Страница 21 из 44
С самого выезда из покинутой деревни Галахад молчал, и Надя силилась понять, размышлял ли он о том же, о чём думала она. А она думала, что слова Феликса, возможно, вовсе не пусты. Трещина в виде молнии - как может быть, чтобы лис знал о ней? Если бы молнию высекли в камне намеренно, кто-нибудь ещё мог бы сказать, что рыжий плут вычитал о таком знаке в своих бесчисленных книгах. Но в какой книге, скажите на милость, упомянули бы трещину?
Итак, монолит повален бурей пятнадцать лет назад, но принц всё же помнит его, - что, по словам Самира, просто невозможно. Значит ли всё это, что история о вербной фее правдива? Вовсе нет. Но теперь - и это важно! - версия событий, рассказанная графом, тоже не выглядит полной. Разве не мог Самир что-то напутать? Ведь он тогда сам был подростком, в конце-то концов.
Галахад спустился с коня, подал руку Наде. Феликса до времени завернули в накидку словно в мешок: странно было бы показаться на пороге трактира в компании живой лисицы. Так и пошли.
- Ты, конечно, и без того не очень соблюдаешь формальности, - Самир повернулся к Наде, - но всё же не зови меня по титулу. Пусть лучше никто здесь не знает, что перед ними сын графа.
- Без проблем, - сказала она и задумалась над тем, что означает 'сын графа'. Выходит, Самир ещё не граф?
Он улыбнулся.
- А с тобой и вправду легко. Я-то удивлялся, как вы так скоро поладили с Феликсом. Он, знаешь, совсем не умеет сходиться с людьми.
- Между прочим, я всё слышу, - напомнил свёрток.
Постоялый двор не выглядел гостеприимным местом. Сразу за воротами их встретил большой косматый пёс. Видимо, учуяв лисий дух, он зашёлся низким, хриплым лаем, а в проёме приоткрытой двери мелькнул женский силуэт с кувшином в руках, задержавшись только на миг.
В полутёмном помещении из посетителей оказалась лишь пара щуплых пьянчуг да по-звериному храпевший верзила в балахоне, громадном даже для его плеч. За барной стойкой, что заметно пострадала от многих лет и буйных клиентов, подперев голову кулаком, дремал пожилой хозяин. Заслышав шаги, он приоткрыл глаза, ничуть не меняя позы.
Галахад прокашлялся и потребовал:
- Коню зерна... или хотя бы сена. А нам что-нибудь съестное.
Хозяин только кивнул женщине с кувшином - слыхала, мол? - и тут же задремал снова.
Женщина, очевидно, бывшая хозяину женой, принесла блюдо тёплых пирожков. Она хмуро глянула на лиса, что уже пристроился на лавке, но решила не перечить гостям.
- Вы у нас первые приличные посетители за сегодня, - вздохнула она и как бы между делом добавила: - С ума все посходили с этой войной. Король-то, слышали, войско собирает. Священную гору собрался приступом брать. Так говорят. А всё почему?
- Почему? - отозвался Самир.
- Из-за принца-лодыря, разумеется! - сказала жена хозяина, разливая по кружкам эль. - Хорош наш король: порядок-то в стране навёл, да родного сына уму-разуму научить не сподобился! Вырос младшенький лентяем - ему и горцы от ворот поворот! Ведь на что лентяю сила?
Галахад нахмурился, но промолчал.
- Интересная у вас собака, - подивилась женщина, - прямо лиса. Дорогая, наверное, раз вы её на скамейку.
Она ещё раз бросила недовольный взгляд на Феликса, но взятые вперёд монеты и три пары благодарных ушей вновь перевесили желание разводить склоку.
- А впрочем, у нас теперь и не такие лавку занимают, - она махнула рукой в сторону храпящего верзилы. - Вот что с ним делать? Прогонишь - так он у ворот повалится: экая слава заведению! И без того людей негусто, а скоро мышь в амбаре за званого гостя почитать станем. А если его, пьяницу несчастного, пугало удушит? Скажут тогда: на смерть лютую обрекли. Вот как про нас скажут.
- Какое ещё пугало? - удивился Самир.
- Да простое. С нами рядом пшеничные поля, и пугала тамошние словно взбесились. Бродят по всей округе, когда темно, народ стращают. Сегодня даже и не знаю, как ночевать будем. Вояки из завсегдатаев - те по приказу в столицу умчались. Раньше-то было кому чучел отогнать, а теперь - не знаю. Придут да задерут нас всех.
- Так отчего ж вы помощи у чародеев не просили, раз такие дела творятся? - возмутился графский сын.
- Как не просили, как не просили! - разошлась хозяйка. - Да мой Альфред лично ездил в эту их канцелярию... как её? Фред? А, спи! Жизнь проспишь! В контору их чародейскую ездил. А те что говорят? Нужны факты, говорят. Мало ли, говорят, чья это шутка. Спрашивают: какой от пугал вред? А мы что скажем? Пока-то они никого вроде не убили. Ходят себе, кряхтят. А люди-то боятся, и нам от того сплошной убыток!
- И давно это началось? - спросил Самир.
- Да уж пару недель как, вместе с общим переполохом. Слух ведь давно ходил: принца, мол, горные маги не признают, и тогда - опять война, только уже не трёхдневная. Мы же почитай что на перекрёстке живём. Вот народ и попрятался от греха подальше.
С такими словами хозяйка подлила Наде квасу ('Да ешь ты, ешь! А то как щепка!') и ушла хлопотать.
Феликс вздохнул:
- В управлении по борьбе с тёмным колдовством и правда сидят жуткие бюрократы. Такие без донесения по форме и с печатью 'утверждено к расследованию' носа не почешут. А если в свидетелях малефиция сплошь выпивохи, их даже слушать никто не станет.
- Однако, - добавил лис, - если пугала не просто гоняют ворон, а начинают подходить к людям - это тревожный знак. Магистр Вацлав писал, что оживлённые магией существа - суть камертоны: если рядом сильная тёмная аура, они тоже становятся агрессивны.