Страница 27 из 70
Я медленно кивнула. Батюшка водил нас маленьких подивиться в волшебную лавку, где старичок с узкими лукавыми глазами и длинной окладистой бородой, рассказывал удивительные сказки и даже однажды подарил мне половинку монеты, сказав, что когда я найду вторую, сбудется моя самая заветная мечта. Монету я до сих пор носила на цепочке на груди.
Вернувшись в стольный град княгинями, мы с сестрами искали лавку, в но так и не смогли ее найти.
— Хозяин лавки возился со мной как с сыном. Кормил с ложечки, рассказывал истории и однажды спросил, чего бы я хотел больше всего на свете. Знаете, что я ему ответил? — Его Высочество вдруг с улыбкой взглянул на меня. — Я сказал, что хочу стать настоящим царевичем, сильным, таким, который может спасти царевну. Хозяин улыбнулся, как и вы, и ответил, что главное не сила, а правильное разумение, ну а драться он меня хоть сей же час обучить может. Полгода, проведенные в лавке, были, пожалуй, самыми счастливыми в моей жизни. Я читал книги, дивясь восточной мудрости, помогал в лавке, которая была закрыта, ведь в граде бушевала разъяренная толпа, учился управляться с посохом по науке. Но как и всему светлому в моей жизни, идиллии пришел конец. В один из пасмурных серых дней хозяин лавки отправил меня на площадь, купить что-то, но прощался со мной так, словно я ухожу навсегда.
На площади меня толкнули — и я едва не попал под копыта лошади брата. Воссоединение семьи было скомканным и лишенным душевной теплоты. Спустя месяцы, когда все окончательно затихло и меня, наконец, выпустили за пределы царских палат я так и не смог найти ни лавку Восточных диковин, ни ее хозяина. Ее словно никогда не существовало. В подтверждение того, что сие был не сон, у меня сохранилась пара безделиц и умения, которые капитан, уже успел оценить.
После окончания истории мы еще несколько мгновения сидели молча, думая каждый о своем и не решаясь нарушить тишину.
— Лавка Восточных Диковин была разграблена под шумок теми, кто пользуясь стычками царских войск и мятежников, набивал свой кошелек разбоями. Ежели бы Вы, Ваше Высочество не оказались на площади и не встретились с братом, мы бы с Вами уже не беседовали, — батюшка тяжело вздохнут. — Ее хозяин, был достойнейшим человеком, Я сожалею.
— Что ж, пожалуй, я всегда… знал, но продолжал надеяться. Ваше Высокопревосходительство, что должно сделать, чтобы помочь Борису?
— Не торопиться, в первую очередь. Нам нужен план. Не хотите ли выпить? — батюшка тяжело поднялся с кресла и подошел к подносу, на котором стояла запотевшая бутыль и пара простецких кружек.
— Что Вы, я работу на дом не беру.
Батюшка расхохотался.
— Я пока уверен, но, возможно, и взял бы Вас в свой разведывательный отряд.
— Слышать подобное для меня честь, — без тени иронии поклонился царевич.
— Но Вы уверены, что сие не мог быть Борис? Он мог и пожалеть, что спас тогда Ваше Высочество, — заговорил Витя.
Из-за длительного молчания, про него все как-то успели позабыть. Я понимала, к чему он клонит. Великий князь Георгий Обломский, батюшка Бориса, был кузеном нашего царя, и именно на его чело мятежники надеялись возложить корону.
В его же поместье они держали осаду и подожгли здание вместе с собой, когда стало ясно, что им не победить. Самая страшная страница нашей истории. Батюшка не любит вспоминать даже мельком. Штурм поместья был отчаянным, гвардейцы до последнего пытались спасти тех, кто не желал умирать за чужие грехи и гордыню.
Борис, отосланный за предательство на деревню, остался сиротой. Наследство нового Великого князя составили выгоревшее до тла имение и разграбленные деревни. Последние годы Борис жил при дворе, был в милости у обоих царевичей, но никто не сомневался, в истории своей семьи он помнит каждое мгновение.
— Уверен, — непреклонно качнул головой царевич. — Борис не платил наемникам за мое убийство. У меня есть причины… так думать.
— Но Вы ими с нами не поделитесь? — нахмурившись, уточнил батюшка.
— Вам придется положится на мое слово.
Повисло тягостное молчание. Витя поднялся с кресла и подошел к Его Высочеству.
— Вы мне не нравитесь, — без обиняков сообщил он. — Пару дней назад я не дал бы за Ваше слово и ломанного гроша, но почему-то верю. Наверное, умом тронулся в Вашей сиятельной компании.
Царевич как-то жалко улыбнулся.
— Взаимно, дорогой капитан, взаимно.
— Я вижу новой драки можно не опасаться, — нарушил идиллию зарождающейся мужской дружбы батюшка. — Ваше Высочество нам нужен план атаки.