, указывая вглубь коридора. – Там ваша жена только что с де Вардом ворковала.
Граф невольно взглянул в направлении, указанном герцогиней, прекрасно зная, что сейчас коридор пуст.
– Не устали вновь и вновь резать душу об этот безжалостный лед? – печально спросила Бланка.
Ответить Арман ничего не успел, его лицо вытянулось от шока, так как в этот момент герцогиня бесцеремонно схватила за полу камзола проходящего мимо солдата.
– Я вас узнала, мой дорогой, так что можете не прятать лицо.
– Друг мой, вы все та же, – вздохнул мужчина, подняв голову.
Пройти незамеченным не вышло.
– Анри? – воскликнул граф. – Вы здесь?!
– А где же ему еще быть? Где дамы, там и он, – сказала герцогиня.
– Сударыня, теперь меня интересует только одна дама. Увы, здоровье уже не то, – проговорил аббат своим приятным негромким голосом, и смущенно улыбнулся.
Он явно только что покинул постель своей возлюбленной, поэтому был настроен очень благодушно.
– Главное, не попадитесь на глаза Виктории. У нее на вас зуб после того, как вы сбежали в Испанию, – предупредила мадам де Кардона.
– Попасться на глаза королеве или кардиналу для вас, Анри, сейчас куда опаснее, – серьезно сказал граф. – Уж слишком настойчиво они интересуются вашим местонахождением.
Аббат тоже посерьезнел.
– Вот как? Тогда мне действительно лучше пока исчезнуть. Вы сейчас едете домой? Я присоединюсь. Тем более что нам с вами, граф, есть что обсудить. Только минуту подождите. Я верну костюм Монфору.
– О, вон и сам ваш усатый костюмер! – герцогиня указала куда-то в парк, где по тропинке шел начальник охраны короля в сопровождении нескольких солдат. Но тут ее взгляд остановился на приближающемся ко дворцу всаднике. Она чуть тронула за рукав графа и прошептала:
– Огюст.
Граф был прав, когда делал ей замечание на счет ее поведения. И теперь Эжени не могла отделаться от чувства вины. Зачем тогда она отправилась сегодня утром в беседку? Надо ли говорить, что уязвленная гордость таки взяла верх, поэтому, когда король прислал ей записку, где назначал свидание, она пошла, несмотря на строгую отповедь графа. И сейчас их разговор с Людовиком вновь и вновь вспоминался ей:
– Знаете, почему вам так трудно жить? – спросил король.
– Мне трудно жить? Почему, ваше величество?
– Потому что вы Чудо. Вам нет места среди обычных людей. Если бы я мог, то оставил вас рядом с собой. Чтобы вам было хорошо.
Теперь мадемуазель де Брионе шла по дорожке к карете. Эжени невольно улыбнулась, снова прокручивая в голове слова короля, вспоминая его взгляд.
Граф и графиня вот-вот должны были выйти. Их утренний разговор не давал ей покоя:
– Мадемуазель де Брионе тоже возвращается в замок. Пока она будет здесь – люди будут шептаться за ее спиной. Я не позволю, чтобы она прошла через это, – говорил граф супруге, когда Эжени вошла в комнату.
– А если я буду прятаться, это тем более будут обсуждать, – сказала Брионе.
Еще недавно напуганной и несчастной, теперь ей не хотелось покидать Лувр и… юного короля. Мадемуазель де Брионе стала входить во вкус придворной жизни. Однако противоречить графу де Куси она не могла. И к счастью, не слышала, как он сказал графине: «Дело не в Эжени. Дело в молодом избалованном жеребце, который, пробуя свои силы и не зная отказа, трется возле нее».
Неожиданно ее внимание привлек молодой человек на белой лошади. Юноша спешился у ступеней дворца и, бросив поводья слуге, уже собирался было направиться к дверям. Он явно куда-то спешил. Но тут он увидел, как по ступеням осторожно спускается Санчо, поддерживаемый двумя лакеями.
– Санчо! – воскликнул молодой человек. – Что с тобой? Где граф?