Страница 29 из 70
Пока мы, молча, боролись с упрямой таканью, скорее мешая, чем помогая друг другу, Витя открыв другую дверь первым оказался на улице. Проснувшийся от толчка батюшка, незамедлительно последовал за ним.
— Вы не могли бы не дергаться?!
— А Вы не могли бы руки убрать!
Мы сердито уставились друг на друга и замерли.
Мои мысли наперегонки рванули в разные стороны, оставляя в голове звенящую пустоту. Лицо Его Высочества было так близко, что я ощущала щекой его дыхание. Надобно было отодвинуться, надобно было вообще слезть и на пушечный выстрел не приближаться к монаршей особе, надобно было...
...хотя бы вспомнить, как дышать! Но я ничего не могла поделать со сковавшим меня оцепенением.
— Ежели княжна соизволит подвинуться, мы, наконец, сможем узнать, что же там произошло!
Очарование момента лопнуло, как мыльный пузырь.
Оскорблено фыркнув, я соизволила. И судя по треску едва не рассталась с упрямым подолом. В прочем, гордо удалится на тот момент мне не помешало бы и полное отсутствие юбки.
Жаль, удаляться было некуда.
Раздались недовольные голоса. Батюшка и Витя в сопровождении слуг, возвращались к карете. Его Высочество высунулся им навстречу.
— Так что все-таки стряслось?
— Какие-то простофили свалили дерево прямо на дорогу и убрать не удосужились. Сей же час оттащим его в сторону и дальше поедем.
Простофили?!
Царевич соскочил с подножки.
Но как же...
Похоже, нам с Витей в голову пришла одна и та же мысль. Не успел Его Высочество разогнутся, как рухнул носом в сугроб под тычком братца. Ежели он и возмутился, мы не услышали — грянул ружейный выстрел. К счастью, в холостую, выбив искру из металлического украшения на дверце кареты
Привычные ко всему еще с Южного слуги, молча повытаскивали оружие (у кого что было припрятано) и рассредоточились вокруг кареты.
Его Высочество попытался приподняться, но тут же был уложен обратно в снег бдительным Витей. Тот мог бы и поаккуратнее обходится с царской особой, но явно возвращал должок, пользуясь случаем.
— Пока Вы там лежите, стрельбы не будет. Я не хочу понапрасну рисковать людьми. Так что лежите, отдыхайте, Ваше Высочество, — размеренный тон батюшки приглушил вспышку царственного негодования. — А пока лежите, можете рассказать, во что изволили вляпаться.
Царевич, еще пару раз дернулся, понял, что руку Витеньки, прижимающую к земле, не скинуть, и раздраженно затих.
— Кому-то явно, не хочется, чтобы я доехал до стольного града и закатил вульгарный скандаль тайной канцелярии.
— А этот кто-то так уверен, что Вы его закатите?
— По видимому, да! Я знаю, не больше вашего, — окончательно взъярился царевич.
Поняв, что больше ничего интересного не услышу, я высунулась из кареты и огляделась. Стрелка можно было не опасаться, ежели бы хотел положить всех, то уже давно бы перестрелял, как куропаток.
В лесу было тихо и спокойно. Возмутительно тихо и спокойно. Снежные шапки на вековых елях, сугробы и умиротворенная тишина. И сия невинная картина была бы опошлена кровью и, возможно, даже смертью, окажись мы не столь расторопны.
— Вставайте, Ваше Высочество. Мои ребятки из лесу возвращаются, я уверен, стрелка они спугнули. Но все же, постарайтесь как можно быстрее оказаться в карете.
Душевно высказавшись, а еще говорят, венценосные особы таких слов не употребляют, царевич поднялся, долго и демонстративно отряхивал одежку от снега, с видом раздраженного кота, которого дети из шалости сбросили с подоконника в сугроб. Потом, не глядя на меня, забрался в карету, но уселся не напротив, а рядом. Батюшка и Витя подошедшие позже, без лишних комментариев заняли места напротив.
Недовольным слугам пришлось оттаскивать с дороги зловредное дерево, которое ко всему оказалось еще и жутко тяжелым, даже Витя с батюшкой не погнушались подсобить. После непродолжительной возни и ругани мы, наконец, тронулись в путь.
Но ненадолго.
Когда карета снова стала, мы даже не удивились. Его Высочество, не глядя, выставил руку, помешав мне рухнуть со скамейки, батюшка только вздохнул, а Витя, приоткрыв дверцу, мешком плюхнулся в сугроб, закономерно ожидая новых выстрелов. Но как оказалось зря, у нашего нового заморского экипажа всего лишь полетела ось. Не рассчитана оказалась карета на коряги, снег и суровые софийские зимы. Так что, Его Высочество не сумел удержать язвительной усмешки, глядя, как Витя недовольно вытряхивает набившийся за шиворот снег.
— Вы бы там подольше полежали, дорогой капитан, отдохнули, — старательно копируя батюшкины интонации, сердобольно предложил царевич.
Витя стиснул зубы, но смолчал.
До Стольного града мы добрались лишь к ночи. К счастью, такого казуса как поломка экипажа, не ожидали ни мы, ни наш таинственный злопыхатель, так что до города наша развеселая компания доехала пусть уставшая, замерзшая и злая, но, зато, в полном составе.