Страница 41 из 44
Он не отразил атаку и, казалось, даже не попытался этого сделать. Расплата угодила в сочленение нагрудного доспеха и глубоко вошла под ребро.
Не издав ни звука, воин рухнул, словно подкошенный. На его бледном, юном лице теперь плясали отблески факелов. Один глаз его был обезображен старым ожогом. Другой же, ясный и карий, смотрел на девушку как-то удивлённо.
Полная луна оскалилась в окне.
Ей стало холодно.
- Феликс?..
Тень смерти на его лице уступила место слабой улыбке.
- И правда, - прошептал он, - у тебя настоящий талант.
- Феликс... - не в силах сделать вдох, она упала на колени. Окровавленная Расплата лязгнула о каменный пол. - Феликс!
Феликс улыбнулся ещё раз - и затих. Небо обрушилось и утонуло в бездонном отчаянии. А потом... потом вдруг пришло странное спокойствие.
- Так не должно быть - и так не будет, - сказала Надя.
'Никогда'.
Она поднялась, сорвала с шеи бутылёк и опустошила залпом. Была ли жидкость в нём алой, она не видела.
Она знала.
По всему телу, от желудка до кончиков пальцев, разлилось что-то горячее. Через мгновение воздух сгустился и Надя провалилась во мрак. Было неясно, где верх, где низ. Падает она или взлетает. Но вот тьма щёлкнула и хлопнула, треснула и порвалась.
Надя стояла на незнакомой сельской дороге. На улице был, может, конец апреля: весенняя грязь ещё не подсохла, но в воздухе уже пахло летом. Вокруг без всякого пригляду расхаживали куры, неподалёку била копытом запряжённая гнедая лошадка: кто-то собирался к отъезду.
В ушах звучало непрестанное тиканье.
'Это и есть путешествие во времени? Но где я? И... какой сейчас год?'
Наспех перевязав платком плечо, Надя огляделась. Деревенские домики не показались ей знакомыми. Тогда она прошла вдоль улицы, мимо важного петуха, мимо коз за низким заборчиком, и наконец увидела большую каменную часовню.
'Осиновка!'
Мысли понеслись галопом.
Деревня ещё не разрушена ураганом... значит, Феликс пока не лишился волшебного глаза! Вот чему надо помешать!
...Но где же он? Может, в чьих-то злых руках?
Надя даже сейчас не могла думать, что в трагедии принца виноват король Людвиг. Дать Октавиану силу Источника на пять лет раньше - ничтожный мотив для подобного злодеяния. Особенно для династии, что веками хранила доброе имя. Но кто же тогда? Маги из Страны Пепла? А может, сам Эредан-полуволк?
'В любом случае придётся сражаться!'
Надя инстинктивно потянулась за шпагой, но лишь ухватила рукой воздух: Расплата осталась лежать в тёмном коридоре, рядом с телом убитого принца. Девушка отогнала мрачную мысль. Если сейчас сделать, что должно, никто не умрёт! Тиканье в ушах ускорялось, и ей стало ясно, что находиться здесь, в прошлом, она сможет ещё лишь пару минут.
Отыскать Феликса! Но где?!
Она пробежала пару домов, огляделась: ничего подозрительного. Ни чародеев, ни солдат. Простой торговец неспешно выезжает из посёлка, а на углу, возле кучи жжёной листвы, играют дети.
'Постой-ка...'
Надя пригляделась: трое мальчуганов, всем лет по десять. Стоят у костра и... боже! Там, запутавшись в рыболовной сети, рвётся и тявкает лисёнок!
- За курями нашими пришёл! - сказал тощий рыжий мальчик.
- Понятное дело, - оттолкнул его толстый, явно вожак.
Он сунул палку в костёр.
- Этот щенок запомнит, как сюда лазить, - толстяк усмехнулся.
У Нади перехватило дыхание. С трудом отломав от куста длинный, гибкий прут, она двинулась вперёд.
- Эй! - крикнула она толстяку. - Может, лучше тебя палкой-то?
Мальчишки недобро посмотрели на неё.
- А ну повтори, дылда! - произнёс вожак, угрожающе подняв обугленную ветку. Его подручные сжали кулаки и глядели исподлобья.
Наде было начихать. Молодой, гибкий прут с упоительным свистом рассёк воздух. Толстяк взвизгнул, бросил своё оружие и с рёвом помчался к дому. Оттуда вышла женщина с тряпкой в мокрых руках:
- Петер! Что такое?
'Петер? - вспомнила Надя. - Тот, что украл из часовни фигурку?.. Господи! - думалось ей. - Не амбиции Страны Пепла, не тёмный Эредан: жестокая шалость сорванцов - вот причина всех бед!'
Тиканье в ушах набрало угрожающую скорость, и Надя поняла: счёт идёт на секунды. Она схватила лисёнка, грубо растолкала оторопевших приятелей толстяка и кинулась прочь из посёлка, прижимая к себе тёплый, пушистый комок. Воздух сгустился, будто кисель, готовясь выбросить её обратно.
Впереди шагала лошадка, гружёная разным товаром. Поравнявшись с телегой, Надя протянула Феликса удивлённому торговцу: