Страница 99 из 104
— Почему? Мы уже знаем, что я увижу. Один из моих предков по папиной линии был пограничным телепатом.
— Думаю, ты увидишь нечто большее, — возразил Лукас. — Сотруднице информационного архива не пришлось бы звать своего начальника засвидетельствовать запрос и подтвердить твою личность по лицу и голосу, если бы речь шла только о пограничнике.
Я моргнула.
— Ты считаешь, в моей родословной есть истинный телепат?
Лукас кивнул.
— Я пойду и посижу немного у ручья.
Он ушел, а я уставилась на пустой экран инфовизора. Лукас скорее всего прав. Среди моих предков был истинный телепат, и очевидно, кто это.
После смерти Клер ее отряд закрылся на три года, а затем стал моим. Ее апартаменты принадлежали мне. Я сидела в парке, где рассеян ее прах. Четверо из ее ударников сейчас превратились в моих телохранителей.
Я всегда чувствовала, что нечто от Клер по-прежнему остается в отделе, и теперь знала, что именно. У нее было двадцать пять обязательных детей. Я знала, что никого из них не передавали в другие семьи, но кто-то тоже мог завести обязательных детей и…
Нечто от Клер еще оставалось в этом отделе. ягзшуз Здесь была ее правнучка. Я.
Я постучала по инфовизору и вывела изображение родословной в воздух перед собой.
Я была права.
Я ошибалась.
Я знала, что должна сделать.
Глава 47
Я подошла к сидевшему у ручья Лукасу.
— Через несколько минут я пришлю тебе родословную. Я хочу сохранить эти факты в секрете ото всех, кроме тебя, и должна немного подумать над ними в одиночестве, прежде чем обсуждать. Пойду посижу в книгарне.
— Если понадоблюсь, я буду в кабинете тактической группы, — ответил Лукас. — Мы должны записать завершающее сообщение охотника за душами для «Хеллоуина».
— Бекет огорчится, что «Хеллоуин» закроется, — заметила я. — И игроки тоже. Что ты им скажешь?
— Скажу, что «Хеллоуин» должен закончиться сейчас, потому что на носу Новый год. За ним Праздник, и кого-то из свиты призовут на встречу со своей судьбой. Тому, кто проявил храбрость во тьме, не нужно бояться этого призыва. Нет света без тьмы, и нет тьмы без света.
Я улыбнулась.
— Явный намек, что им не стоит бояться лотереи.
— Улей хочет, чтобы подростки это знали. Руководители мероприятий постоянно говорят, мол, не нужно опасаться лотереи, но подростков естественно пугает, что автоматические системы определяют все их будущее.
Я вспомнила свой страх при вступлении в лотерею. Я испытывала его и сейчас.
— Позвоню тебе позже, — произнесла я вслух.
Затем вернулась в апартаменты, постучала по инфовизору, отсылая Лукасу информацию о родословной, и прошла в спальню, чтобы достать из стенного шкафа новое праздничное платье и подходящий к нему цветок. Надела платье, расчесала волосы, подкрасилась и воткнула украшение в длинные темные локоны.
Мгновение я рассматривала свое отражение в зеркале. Я истинный телепат и так важна, что обычно не должна производить на других впечатление своим нарядом. Но сейчас другой случай.
Удовлетворившись наконец, я зашла в книгарню и тщательно закрыла дверь. Здесь еще оставался диван со вчерашнего дня, и я села на него, прежде чем достать инфовизор. Подключилась к выделенной линии между телепатическими отделами, воспользовалась секретными кодами Адики, чтобы начать новую конференцию, а затем отправила приглашение своеобразным однословным сообщением: «Один?»
Ответ пришел почти сразу. «Две минуты».
Я установила звонок в визуальный режим, перевела его в систему книгарни и села в ожидании. Вероятно, прошло более трех минут, прежде чем передо мной появилась голограмма стоящего Кита.
Я видела много его изображений в голове Лукаса. Все они показывали человека чуть старше тридцати с темными, длиной до плеч волосами, предпочитавшего легкую небритость, бывшую модной лет десять назад.
