Страница 25 из 44
- Антарес!
- Сириус.
Прошло около часа. В Наде разыгралось что-то наподобие лёгкой ревности, но она здраво рассудила, что Селена ничего не смыслит в фехтовании, а значит, не может быть интересна Феликсу во всём. С этой светлой мыслью она обратила взор в туманную даль, и уже через мгновение была поглощена величием разверзшегося ландшафта.
Священная гора оказалась громадной, и только из-за утреннего тумана Надя не заметила её издалека. Селена теперь молчала - видимо, тоже прониклась красотой момента.
- Так сильно хочешь стать магом? - внезапно для себя самой спросила Надя.
- Это естественно, - небрежно ответила Селена. - В моём роду все маги.
Она удостоила подругу надменного взгляда и едко добавила:
- Некоторые семьи, Скворцова, не относятся наплевательски к тому, что подарено свыше.
- Я бы не назвал такой подход верным, - мягко возразил Феликс. - Человек, если только на его плечах не лежит огромная ответственность, волен сам выбирать свой путь. Вот Самир - великий воин. А ведь у него есть и магический дар. Надо сказать, очень мирный.
- Магия земли, - усмехнулся Галахад. - В особенности проращивание зёрен. За это я и нравился королеве Ясмин.
- 'Самир'? - припомнила Селена. - Случаем, не сын графа Чисторечного?
Похоже, она разбиралась в правящих династиях Мира Стихий не хуже, чем в астрономическом атласе.
Феликс рассмеялся:
- А я принц Феликс, избранник Священной горы и наследник престола Страны Ветров!
Селена улыбнулась, но заметив озабоченность Нади и Самира, поражённо уставилась на лиса.
- Правда?!
- Раз уж ты с нами, - сказал тот, - не стоит тебе пребывать в неведении. Мою тайну, так или иначе, вскоре узнают все.
За бесконечными расспросами Селены прошёл ещё час. Наконец, она по-свойски ткнула Надю локтем в бок:
- К королевской семье клинья подбиваешь? Да, Скворцова?
'О боже!..' - подумала та и назло ответила:
- Да, всё именно так!
* * *
Подъём оказался лёгок в начале, но труден в конце. Западный склон крутел, а дорожка истончалась. Путники, кроме двух спящих монахов, давно уже шли рядом с повозкой. Самир и вовсе толкал её сзади, ворча на Феликса за то, что тот не одобрил идею выбросить половину мешков зерна. 'Это особым способом пророщенная чечевица, - говорил лис, - ценный магический ингредиент'.
Надя старалась отыскать глазами хоть что-то похожее на монолиты портала, когда один из монахов, который постарше, застонал и очнулся, - и первым делом принялся пересчитывать мешки.
- Не хватает двух! - с горечью сказал человек в робе. И лишь после оглядел себя, осмотрелся вокруг и спросил: - Что произошло?..
Выслушав сбивчивый рассказ Нади и Селены, монах покачал головой и неожиданно поделился ценным знанием: на этой, мол, стороне склона, если вот сейчас повернуть влево, будет дом хорошего лекаря, который так хорош, что один старый маг, прежде чем всё-таки помереть от старости, устроил к лекарю портальный лаз аж из самой Страны Холмов.
Феликс с Самиром переглянулись, и экспедиция сменила маршрут. К лекарю охотно отправилась даже Селена, планируя выпросить средство для пущего колдовского чутья.
Коренастый домик отшельника словно вгрызался в твёрдую породу, и хозяин был ему под стать: невысок и жилист. За работу он не взял ни гроша, а на вопрос о монолитах махнул рукой в сторону:
- Там, дальше. Когда-то они работали.
...Увы, заброшенный выход портала не дал Феликсу ничего. Конструкция была цела, но и только. Ни малейших следов вербной, пихтовой или какой-нибудь ещё феи рядом найти не удалось. Ничего про неё не знал и лекарь: ни историй, ни слухов, ни даже легенд. Пока он отпаивал молодого монаха, солнце отмерило полдень.
- Прошу вас, - говорил старший монах, - отвезите зерно наверх, оно пригодится Игнацию.
- Зачем-то оно пригодилось и напавшему на вас, - хмуро размышлял Самир.
Надя и Феликс сидели вдвоём возле серых камней.
- Солнце... гора... Неужели совсем ничего? - шептал лис, а девушка только вздыхала.
Наконец, когда ожидание показалось бессмысленным, путники вернулись на прежнюю дорогу. Монахов добрый лекарь оставил у себя: старший был слишком слаб, чтобы идти, а молодой и вовсе, едва очнувшись и увидев одноглазого лиса, побледнел, как мертвец, и принялся бормотать молитву.
* * *
Они поднимались. Феликс грустил.
Надя грустила тоже - главным образом потому, что грустил Феликс. А ещё ей казалось, будто меж ними повисла тягостная недосказанность. Лис словно ждал от неё упрёка: зачем, мол, всё было?
Надя вспомнила случай, как однажды под Новый год ей взбрело в голову потащить Маринку в один новый магазинчик. Вечером, зимой, через весь город. По морозу туда, по морозу обратно, - и только чтобы прочитать: 'воскресенье - выходной'. Она тогда, стуча зубами, мысленно корила себя всю обратную дорогу. А Маринка молчала-молчала, да вдруг рассмеялась: 'Неслабо мы с тобой обломались!' Так прямо и сказала: мы с тобой.