Страница 118 из 172
Вкратце, шпионки пересказывают мне суть случившегося конфликта.
— Получается, — замечаю я, — мы спасли Карпову от смерти?
— Выходит, что так… — соглашается Романофф, — хватит разговоров, вперёд.
По другую сторону зала и правда обнаруживается ещё одна металлическая дверь, к ней ведёт кровавая дорожка — след, оставленный раненой русской. На наше счастье, старая и тяжёлая дверь оказалась слишком монументальная для беглянки — у неё просто не хватило бы сил сдвинуть эту махину с проржавевших петель, не с простреленной ногой.
Короткий коридор с десятком дверей, которые сразу видно не открывались десятилетиями привёл нас в ещё один зал, гораздо более просторный нежели предыдущий. В центре свободное пространство — окружность футов тридцать в диаметре, вдоль которой располагались девять заполненных мутноватой жидкостью баков, со множеством подведённых к ним труб и датчиков.
— Просто прелестно, — комментирую увиденное, — вот где их создали и вероятно держали все эти годы. Судя по всему, проект заморозили, из-за нестабильного психологического состояния и проблем с контролем. До недавнего времени… полагаю, появился более надёжный способ контроля, что и стало поводом пересмотреть результаты неудачного эксперимента.
— Браво! — доносится до нас голос беглянки, усиленный динамиками, — довольно точно, молодой человек. Теперь я вижу, почему вас направили к нам, будет жаль, если вы умрёте здесь… отойдите в сторону и мои солдаты вас не тронут.
Не слишком ли она бодра и разговорчива для человека с простреленным коленом? Наверняка вколола себя что-то наркотическое от боли, вот и потянуло на поговорить.
— Извини, но мы не сработаемся, слишком мерзкий у тебя акцент, — отзываюсь я.
— Вот как… — разочарованно отзывается наша визави, а затем добавляет по-русски, — убить их.
Я срываюсь с места быстрее, чем укрывающиеся в тенях на другом конце зала солдаты успевают открыть огонь. Благо мне не нужно беспокоиться о союзницах: Наташа и Дарья тоже не растерялись и бросились к укрытию одновременно со мной. Если русская хотела нас убить, ей не стоило ничего говорить, а просто приказать своим миньонам стрелять на поражение сразу же, как только они увидят цели. Ну что ж взять с этих злодеев, хлебом не корми, дай вставить последнее слово.
Играючи просочившись сквозь заслон из автоматных очередей — как по мне, так эти ребята безоружными опаснее, нежели с автоматами — я оказался один на один с пятью суперсолдатами Гидры. Вот я и нашёл отличную возможность протестировать свои новые силы…
Знаете, что самое неприятное в бою с Человеком-Пауком? То, что, коснувшись вас любой частью тела, он может ещё и приклеиться, а затем сделать с вами всё что угодно. Серьёзно, мало кто готов к тому, что его лицо после удара окажется намертво приклеено к подошве вражеского ботинка. Это мой особый стиль. Паучье кунг-фу, так сказать, действует безотказно, даже на самых умелых бойцов. Хотя обычно я не довожу до крайностей, как это было с Дейзи Бреннан, а просто использую эту способность, чтобы вывести противника из равновесия, но сейчас ведь мне не нужно сдерживаться… Романофф чётко дала понять: это война, и за убийство врага, никто меня не осудит.
Сблизившись с первой целью, я сразу же пускаю в ход паутину и тут же разряжаю в несчастную всю ёмкость электрошокера. Обычному человеку этого хватило бы с избытком, но, как недавно заметила Наташа, обычностью тут и не пахнет. Впрочем, решить, как именно добить врага я не успеваю, за меня это делают её товарищи. Взвывшее чутьё слегка запоздало предупреждает меня об опасности, я только и успеваю, что заслониться телом одной русской, от огня других.
Так вот что чувствует Дэдпул, когда её прошивают автоматными очередями. Голову и торс я прикрыл, но ноги и руки сильно посекло огнём. Да ещё обруч с экстренным запасом сыворотки уничтожен. Мда, раньше я не был так беспечен. Впрочем, могу себе позволить: мышцы регенерируют крайне быстро, а кости у меня достаточно прочные. Прикрываясь уже мёртвым телом в бронежилете, я отскакиваю в сторону так, чтобы ещё один живой солдат — мужчина, кстати — оказался на линии огня у остальных, но что-то они не спешат расстреливать союзника. Видимо, прошлую просто списали со счетов, поняв, что я собираюсь её добить.
А вот и подмога. Романофф и Дарья открывают огонь по солдатам из трофейных автоматов.
Бросаю уже труп в мужчину, что как раз перезаряжает оружие, а паутиной стреляю в другую жертву.
Нет, не сможешь ты её от себя так просто отодрать, зря я что ли зарядил картриджи самой прочной модификацией? Дернув паутину на себя, я сам так же взмываю в воздух, чтобы на полпути столкнуться с жертвой. Я коснулся её всего на миг, мои пальцы нашли её лицо. Нашли и вросли в него словно корни дерева. На пол упало уже бездыханное тело со сломанной шеей.
Осталось трое. Один мужчина и две женщины, одна из дамочек вдруг отбрасывает в сторону автомат и бросается в ближний бой, а другие двое прикрывают её, сосредоточив огонь на моих союзниках. Чего это они? Поняли, что огнестрелом меня не свалить? Я уже хотел было принять её вызов, когда паучьи чувства вдруг взвыли с новой силой. Тут какой-то подвох!
Я отпрыгиваю в сторону и вовремя. Поняв, что поймать меня не получилось, отчаянная женщина бросает в мою сторону два маленьких ребристых объекта, что до этого были в её руках. Гранаты. Знаем, проходили. Гоблин устроил мне хорошую школу в том, что касается противодействия взрывчатке всех сортов. Метнувшись прочь, я успеваю поймать гранаты паутиной, чтобы отправить смертельные гостинцы обратно. Вскоре, с интервалом в полсекунды, грянули два мощных взрыва. Попытка самоубийственной атаки всё-таки заканчивается гибелью смертницы, да и оставшиеся двое были очень близко к эпицентру.
О, мои перепонки! Как же больно! Чёрт, это куда хуже, чем попасть под автоматную очередь, уж я-то знаю, о чём говорю! Впрочем, остальным ещё хуже. Использовать столь мощные гранаты в замкнутом помещении, действительно отчаянный шаг, обернувшийся для них фатальной ошибкой. Хотя стоит отметить, что это был их единственный шанс одолеть меня.
Быстрее других оправившись от взрывов, я хладнокровно добиваю искалеченных суперсолдат.
Романофф и Дарья хоть и были дальше от взрывов, чем я, но досталось девушкам немало. У обоих течёт кровь из ушей, а Наташа ещё и поймала пару осколков, оба увязли в левой ноге.
— Ты как? — спрашиваю у Наташи, хотя вряд ли она меня слышит.
— Не могу встать, — отзывается тем не менее шпионка. То ли по губам прочитала, то ли всё же что-то слышит. Чёрт, сейчас бы не помешала доза сыворотки Ящера.
— Да что ты такое?! — раздаётся из единственного уцелевшего динамика голос протеже Карповой, и даже сквозь хрип повреждённой колонки в нём отчетливо слышен страх.
***
Александра Лукина, так звали протеже Карповой, попыталась забаррикадироваться в помещении, что представляло собой одновременно лабораторию и командный центр. Отделённое от этого зала толстым панорамным стеклом оно позволяло с безопасного расстояния наблюдать за тренировками будущих суперсолдат Гидры. К сожалению Лукиной, стекло это, хоть и было довольно прочным — от взрыва оно почти не пострадало — всё же не было непреодолимой преградой для кого-то вроде меня. Нет, я не стал подобно Халку крушить его кулаками, хотя и мог бы, в случае крайней необходимости. Я сломал стекло при помощи паутины и пары крупных кусков металлического лома, подобранных тут же — русские в те времена любили делать все свои изделия чрезмерно отягощёнными обилием чугуна и прочих металлов.
Пока Дарья обрабатывала раны Романофф, я занялся Лукиной, которая оказалась не только честолюбивой сволочью, что без колебаний пыталась покончить с собственной наставницей, но и довольно трусливой личностью. Угроза оставить её в руках у Карповой — Александра всё ещё не догадалась о подмене — быстро мотивировала предательницу выложить мне всю подноготную проекта, в обмен на защиту от мести Василисы. Пришлось ради информации потерпеть её абсолютно ужасающий акцент, как хорошо, что у Наташи его нет, иначе я точно заставил бы Фьюри пересмотреть кандидатуру приставленного ко мне агента.