Но на тех изображениях Кит был в одежде, а сейчас — совершенно нагим. Я догадалась, что он намеревался шокировать и смутить восемнадцатилетнюю девушку. Но явно не подумал, что в моей ударной группе более сорока мужчин. Я научилась связываться с их разумами при одной мысли об имени, поэтому часто натыкалась на них, стоящих обнаженными перед зеркалом в душе или переодевающихся на общих территориях.
Я давно достигла той точки, когда больше испытывала смущение от нечаянного вмешательства в их личную жизнь, а не от увиденного. И почти пожалела Кита. Его попытка шокировать меня провалилась, нагота перед собеседницей в великолепном праздничном платье превращала горе-телепата в посмешище, а учитывая слова, которые я собиралась произнести…
— Здравствуй, Кит. Меня зовут Эмбер. Ты знал, что мы кузены?
Кит застонал.
— Дай мне минуту.
Я полагала, он стоит в обычной книгарне, но когда Кит повернулся и двинулся через нее, голографическое изображение автоматически последовало за ним. Кит слишком долго шел по прямой, и я вспомнила слова Меган, что он устроил просторную книгарню на своей прилегающей территории.
Кит остановился перед кучкой одежды, которую, очевидно, снял, перед тем, как ответить на мой звонок. Натянул черные леггинсы, подходящий свитер, который не потрудился расправить, и плюхнулся в кресло.
— Я понятия не имел, что мы родственники, — сказал кузен. — Но не заблуждайся, будто родственные связи имеют для меня хоть малейшее значение. У Клер было двадцать пять обязательных детей, и улей принял решение пригласить их всех в программу, несмотря на уровень и способности. Большинство согласилось и произвело на свет по шестеро детей, так что у меня сотни тайных родственников.
Он помолчал.
— Я сын обязательного ребенка номер двадцать два. Меня не усыновили, мой дурной характер разочаровал родителей, а Клер считала, что я веду себя хуже всех ее внуков.
Кит рассмеялся.
— Затем я вступил в лотерею. Клер всегда мечтала, что один из ее детей станет телепатом. Когда ничего не вышло, она перенесла надежды на следующее поколение. Хотел бы я увидеть ее лицо, когда бабуля обнаружила, что ее мечта наконец исполнилась, но телепатом оказался я. Должно быть, Клер испытала жестокое разочарование.
Я нахмурилась. Читая разум Лукаса, я немного научилась поведенческому анализу. Кит бросался этими утверждениями с какой-то намеренной дерзостью, скрывавшей, как я подозревала, глубокую внутреннюю боль.
— Дело не только в том, что я был недостойным, — горько прибавил Кит. — Но и оказался испорченным телепатом с прерывающимися способностями. После моего выхода из лотереи мы с Клер не могли встречаться. У нее получалось что-то сказать только во время звонков, и даже тогда ее ограничивали правила хороших манер.
Он пожал плечами.
— Значит, ты должна быть одной из удочеренных внучек Клер 145a05. Тебе сообщили о гордом наследии после выхода из лотереи?
— Нет. Я недавно обнаружила, что моего отца усыновили, и запросила в информационном архиве детали родословной.
— И сколько времени у них занял сбор информации? — спросил Кит. — Дни? Часы? Минуты?
Я пришла в замешательство.
— Кажется, она была уже готова.
— Полагаю, в полученной тобой версии имелось множество пробелов о прочих усыновленных обязательных детях?
Я кивнула.
— Они держали ее наготове на случай, если ты спросишь о предках, — сказал Кит. — В информационном архиве должна храниться версия со всеми обязательными детьми, переданными на усыновление, но ей с нами не поделятся. Я подозреваю, что где-то имеется эксперт по генеалогии телепатов, но нам никогда не позволят с ним встретиться. Улей помешан на своих секретах. — Он помолчал. — Давай, скажи это.
— Что сказать?
— Улей знает лучше.
— Я не уверена, что в плане хранения секретов улей знает лучше, — признала я. — Временами эта таинственность причиняла моему отделу большие проблемы в расследовании дел. Знай мы о существовании информации, могли запросить ее раньше.